Я размозжил ей череп обломком камня и осторожно извлек полуметровое костяное жало, обильно покрытое ядом. Обмотав внутренний конец жгутом жил, я получил грозное оружие, обращаться с которым следовало, однако, с чрезвычайной осторожностью.
Странно, я почти не испытывал голода, и тех нескольких глотков воды у подземного ручья хватило мне на весь поход. Новые возможности моего тела пока еще только приоткрывались. Глубокая царапина вскоре без следа затянулась.
Неожиданно я осознал, что ко мне вновь вернулась способность ощущать время. Я постоянно делал какие-то приятные открытия в своем возрожденном теле.
При моей теперешней скорости до пещеры слухачей оставалось не больше двух часовых переходов. Я очень торопился, полагая, что ядовитая тварь скорее всего успела передать информацию о моем местонахождении по телепатическим каналам. И не ошибся. Подходя к последнему повороту, я обнаружил засаду. С максимальной осторожностью, используя боковые ответвления и параллельные ходы, я незаметно обошел четырех дежуривших в укрытии крейгов. Однако это мало мне помогло.
Вскоре я обнаружил заслон, перекрывавший единственный вход в пещеру.
Крейги стояли в два ряда, вплотную друг к другу, так, что между ними не смогла бы проскользнуть даже мышь.
Был еще один путь к центру лабиринта. Он шел гораздо ниже этого, но норы там намного уже. Я сомневался, удастся ли мне протиснуться в нижних ходах, и не был уверен в том, что у нижнего лаза есть выход к световороту. Постепенно я утрачивал свое единственное преимущество — внезапность, и теперь враги с каждой минутой стягивали в этот район все свои силы. Вполне могло оказаться, что внизу уже стоял другой заслон.
Я не знал, что делать. Бросаться на крейгов с колючкой в руках равносильно самоубийству. Жало многоножки не сможет даже пробить их панциря… И тут я вспомнил: чем ближе к светопаду, к черному энергетическому столбу, тем меньше сила тяжести! В пещере слухачей я весил раз в пять меньше. Своды в проходе были достаточно высокими, между потолком и головами стражей оставалось много свободного пространства.
Не мешкая ни секунды, я бросился прямо на крейгов, используя каждый шаг для разбега, каждую неровность почвы для мощного толчка. Когда до них осталось не более метра, я прыгнул вверх и вперед.
Думаю, крейги так и не поняли, что произошло. Мое тело взметнулось над ними, словно к нему приделали крылья. Пронесясь под самым потолком, я грохнулся на пол, где-то в центре пещеры, далеко за спинами крейгов. Передо мной в нескольких метрах сверкала желанная световая завеса. Крейги еще только начали разворачиваться, когда я, вскочив на ноги, рванулся вперед. Казалось, ничто уже меня не остановит, но из темной расщелины у стены вытянулась огромная волосатая рука и вцепилась в мою лодыжку. Я упал лицом вниз, мгновенно перевернулся на спину, выворачивая собственную ногу, попавшую словно в железный капкан.
Надо мной нависла приземистая туша циклопа. Марок плотоядно ухмыльнулся и, не ожидая от меня никаких неприятностей, нагнулся, чтобы получше рассмотреть свою добычу.
Выпростав из-под спины руку с зажатым в ней жалом, я выбросил ее вперед.
Острие угодило прямо в шею великана и застряло там. Оно вошло совсем неглубоко, тем не менее Марок заревел от боли и выпустил мою ногу. Мне удалось сделать еще несколько шагов к светопаду, но в этот момент подоспели крейги из заслона.
В меня вцепились сразу двое. Рванувшись изо всех сил, я увлек их за собой. Жвалы жуков глубоко вонзились мне в плечо и бедро. Превозмогая боль, я потащил их к световому занавесу. Малая сила тяжести оставалась моим союзником: в обычных условиях мне не удалось бы сдвинуть с места эти бронированные туши.
До световорота оставался всего один шаг, когда с потолка, хлопая ушами, сорвался слухач. Он падал прямо на меня, но физически не мог нанести мне никакого вреда, а для хорошего заклятия времени у него не хватало. Я пронесся прямо сквозь него и со всего разбега нырнул в световорот вместе с обоими повисшими на мне крейгами.
Едва мы оказались внутри светового потока, жвалы крейгов разжались.
Выбравшись на внутреннюю поверхность световорота, я увидел их внизу под собой. Не знаю, остались ли они живы. Сейчас это уже не имело значения. Добраться до меня у них не было теперь никакой возможности.
Световой поток с огромной скоростью низвергался вниз, увлекая меня за собой к новой, весьма грозной опасности. Столб черной энергии, вокруг которого он вращался, приблизился. Расстояние между ним и поверхностью потока все больше сокращалось. Сейчас столб находился от меня метрах в десяти, и я отчетливо видел, как по его поверхности пробегала легкая рябь, словно он состоял из черного газа, полностью поглощавшего свет.
Я взглянул вниз, на дно бесконечной пропасти, и хотя из-за сильного сверкания почти ничего не увидел, мне все же показалось, что где-то внизу щель между стенами света и черным столбом исчезает.
Вверху, надо мной, беспомощно барахтался в световом потоке слухач. Сейчас он больше всего походил на мокрую курицу, но я знал, каким могуществом черной магии обладает это существо. Если уж слухач не может справиться с захватившими нас силами, то мне остается только покориться судьбе.
По мере того как световая жидкость приближалась к поверхности энергетического столба, скорость вращения потока увеличивалась. Я чувствовал себя так, будто находился внутри гигантской центрифуги. В голове, постепенно усиливаясь, пульсировал мощный звук, словно где-то рядом включили высоковольтный трансформатор, и с каждым оборотом, с каждым пиком этого ритма, с каждой набегавшей звуковой волной во мне что-то происходило. Оседало на дно все лишнее, наносное, очищалась память, выделялась и выкристаллизовывалась вся сила, которую я собрал за три долгих цикла своих жизней. Так всегда бывает перед смертью.
Сейчас мне не нужно было оглядываться, чтобы увидеть ее лицо.
Внизу, подо мной, один из крейгов задел поверхность черного столба.
Последовала ослепительная вспышка, и его тело исчезло.
Из всех возможных путей я выбрал именно этот, почти наверняка ведущий к гибели.
Чуть ниже расстояние между обеими противоположными средами сузилось до ширины ладони.
Меня несло прямо в эту щель.
Толстая кожа куколки с треском лопнула, словно скорлупа набухшего ореха. Долгий сон кончился.
Я лежал на гладком каменном полу. Сводчатый потолок, закругляясь, уходил ввысь и смыкался надо мной в купол гигантского каменного яйца.
Что было до этого? Сон? Смерть? Я не знал.
Прямо передо мной ослепительное острие заканчивало световой столб, уходящий к самому своду. Столб, казалось, висел в воздухе без всякой поддержки и походил на гигантский заточенный карандаш. Ниже, в нескольких метрах от его острия, блестела еще одна узкая полоса света. Вначале я не обратил на нее внимания, но в это время светящаяся капля величиной с лесной орех оторвалась от конуса и медленно упала на световую полосу. Капля без следа исчезла, едва коснувшись ее поверхности.