Неверов бегло просмотрел книгу записей на очередной прием и вычеркнул из нее несколько фамилий. Слишком важные вопросы приходилось решать ему сейчас — вопросы, от которых зависела вся их дальнейшая жизнь. Он сократил свой сон до пяти часов. Но даже этого оказалось недостаточно, и пришлось обратиться к антидепрессантам. Он знал, что, если такая нагрузка продлится еще хотя бы месяц, ему придется переселиться из своего кабинета в медицинский отсек.
Корабельный комитет решил, что первая группа высадки будет состоять из ста человек наиболее физически подготовленных пассажиров и членов экипажа. Ее составляли одни мужчины. В задачу группы входили выбор и подготовка плацдарма для поселенцев, монтаж энергетических установок и защитных изгородей, исследование местной фауны и флоры. А также строительство первых, достаточно прочных зданий, способных укрыть людей от непогоды и возможных хищников.
К этому времени поступили наконец и более подробные данные с запущенных на поверхность планеты автоматических зондов.
Планета вращалась вокруг своего светила, желтого карлика, медленно, и смена времен года происходила на Исканте в таком же замедленном темпе. Два года длилась весна, столько же лето и осень. Затем наступала долгая зима.
С одной стороны, это было не так уж плохо, потому что давало им время на подготовку к зиме и снятию за весну по крайней мере двух урожаев.
Зато лето с температурой в сорок-пятьдесят градусов не сулило ничего хорошего. Все местные растения погружались на этот период в спячку.
Зондам не удалось обнаружить ни одного представителя местной фауны. Не было даже насекомых, и этот факт беспокоил Неверова больше всего. Видимо, какие-то неизвестные факторы препятствовали развитию нормальной биосферы на этой планете. Водные бассейны были представлены одним, зато огромным, занимающим почти целое полушарие океаном и такой же могучей рекой. Несколько странно выглядело отсутствие гор, если не считать единственной горы, расположенной в южном полушарии и, видимо, никак не связанной с тектонической деятельностью.
Так как климат района, в котором находилась эта гора, оказался наиболее благоприятным, было решено выбрать это место для высадки. Главным образом из-за воды: целая сеть ручьев, стекавших с горы, образовала русло реки, и такое соседство позволяло не беспокоиться о поливе в жаркий период. К тому же гора располагалась достаточно далеко от места посадки асохинских шлюпок.
Изучение планеты орбитальными зондами ничего не прибавило к этим сведениям. Они не увидели и не засняли никаких признаков жизни. Если не считать океана и реки, вся остальная поверхность представляла собой каменное плато, раскаленное от жары летом и скованное жестокими морозами зимой. Только весной и осенью полоски зелени появлялись в наиболее благоприятных для растительности зонах.
Выбирать им, однако, не приходилось. Продовольственные запасы таяли гораздо быстрее, чем рассчитывал Неверов. Пришлось взять продукты под строжайший контроль специально выделенной для этого команды и еще больше урезать дневной рацион, и так уже не слишком богатый. Это вызвало среди пассажиров волну недовольства, и в состав комитета был введен специальный представитель от пассажиров, который участвовал во всех решениях, связанных с распределением продуктов. На какое-то время это сняло остроту проблемы, но, увы, ненадолго. Теперь уже стало совершенно ясно, что без источника дополнительных пищевых ресурсов им не дотянуть до первого урожая. Единственной надеждой оставались местные растения Исканты. Неверов с нетерпением ожидал возвращения первого зонда, оборудованного специальной аппаратурой для взятия образцов флоры. Им пришлось немало потрудиться над созданием этого аппарата, переделав одну из спасательных шлюпок. Зондов, способных садиться на поверхность планеты, на пассажирском корабле не предусматривалось.
Наконец в аналитическую лабораторию корабельного госпиталя были доставлены первые образцы искантских растений, и медики, с соблюдением всех мер предосторожности, чтобы не допустить заражения корабля местными бактериями, начали свои исследования.
Не дождавшись результатов через шесть часов после возвращения зонда, Неверов сам отправился в лабораторию, чтобы посмотреть, что там происходит.
Лаборатория находилась в большом, хорошо оборудованном помещении. Несмотря на то что на космическом корабле каждый метр свободного пространства ценится на вес золота, для лаборатории строители не пожалели места, а инженеры оснастили ее всем необходимым.
Сейчас лаборатория выглядела так, словно сумасшедший дизайнер решил создать в ее центре некую футуристическую скульптуру.
Здесь был установлен большой герметичный бокс из пластика, в который в нормальных условиях должны были помещать потенциально опасных, с точки зрения инфекции, больных. Главврач корабельного госпиталя, профессор Лев Гурко распорядился для пущей надежности отгородить его от остального пространства лаборатории дополнительной пластиковой защитой, и теперь техники устанавливали внутри этого отгороженного пространства какие-то сложные автоматические манипуляторы.
В центре прозрачного бокса мирно покоился все еще не распечатанный герметичный контейнер с образцами искантских растений.
— Что здесь происходит? — спросил Неверов, обращаясь к спине профессора Гурко. Тот даже не удосужился повернуться.
— Вы что, не видите? Идет подготовка к анализам. Здесь нельзя находиться посторонним, пожалуйста, покиньте помещение.
— Видите ли, профессор, я не совсем посторонний, я в некотором роде капитан этого корабля.
Теперь Гурко наконец соизволил обернуться, но недовольное выражение на его лице свидетельствовало о том, что даже визит капитана в столь ответственный момент не вызывает у него особой радости.
— Чем могу служить?
— Видите ли, Лев Алексеевич, — мягко произнес Неверов, панически боявшийся медиков еще со времен академии. — Эти анализы необходимо получить как можно быстрее.
— По-вашему, мы здесь, что, в карты играем?
Теперь уже Неверов почувствовал, что начинает терять терпение.
— Все эти меры безопасности абсолютно излишни.
— Вы что, собираетесь меня учить, как надо проводить анализы?
— Вовсе нет — я хотел лишь сообщить, что независимо от результатов мы все равно осуществим высадку. Или мы будем ходить по местной траве без скафандров, или мы вообще не сможем ходить. Другой планеты у нас не будет. Это — единственный шанс, и не имеет никакого значения, неделей раньше или неделей позже ее биосфера станет нашей.
— Даже в том случае, если она смертельна для хомо сапиенс?
— Даже в этом случае большинство из нас предпочтут напоследок прогуляться по ее поверхности.
Похоже, эти слова произвели на Гурко должное впечатление. Перегородку убрали, и уже через час результаты анализов лежали у Неверова на столе.
Краткое резюме, написанное внизу размашистым крючковатым почерком Гурко, показалось Неверову равносильно смертному приговору: «Опасных бактерий нет. Вирусов нет. Ядовитые вещества отсутствуют. Органика абсолютно непригодна для пищи — другое строение аминокислот».