Богданов задержался, подождал Дария и тихо спросил:
— Сообщение о «зеркалах» передали вы?
— Я, — усмехнулся своей специфичной кривоватой улыбкой заместитель начальника экспедиции. — Из-за этого и сижу сейчас здесь, в корабле. Момма отстранил от планетарных работ, предъявив обвинение в использовании служебного положения в личных целях, преступном перерасходе энергии и несоответствии занимаемой должности.
Через полчаса когг с десантной группой из пяти человек, в которую вошел и Филипп, оторвался от цилиндра «Искателя» и вонзился в серо-голубое месиво атмосферы Триаса.
Посадка оказалась не из легких: когг попал сначала в мощные широтные ветры, отбросившие его от намеченного коридора входа на космодром наземной базы «Парящего орла» на двести с лишним километров, а затем, возвращаясь, наткнулся на крыло урагана, к счастью, уползающего на север.
В космодром — если так можно было назвать площадку размером полкилометра на километр — он все же промахнулся и сел в двух километрах от базы.
— Что будем делать? — спросил Богданов, глядя на угрюмый пейзаж в виоме. — Ждать, пока прояснится?
Когг сел в неглубокой низине, заросшей кустарником, напоминающим мотки спутанной проволоки. В бледно-сером свете, сочащемся сквозь лохматую, мчащуюся с дикой скоростью облачную пелену, все вокруг было черно-зеленым: почва, кустарник, гигантские многоходульные деревья, окружающие низину, но в прожекторном свете все изменилось. Почва, похожая на рыхлый шлак, оказалась кроваво-красного цвета, кустарник — коричневого, с фиолетовым отливом, и только молчаливый великаний лес, состоящий из древесных исполинов высотой около полусотни метров, так и остался темно-зеленым, от пупырчато-чешуйчатых стволов до коленчатых ветвей и пучков метровых листьев-игл.
— Тут же недалеко, — пожал плечами Филипп. — Наденем антигравы и через три минуты будем на месте.
— Нельзя на антигравах, — возразил пилот; по настоянию Дария они взяли с собой пилотом одного из старожилов. — Мы давно ими не пользуемся, как и пинассами. Во-первых, диноптеры. Представьте летающую махину с размахом крыльев в двадцать метров! Атмосфера здесь плотнее земной раз в пять, вот и летают. Во-вторых, «лесные стрелки». Летишь эдак на бреющем над лесом, а снизу в тебя вонзается стрела весом до двадцати килограммов, по прочности почти не уступающая бериллиду.
— Мы знаем, — сказал Богданов. — Наш товарищ пошутил. Связи до сих пор нет?
Пилот виновато шевельнулся в кресле, поправил дугу эмкана.
— С базой нет, с вашим спейсером и «Орлом» есть.
Он пошевелил пальцами, и над пультом ожил виом связи.
— Пожалуйста, осторожнее, — сказал им Дарий. — Все же это Триас.
— А с ними не могло произойти чего-нибудь… непредвиденного? — спросил Томах.
— База хорошо защищена. — Дарий помялся. — Если только не случилось что-нибудь с одной из рабочих групп. Тогда резерв с базы мог уйти на выручку.
— Все равно в лагере остаются дежурные, — буркнул пилот.
Дарий ничего не ответил.
Богданов помолчал и встал.
— Выступаем. Скафандры ПС, антигравы — на всякий случай, пистолеты, аптечки, НЗ. Все?
— Я возьму переносной автомед, — сказал врач.
— Еще генераторы поля, — подсказал Бруно. — Будет спокойнее.
Богданов кивнул.
— А может, все-таки легче подскочить на когге? — тихо спросил Филипп, надевая скафандр и пристегивая к энергопоясу необходимое снаряжение. — Надо было взять пилотом Януша.
— Мы только что пробовали, — с обидой произнес пилот, обладавший прекрасным слухом. — При низком ветре подскочить на когге с нужной точностью не удастся. Отнесет еще дальше или побьет машину, несмотря на автоматику. Вы что же думаете, ваши пилоты — боги?
Богданов мельком посмотрел на Филиппа, и тот, покраснев, пробормотал:
— Простите, я не хотел вас обидеть.
— Иди уж, — подтолкнул его в спину Томах. — Что-то ты сегодня не в форме. Эти ребята не раз и не два высаживались на планету в таких условиях.
— Да я не обижаюсь, — смягчился пилот. — Только в ураган не спасает иногда и мыслеуправление. К тому же диноптеры летают в любую погоду, и встретить их даже на ЛК я бы не хотел.
Первым на почву Триаса сошел Богданов, тут же споткнулся и упал на пружинящую «проволоку» кустарника. Поднявшись, включил генератор поля, горбом выделявшийся на спине, утвердился на голой почве, утопая в ней чуть ли не по колено, и махнул рукой остальным.
Филипп вышел последним, вовремя включил поле и стабилизировал себя в вертикальном положении.
Атмосфера планеты действительно была намного плотнее земной, она затрудняла движения почти так же, как и вода, несмотря на некоторую потерю веса из-за выталкивающей силы.
— Маяки не включайте, — посоветовал из люка оставшийся пилот. — Маунты реагируют на свет и на радио моментально, а вы еще не видели их в натуре. Направление запомнили?
— Да, спасибо, — сказал Богданов. — Постараемся не ввязываться в конфликты, в крайнем случае отступим. Я буду держать вас в курсе.
— Эх, на вашем месте я бы все же подождал, — с сожалением признался пилот. — Момма снова спросит за это с Дария. — Он развел руками и скрылся в отверстии люка. Короткая плита пандуса скользнула на место и наглухо закрыла двухметровое отверстие.
— Не отставать. — Богданов оглянулся и шагнул вперед, выбирая дорогу. За ним гуськом потянулись остальные: Томах, Бруно, Лихолетов и Филипп.
Поднявшись из низины, они миновали петлистый, цепляющийся за ноги кустарник и вступили в лес, чуть ли не целиком скрывший небо над головой. Ветер здесь притих, путаясь в миллионах ветвей, идти стало легче, хотя ноги вязли в почве до колен. Видимость из-за нехватки освещения ухудшилась, и Богданов приказал перейти на инфразрение и снять с поясов «универсалы».
Филипп лишь в Школе стажеров познакомился с этим оружием, оказавшимся родственником антиграву. Пистолет «универсал» мог излучать гравитационное поле в виде импульсов различной пространственной формы, и привыкнуть к оружию, способному пробить, как пулей или шпагой, любое материальное тело или опрокинуть и раздробить скалу, было непросто.
Богданов останавливался два раза, сверяясь со светящейся нитью путеуказателя на руке. Трижды из чащи леса слышался какой-то громыхающий клекот, перекрывающий звуки бури. А когда они спускались по косогору к небольшому ручью с черной водой, над ними со свистом и уханьем пролетела громадная бесформенная масса, исчезнув из глаз прежде, чем люди схватились за оружие.
Пройдя около двух километров, группа без приключений выбралась на опушку леса, за которой начинался плоский прямоугольник космодрома базы, освещенный инфракрасными прожекторами из четырех бронеколпаков по углам поля. В центре прямоугольника высился одинокий когг, безмолвный и черный. За полем шла освещенная вертикальными фонарями дорожка, обегающая строения лагеря, видимая, как сквозь бликующую прозрачную пленку, и Филипп понял, что видит дорожку и строения сквозь защитную энергетическую завесу.