– Русский орден… это масонская организация? Он как-то связан с другими тайными орденами?
Родарев и Степаныч, возраст которого был трудно уловим, переглянулись. Полковник дернул уголком губ, обозначая усмешку.
– Нет, мы не связаны с другими орденами. Более того, мы с большинством из них антагонисты, хотя едва ли они догадываются об этом. Ведь нас как бы нет. Это тот самый единственный случай, когда страна не должна знать своих героев.
Улыбнулся и Владислав.
– Это я понимаю. Еще вопрос: орден – военная организация?
– Орден – нет, команда СОС – да. Все мы русские офицеры и люди чести. Вы тоже офицер, кадровый разведчик, и понимаете толк в дисциплине, так что для вас не составит труда войти в наш коллектив. Единственное, что вы должны будете усвоить: добровольно принимая на себя обязанность служить высоким целям ордена, его кавалер не ищет в том личных выгод и почестей и подчиняется его правилам и распоряжениям иерархов.
– Добровольно… – скривил губы Владислав.
– Я уже сказал: вы можете уйти отсюда в любой момент. Разумеется, дав обязательство хранить в тайне полученные сведения.
– Этого достаточно?
– Для вас вполне, – кивнул Родарев, и глаза его снова на миг царапнули лицо Тарасова наждачной бумагой. – Вы человек чести, Владислав Захарович, иначе этот разговор не состоялся бы. Могу вас заверить, что РуНО всегда поддержит вас в должной мере и в должное время. Итак, ваше решение?
Владислав допил кофе, действительно оказавшийся ароматным и вкусным.
– Мне надо исчезнуть.
Родарев понял.
– Завтра ваше тело найдут среди участников автокатастрофы в районе Тулы. У вас есть на теле какие-либо заметные пигментные образования, наколки?
– Родинка на животе… и вот это. – Владислав показал выколотую на сгибе указательного пальца букву С.
– С вашего позволения мы скопируем их, а также папиллярный узор на пальцах. Судмедэксперты должны опознать личность погибшего.
– Вы что же, заранее подготовили варианты моего исчезновения?
– У нас большой опыт, – заговорил индифферентным тоном Степаныч, кинув на Тарасова безразличный взгляд. – В командах СОС только двое – живые и реальные люди, не прошедшие «спецотбор», я и Всеслав Антонович. Остальные – «мертвецы».
– И много таких команд?
– Две: СОС-1 и СОС-2. Одна специализируется на Азии, другая на Европе и Америке.
– Понятно. Я хотел бы оставить свое имя.
– Боюсь, это невозможно, – качнул головой Родарев.
– А фамилию?
Собеседники Тарасова обменялись взглядами.
– Это уже технические детали… – начал полковник.
– Фамилию можно оставить, – сказал Степаныч. – Все равно после смерти его никто не будет искать. Хотя не факт. Но имя и отчество придется изменить. Как вам – Роман Алексеевич, подойдет?
– Не имеет особого значения. Пусть будет Роман Алексеевич. Последний вопрос: что я должен делать?
– Придется кое-чему подучиться. – Степаныч собрал чашки, унес на кухню и вернулся. – Методам отвлечения внимания, психотехнике внушения, стимуляции организма, возбуждению экстрасенсорики и другим важным вещам. Через месяц начнете работать самостоятельно. Идемте, я провожу вас.
Тарасов выбрался из-за стола.
– Куда?
– Будете жить и тренироваться на базе. Там вас никто не найдет и никто из посторонних не увидит.
– Удачи. – Родарев протянул крепкую руку. – Мы будем встречаться с вами часто, Владислав… э-э, Роман Алексеевич.
– Вы хороший психолог, Всеслав Антонович. Так быстро меня еще никто не обрабатывал. Кто вы в иерархии ордена?
– Первый князь. Что касается психологии, то, во-первых, вы были готовы к восприятию данной информации.
– А во-вторых?
– Во-вторых, я не только полковник Федеральной службы безопасности, но и доктор психологии.
Владислав встретил полный скрытой озабоченности взгляд Родарева, сквозь которую на мгновение проскочила веселая искра, и они расстались, чтобы встретиться на другой день уже на базе и послушать сообщение по телевизору о крупной автокатастрофе, в которой погибли члены одной из дагестанских криминальных группировок и бывший работник посольства России в Корее Владислав Захарович Тарасов.
Месяц Тарасов провел на базе ФСБ, занимаясь спецподготовкой под руководством Степаныча – Николая Степановича Корнейчука, оказавшегося воеводой Русского ордена и инструктором команды СОС.
В декабре Тарасов получил первое задание – разобраться с чеченскими спонсорами теракта в Москве и с покровителями поставщиков русских девушек за границу.
В конце января он впервые провел операцию за рубежом – в Дании, уничтожив руководителей датского Комитета в защиту Чечни. Затем началась череда других зарубежных операций, и Роман Алексеевич Макаров – фамилию ему все-таки сменили – на год поселился за пределами России. Сердце его после смерти родителей, дочери и жены так и не оттаяло…
Чья-то рука дотронулась до плеча:
– Командир, Гроза вернулся.
Владислав открыл глаза, рывком сел, помассировал шею и оглядел свою гвардию «сосунков».
В наличии имелись все шестеро, запакованные в камуфляжные комбезы, в том числе посланный на разведку Иван Пантелеев по кличке Гроза; они все носили клички и отзывались только на них.
Самым старшим в группе был пятидесятилетний белорус Егор Лукаш, отзывающийся на псевдо Нос. Самым примечательным в его облике действительно был нос – картошкой, причем весьма приличных размеров. И хотя ни на силача, ни на бойца спецназа он не походил никак – с виду обыкновенный мужичонка с пегими волосами и хитрым прищуром глаз, Егор Лукаш на самом деле был высококлассным профессионалом-подрывником и вообще мастером на все руки.
Под стать ему в группе был еще один малороссиянин – сорокалетний Сергей Сергиевский по прозвищу Хохол, также с виду мало напоминающий мастера воинских искусств. Обстоятельный, неторопливый, малоразговорчивый, он больше походил на запорожского казака, торгующего арбузами, хотя в нужное время демонстрировал великолепную сообразительность, подвижность и реакцию. В группе он исполнял обязанности водителя и пилота, а также по совместительству повара, хозяйственника и стрелка.
Остальные были моложе: татарин Резван Темирхан по кличке Хан, тридцати шести лет от роду, снайпер от бога, владеющий всеми видами огнестрельного и холодного оружия, тридцатитрехлетний Гогия Донелиади по прозвищу Батон, тридцатилетний Иван Пантелеев – Гроза и самый молодой боец группы двадцативосьмилетний Анатолий Юрчик по кличке Инженер, спец по компьютерам, устройствам связи и вообще дока в электронной технике любого назначения.
Самому Тарасову исполнилось в июне этого года тридцать пять лет. Был он высок – под сто девяносто сантиметров, широкоплеч, русоволос, голубоглаз, с весьма симпатичным «нордическим» лицом, в данную минуту угрюмым. Угрюмость эта, подчеркнутая сжатыми губами, поселилась на его лице с момента похорон жены и редко уступала место выражению приязни или улыбке.