Чужая женщина сказала, что в деревне и вокруг эпидемия и трогать трупы нельзя. А Красавка вдруг выдала, что и так это знала, – мол, ей уже давно снится, что она дерево, по которому ползет гниль. Это было очередное ее чудачество. Мало ли что выдаст дурочка без деймона, но женщина Морган и девчонка Сиби прислушались к ней, а девчонка еще и завопила, что у нее тоже был сон про какого-то Старого, который гнил.
Люцио все пытался вызнать про Дориана. Девчонка несла в ответ чепуху. А чужая женщина подошла к мальчику, который пришел с ними, и что-то ему шепнула. Тот сначала замотал головой, а потом побледнел, сделал решительное лицо и подошел к той маленькой деревенщине, что выжила при расстреле. Он остановился над ней. Девочка, сидя на брусчатке, все кашляла, вытирала окровавленный рот рукавом и дергала за руку свою мертвую мать. Мальчишка прикрыл глаза и побелел до того, что выступили скулы и резко очертилась нижняя челюсть, как у трупа. Девочка поперхнулась, сжала горло – и вдруг перестала кашлять. А парнишка уже шагнул к следующей, толстой старухе, которая ворочалась у кладки колодца, а потом к тощему старику, и к другим, раненым и больным. Он останавливался над ними, и надсадный кашель смолкал, хотя кровь не переставала течь. Одна из спасенных, тетка с пегими волосами и длинным лошадиным лицом, кинулась мальчишке в ноги и вцепилась так крепко, что пришлось ее оттаскивать. Другие просто смотрели.
За всем этим Золотоглазка не заметила, как пара волков скрылась в переулке, и вскоре оттуда донеслось рычание, визг и лай. Зато Ромул и Рем заметили. Подхватив винтовки убитых эсбэбэшников, они нырнули в глубокую тень между домами и вскоре вытолкнули оттуда человека. Нет. Андроида. Высокого, белокурого, в армейской форме. Он тащил за ошейник крупного белого канивра с черными полосами по хребту. Канивр рычал и щелкал зубами на волков.
– Ну вот, вся компания в сборе, – тихо сказала чужая женщина. – А теперь нам надо попасть в город. Химер берите с собой – этот район заражен, звери могут погибнуть.
И Люцио подчинился ей, как будто она вдруг возглавила Стаю.
Дорога была разбита танковыми гусеницами. Трясясь в слишком широком кресле, Саманта опять вспоминала старое кино: там какие-то беженцы ехали в грузовике с открытым кузовом, а мимо тянулись сожженные поля, разрушенные города и земля в воронках от бомбежки. Здесь не было ни воронок, ни развалин, а ближе к городу исчезли и следы пожаров. И ехали они не в грузовике, а в большом междугороднем автобусе. Химер загрузили в багажный отсек. Автобус просто взяли со стоянки, которую никто не охранял и где торчало еще два десятка таких же. Эти дети, кажется, не представляли, что такое частная собственность. На автобусах стояли «вечные» органические двигатели последней модели, активирующиеся отпечатком пальца или ID-картой владельца. Золотые карточки Бессмертных позволяли им брать любую машину. Любой комм. Заходить в любую дверь и забирать все, что душа пожелает. Для них, усмехнулась Саманта, наступил тот самый коммунизм, о котором так любил порассуждать Алекс. Правда, для этого потребовалась биологическая катастрофа планетарного масштаба.
Оторвавшись от окна, Саманта обернулась к Люцио. От подростка, сидевшего в соседнем кресле, разило немытым телом, потом, зверем. Но глаза у него были очень внимательные и очень… цепкие? Под грязью на щеках угадывалась россыпь веснушек.
– Как мы попадем в город? – спросила Морган.
Люцио помолчал, как будто подбирая для ответа человеческие слова, и хрипло сказал:
– Как обычно. Покажем карточку на блокпосте. Нас пропустят.
– А нас?
– А вас спрячем. Они не станут обыскивать автобус. Мы тысячу раз так делали.
Что было неправдой – вряд ли они так часто выбирались из города, иначе знали бы об эпидемии.
Мотор ровно гудел. За окном мелькали поля и промышленные склады, и рельсы заброшенной железной дороги, и снова поля с изгородями. Закат уже отгорел, только самые верхушки холмов еще розовели на фоне налившегося синевой неба. Над спинкой водительского сиденья угадывались широкие плечи и светловолосая голова андроида. Почему-то это зрелище успокаивало Саманту.
– Сколько тебе лет? – спросила она, вновь оглянувшись на Люцио.
– По какому счету? – хмыкнул он, обнажая грязноватые неровные зубы.
– По нашему. Где-то пять-шесть, так? Насколько я помню, потомство особей, зараженных генботом, развивается в три раза быстрее обычного.
– Потомство о-со-бей?
Люцио, кажется, откровенно забавлялся. Морган почувствовала раздражение.
– Ах да, я и забыла. Отпрыски благородных фамилий. Политическая и финансовая элита. Господа Бессмертные. Твою мать не пугает то, во что ты превратился?
Люцио вдруг скорчил идиотскую рожу, вскочил на четвереньки на сиденье и запрыгал по всему салону, дико ухая и хохоча. Через мгновение к нему присоединились смуглые близнецы, девушка с грубым лицом и, после секундной паузы, обрадовавшаяся веселью Сиби. Они скакали, вопили и гоготали, как стая обезьян, трясущих решетку вольера, – и Саманта наконец-то поняла, кого ей напоминают эти дети, и Сиби, и Бессмертные из поколения два. Маугли. Ребенок, забытый родителями и воспитанный дикими зверьми. Сиби с ее Старым, выросшая в лесу. И подростки-Бессмертные, затерянные в равнодушном городе, перенявшие повадки своих химер. Их родители погрязли в интригах, пытаясь вырвать власть друг у друга, или бездумно веселились, позволяя химерам и чуме медленно разъедать королевство. Ну а дети – дети, как всегда, избрали другой путь.
Ужасные и прекрасные, и уже не люди в полноценном смысле этого слова. Саманта оцепенела, не зная, что делать, но Майк, до этого молчаливо пялившийся в окно, вдруг обернулся и прикрикнул:
– Эй, вы, дураки, хватит беситься.
И они, как ни странно, успокоились. А потом впереди замаячила бетонная ограда, вышки с прожекторами и перегородивший дорогу шлагбаум. Первый блокпост на пути к городу.
Спайдер как раз вел на Рим армию вольсков, когда его вызвал Люцио. С диким раздражением веббер затормозил сценарий и ответил.
Спайдер: чего тебе?
Люцио: найди нам вход.
Спайдер: вход куда?
Люцио: ты что, дебил? в город.
Спайдер: а вы не в городе?
Люцио: ты издеваешься, задрот?
Спайдер: будешь абзывацца вабсче отключусь.
Люцио: нет, мы не в городе. мы в карантинной зоне. и нас не пускают в город. всосал наконец?
Спайдер так удивился, что вывалился из вирта и подвис на пару секунд. Церебральное подключение тут же среагировало: «Прервать игру, да, нет?»
– Иди ты в жопу, – вслух сказал Спайдер и откашлялся.
Кажется, он давно не смачивал горло. Сделав пару глотков из трубки, Спайдер, не входя в вирт, врубил голо-экран. Перед ним появилась злая и грязная физиономия Люцио.