В него-то я и прибыл. Машину оставил у дверей, осмотрелся, отбросил окурок в сторону и вошел внутрь.
– Привет! Ринго у себя?
– А куда он денется? – скривился бармен, показывая кривые и желтые от никотина зубы.
– И то верно, – кивнул я и прошел в глубь бара.
Ринго – это местный ростовщик, скупщик краденого, а заодно источник информации для тех, кто хочет узнать больше, чем печатают в нашей вечерней газете. Грязная дверь, ведущая в его берлогу, была заляпана подтеками и бурыми пятнами. Судя по всему, кто-то пытался войти головой вперед, но ничего не получилось – дверь оказалась крепче. Что и говорить, этот закуток часто служил рингом для любителей помахать кулаками.
Я пнул дверь и вошел к комнату. Она была такой же грязной, как и весь этот бар. Разве что крови и осколков стекла, которые в зале хрустели под ногами, здесь не было. Окно выходило в переулок, и сквозь грязное стекло можно было увидеть стену соседнего знания. Воняло дешевыми сигаретами, дрянным виски и еще чем-то прокисшим. Тусклая настольная лампа слабо освещала помещение, и углы комнаты тонули в вечных сумерках. Висящий на потолке вентилятор лениво гонял воздух. «Старик» Ринго, которому недавно стукнуло двадцать пять лет, сидел за колченогим столом и листал какие-то бумаги. Рядом с бумагами лежали калькулятор, увеличительное стекло и револьвер.
– Здравствуйте, сеньор Шайя… – Парень кисло улыбнулся и даже успел подняться.
Вместо приветствия я кивнул и зарядил ему в челюсть. Р-р-раз! Парень отлетел к стене, ударился головой в доски и сполз вниз. На разбитой губе показалась кровь.
– И тебе не болеть, – сказал я и вежливо поинтересовался: – Еще добавить или хватит?
– За што, шеньор Шайя?!!
– Когда узнаю за что, я тебя, паскуду, вообще прибью, – пообещал я и поднял упавший стул. Обрывком бумаги, найденным на столе, я вытер сиденье и сел верхом.
– Но я…
– Ринго, лучше заткнись и слушай. Зубы целее будут, – посоветовал я и вытащил из кармана пачку сигарет. Неторопливо закурил и продолжил: – Итак, старина: у нас, если мне не изменяет память, был договор. Ты, если узнаешь или услышишь, что в отношении меня затевается что-то нехорошее, поднимаешь свою задницу и ползешь ко мне с коротким и четким рапортом. Было такое? Было. Хорошо. Значит, я ничего не перепутал. Вчера в меня стреляли…
– Это не в ваш, а в этого…
– Еще раз меня перебьешь, я тебе ухо отрежу, – честно предупредил я.
– Но это не в ваш штреляли, шеньор Шайя! – взвился парень. – Это в того воришку, как его там… Матео! Это в Матео штреляли!
– А я тебе кто? Дух бесплотный? Парень бежал в мою лавку, когда какой-то придурок разрядил в него целый магазин! Если бы он стрелял в Матео, то надо было стрелять точнее. Он бы прихлопнул мальца, я прихлопнул стрелка – и вопросов бы не было! Дело-то, в общем, житейское! Но тут другая картина. Нет, скажи мне, что это за дела такие?! Меня вчера чуть не убили, а ты сидишь, размазываешь сопли по щекам и несешь какую-то чушь. Тебе что, спокойная жизнь в Виго надоела? Хочешь обратно в Портсмут?!
– Шеньор Шайя…
Через полчаса я ушел. Ринго рассказал все, что знал, и уполз зализывать разбитую губу. Обещал впредь смотреть в четыре глаза и не допускать таких ошибок. Что удалось узнать? Ничего хорошего. Во-первых – три дня назад в Виго приехали несколько человек. Ждали своего знакомого, который должен был прибыть в наш город. Когда не дождались – начали его искать. В результате этих поисков избили мать Матео, а я чуть не получил пулю. Той же ночью (сразу после нашей перестрелки) парни из города исчезли. Разумеется, за исключением дохлого стрелка, который умер рядом с моим домом, испачкав мусорный бак своими мозгами. Кто они такие и откуда взялись – неизвестно. Это я пересказываю беседу с Ринго, отбросив его шепелявое «шеньор», «штреляли» и «ишкали». Единственное, что удалось выяснить, – парни были мусульманами.
15 год по летоисчислению Нового мира
Виго
– Поднимайся. – Я зашел в подсобку и разбудил Матео. Видимо, парень вчера натерпелся страху. Спал почти до самого обеда. Пока он дрых, я уже успел поработать в мастерской и сходить позавтракать. Растолкав это лохматое чучело, поставил перед ним судок с супом и пошел поговорить с Васкесом.
– Привет, amigo.
– Привет, – хмуро отозвался Керро. Выглядел он не лучшим образом. Судя по его уныло обвисшим усам, настроение дало глубокую трещину.
– Повар только что уехал на ферму, – сообщил ему я и облокотился на прилавок. – За овощами. Пока нет клиентов, можешь сходить прогуляться. Тут, неподалеку.
Васкес, вопреки своей привычке «любить все, что движется», только рукой махнул:
– Ну их всех к дьяволу, Карим. Настроения нет.
Я покосился на него, но ничего не сказал. Что-то он совсем раскис. Иногда с ним такое случается. Когда супруга устраивает очередную истерику. Вечные темы жены Васкеса, это: нехватка денег, измены мужа, и «жизнь проходит мимо, в череде серых и безрадостных будней». Ладно, это не мои проблемы. Кроме личных терзаний сеньоры Васкес есть и другие задачи. Надо решать ситуацию с Матео. Пока его мать в больнице, оставлять парня одного – это не самая лучшая идея.
– Зря мы у него эти вещи купили, – с хмурым видом пробурчал Керро, – лучше бы не брали.
– А ты чего переживаешь?
– Да ну, – он повел плечами, – как-то неспокойно. И так денег нет…
– Ты из-за денег переживаешь? Ну давай заберу у тебя эти игрушки. Пригодятся.
– Что, правда заберешь? – Васкес поднял голову.
– Без проблем. Сколько ты заплатил? Двести пятьдесят экю? – Он кивнул, и я вытащил бумажник. Отсчитал деньги и получил пакет с оружием. Он его даже на продажу не выставил. Так и лежало в грязном, испачканном пылью мешке. Даже пистолет не почистил. Ну и бизнесмен…
Васкес, получив обратно свои деньги, повеселел на глазах. Несколько минут он бесцельно болтался по лавке, постоял у витрины, раскачиваясь на каблуках, а потом посмотрел на часы и хмыкнул.
– Я, пожалуй, немного прогуляюсь. Это тут, – уже от дверей сообщил он и снял с вешалки шляпу, – неподалеку.
– Вали, пока повар не вернулся. Кстати, – я вытащил из кармана несколько купюр, – ты у нас в этом деле профессионал. Будешь идти обратно, купи для Матео какую-нибудь одежду, а то ходит как последний оборванец.
Через несколько часов я закончил восковую модель браслета. Кроме него есть еще несколько заказов на серебряные украшения. Два мужских перстня с монограммами и женский кулон с рубиновой каплей. Их восковые модели уже готовы, поэтому завтра утром соберу «елочку» – и можно готовить опоки и заливать их формовочной смесью.
Так как Васкес уже вернулся из харчевни, я отправился к нашему «шерифу». Альгвасила нашел в офисе. Его зовут Стив Бальмонт. Русоволосый здоровяк лет тридцати пяти с серыми поросячьими глазами и пухлыми губами. Над верхней – узкая щетка усов. Этот парень полноват, неповоротлив и очень тяжел на подъем. Больше всего любит посидеть в кабаке с кружкой пива и высказывать «остроумные» мысли. Его любимая фраза: «Хорошая еда, сеньоры, гораздо важнее секса! Потому что движений меньше, а удовольствия больше!» После этих слов, как правило, оглушительно ржет. Собеседники пожимают плечами и усмехаются, но Стив не обращает внимания. Жители поговаривают, что ему пора заняться другим делом и освободить место альгвасила, но подходящей кандидатуры так и не нашлось.