– Их надо выманить из всех притонов и гнезд. Иначе мы увязнем в уличных боях.
– Согласен. Драться с нежитью за каждую улицу – это…
– …плохая идея, – согласился он и покачал головой. – Очень плохая. Будут такие жертвы, что меня разорвут на части сами горожане. Им даже нежить не понадобится.
– У вас есть идея, каким образом заставить нежить собраться вместе и выйти, скажем, на северную площадь?
– Не знаю, Серж. Не знаю… Ситуация очень сложная.
Ну да, конечно. Это тебе не митинг оппозиции, который устроить – раз плюнуть. И никто в этом мире не будет орать, что ущемляют права нежити и нечисти. Да и людишек, которые помогают кровососам, никто жалеть не будет. Здесь правильная толерантность. Зубастая.
– Я живу в предвкушении войны, – продолжил Робьен. – Дозоры удвоены, но каждую ночь кто-то гибнет. Вчера убили двух стражников. Прямо во дворе моего замка. У них повсюду сообщники. Каждый день жду предательского удара. Они на все способны.
– У меня есть одна идея, но не уверен, что она сработает.
– Говорите! После этой истории с пиратами я готов вам довериться в любом вопросе!
– Хорошо, слушайте…
План был не самым изящным, но именно такие и срабатывают. Увязни мы в планировании – ничего хорошего не получится. Чем сложнее план, тем больше шансов, что он провалится.
Первый шаг сделал Робьен за несколько дней до моего приезда. Норр сообщил кому-то из придворных, что сил для борьбы с разбойниками не хватает и он вынужден обратиться к норру Альдкамма. Ничего удивительного в этом не было. Все товары в наш замок шли через рынки Кларэнса. Грех не помочь соседу, тем более что это и тебя касается. Придворные скорбно покивали своими пустыми головами и согласились, что иначе проблему не решить.
– Кстати, Робьен, у меня есть один вопрос. – Я вытащил из поясной сумки кисет и трубку.
– Все, что в моих силах, – развел руками норр.
– Откуда взялась эта стела на площади?
– Простите? – не понял Робьен.
– Кто ее установил и по какому поводу?
– Честно говоря, не знаю. – Он на несколько секунд задумался и покачал головой.
– Жаль.
– Могу узнать у своего архивариуса.
– Если вас это не затруднит.
– Конечно же нет. Это как-то связано с нашими проблемами?
– Нет, – вздохнул я. – Это, скорее, связано с моими личными вопросами, которые я хотел бы решить.
– Если желаете, могу устроить вам встречу. Думаю, что таким образом мы избежим ошибок и неточностей пересказа.
– Буду вам очень благодарен, Робьен!
– Не стоит благодарностей, норр Серж! Вы и так для меня сделали очень много.
– Как обстоят дела с фальшивомонетчиками? Разыскали виновных?
– Да, но там не все так просто…
– Хм… И что же именно вас смущает?
– Не так просто до них добраться.
– В этом никто не сомневался, – пожал я плечами, – но тем не менее?
– Я сам решу эту проблему, – сказал Робьен, и в его голосе послышались стальные нотки.
– Как вам будет угодно, норр…
Вскоре мы разошлись. Робьен отправился по своим делам, а я закончил ужинать в одиночестве и пошел на постоялый двор. Вечером немного подморозило, и под ногами хрустел снег.
Встречу с архивариусом мне организовали на следующее утро. Попросту, без церемоний и соблюдения этикета. Библиотека вместе с архивом города размещалась на территории замка. Если вы пройдете под хмурыми сводами замковых ворот, то попадете во двор, окруженный разномастными строениями. От самых старых, построенных в незапамятные времена, до новых – еще недостроенных. Людей в замке Кларэнс много. Слуги, придворные, стражники и воины, живущие в казармах, похожих на бараки. По информации, полученной от Барри, у Робьена три сотни наемников. Немного. Территория у него большая, и воины не сидят без дела. В одних только конных дозорах и на заставах, которые охраняют границы земель, занято около ста пятидесяти бойцов. Так что от недостатка воинов Робьен страдал не меньше, чем я.
По правую сторону от ворот виднелся двор конюшни. На утоптанном снегу валялись клочья соломы. Суета… Вот показался кто-то из слуг норра. Интересный типаж. Здоровенный парень ростом около метра восьмидесяти. Русые волосы заплетены в три тугие косички. На концах болтаются серебряные бляшки амулетов. Порыжевший от времени камзол, штаны из серой шерсти и сапоги с короткими голенищами. На широком поясе – кинжал. Вид у парня довольный, как у кота, который объелся сметаной. Ах вот в чем дело! Позади него семенила служанка с корзиной. Судя по соломинкам, приставшим к ее платью, ребята развлекались где-нибудь на сеновале.
Я проводил эту парочку взглядом и хмыкнул. Прошел по вымощенной камнем площадке и попал на задний двор. Здесь стоял приземистый двухэтажный дом. Стены из дикого камня, узкие окна. Они больше походили на бойницы крепости. Судя по занесенной снегом дорожке, здание не пользовалось особой популярностью у придворных. Тощий, как жердь, слуга проводил меня в приемную, где у дверей нас встретил старый привратник. Им оказался седой орк, одетый в серый и очень потрепанный камзол. На боку висел широкий тесак, украшенный незнакомыми рунами.
Орк злобно зыркнул в мою сторону, пробурчал нечто неразборчивое и распахнул тяжелую, окованную железными полосами дверь. Очистив сапоги от снега, я шагнул в маленькую прихожую. Несколько минут спустя ко мне вышел один из служителей и красноречивым жестом предложил следовать за ним.
Мы прошли по узкому коридору и оказались в квадратной зале, заставленной стеллажами с книгами. Здесь оказалось довольно прохладно, но воздух был сухим и свежим. Как выяснилось позже, должный климат в архиве обеспечивался магией. Я не в силах это объяснить и описать. Волшебство выше моего понимания. До сих пор не могу поверить в некоторые привычные для жителей Асперанорра вещи.
Меня встретили три служителя. Встретили, надо заметить, без особой радости. Даже приказ норра Робьена не имел должного эффекта. Судя по выражению лица архивариуса, его жизненным принципом было: «Норры приходят и уходят, а книги остаются». Старик в серой бесформенной хламиде молча выслушал мои вопросы и задумался.
– Я не могу вам ответить на этот вопрос, – «обрадовал» меня собеседник. – Это должно быть описано в старых книгах, но они находятся под надзором хранителя библиотеки. У меня нет возможности получить доступ к этим свиткам и пергаментам.
Как оказалось, здесь хранилась лишь небольшая часть библиографических сокровищ, размещенных в доме. Основная часть архива находилась в подвальных помещениях и была недоступна простым смертным. Даже тем, за кого замолвил слово сам норр Кларэнса.
Старик молча стоял передо мной и всем видом показывал, что я ему мешаю. Мешаю заниматься книгами, среди которых он прожил всю свою жизнь. Книги, свитки, пергаменты. Они лежали на длинных полках как свидетели времен и судеб.