Я устроился так, чтобы видеть и болото, и равнину. Положив «вал» рядом, отобрал у Али сало и достал свой нож. Пока нарезал, она открыла флягу, понюхала. Сделала глоток.
– Что там? – спросил я.
– Вода.
– Хорошо. Я боялся, что самогон. Можно мне?
Женщина отдала мне флягу, схватила сало с сухарем и стала есть, громко хрустя.
– На тропе Фара крикнул, что у тебя нож, – припомнил я. – Это ему померещилось или правда?
– Правда, – промямлила она с набитым ртом. – Только потом в болоте потеряла.
– А где взяла?
Она зыркнула на меня исподлобья:
– Проводник ваш дал.
– Калуга? – удивился я.
– Ага. Маленький такой нож. Когда в сруб возвращались, в руки сунул. Я потом только момента выжидала.
– Но зачем он?.. Пожалел тебя, значит.
– А я не знаю зачем. Может, просто нормальный мужик, один из всех вас?
Я промолчал в ответ. Ну, если так, молодец Калуга, что сказать, сердобольный чувак попался…
– А ты как здесь оказался? – спросила она, берясь за огурец.
– С тропы упал.
Аля хрустнула огурцом, пожевала.
– Упал… и что? Встал и дальше со всеми побежал?
– Нет, я обо что-то ударился головой. Когда пришел в себя – они уже убежали. Ренегаты, если это действительно они засели в Гниловке, за нами гнались, стрельба была… Начало этого всего ты еще застала.
– Застала, – согласилась она. – Но потом к Гниловке не смогла выйти. Отошла от тропы, боялась, что Фара со своими меня бросился искать. И потерялась в тумане.
– Ну да, как и я.
– Ага. Выбрела утром сюда, совсем замерзшая, тут эти двое… А потом ты.
Я решил, что надо все-таки перекусить, хотя сало это жевать совсем не хотелось. Взял сухарь с огурцом и захрумкал. Аля, наевшись, сделала несколько глотков, плеснула воды на ладонь, вытерла губы. Передала флягу мне. Наши пальцы при этом соприкоснулась, и она дернула рукой. Я хмыкнул, она насупилась… А потом вдруг тихо рассмеялась. Я удивленно поднял на нее взгляд. Грязное лицо преобразилось и будто вдруг засияло, на щеках и подбородке появились ямочки. Аля подалась вперед, легонько стукнула меня ладонью по плечу. И сказала, снова дотронувшись до моего плеча:
– Я только сейчас вдруг окончательно поняла: сбежала! Я от них сбежала, понимаешь? Все, нет их… И Фары нет. То есть, наверное, где-то есть, но теперь они там, а я здесь! И ты мне помог на самом деле. Здесь, у дерева. Калуга этот помог, после ты помог… Не все на свете сволочи. Еще остались хорошие люди, да?
Я похлопал ее по руке, все еще лежащей на моем плече.
– Вряд ли меня можно назвать хорошим человеком, подруга. Я даже точно знаю, что нельзя. Ладно, ты ружье еще не проверяла? Дай я проверю. Не бойся, отдам назад. И скажи что собираешься делать дальше?
– Мне надо помыться, – заявила она. – Это во-первых. Во-вторых – вернуться к своим. Вот и все.
Занявшись ружьем, я уточнил:
– Ну и какие шаги ты собираешься предпринять для достижения указанных целей?
– Да какие шаги… Воду надо найти, много воды, желательно горячей. И идти. Только куда?
Вернув «ежик», я выпрямился, потянулся, хрустнув суставами, и подвел итог:
– Воду взять пока неоткуда, а если она и появится, то вряд ли горячая. Где сейчас отряд, сидевший в Гниловке, непонятно. Если исходить из того, что эти твои ренегаты не догнали людей Метиса и Фары, но и от преследования не отказались, то они, думаю, где-то там, – я показал в сторону пустынной равнины. – Вода, к слову, тоже может быть где-то там. Я иду в этом направлении. Хочешь – пойдем со мной.
* * *
Когда на пути попалась глубокая и длинная расселина, полная гнилой воды, я нашел в кустах бревнышко и положил поперек. Пройдя по нему, встал на другом краю, повернулся и сказал дожидающейся на той стороне спутнице:
– Интересная у тебя история жизни. А ты уверена, что главная база Армии Возрождения где-то за полосой Леса?
– Уверена, – сказала она. – Хотя не очень далеко, но точно за Лесом.
– Но тогда как возрожденцы попадают в наши места? Они, что ли, как люди из Края, могут ходить по Лесу? Ладно, давай на эту сторону.
Аля зашагала следом, для равновесия расставив руки.
– Не могут. А как сюда попадают, не знаю. Я тогда в кабине БМП сидела и не видела ничего. Может, какой-то подземный тоннель из тех мест есть или…
Бревнышко затрещало и начало быстро прогибаться, с влажным хрустом ломаясь на середине. Аля побежала, я подался вперед, протягивая руки, обхватил ее и принял в свои объятья в тот момент, когда две половины бревна упали в овраг. Мы оказались стоящими на самом краю, Аля – спиной к расселине, а я – лицом, прижав женщину к себе.
– Ладно, отпусти, – сказала она после паузы. – Назад отойди, говорю.
Я попятился, разжав объятия, она покачнулась, схватилась за мой рукав и шагнула вперед.
– Но твой брат должен знать дорогу, – заметил я, продолжая разговор.
– А он мне не рассказывал. У нас такие отношения… служебные. Я при нем как лейтенант по особым поручениям.
Мы пошли дальше. Пламенеющий красно-желтыми красками дуб на границе болота казался яркой свечкой на блеклом фоне. А впереди, на краю пустоши, маячили небольшие постройки.
– Если он послал за тобой большой отряд, значит, относится к тебе не просто как к порученцу, – возразил я, – но и как к родственнице.
Она поразмыслила над этим предположением, провела ладонью по ежику волос.
– Ну, может, и так. Лес с ним, мне сейчас не до того. Я уже начала уставать, давай остановимся. Может, поедим еще?
– Рано, – возразил я. – Надо дойти до тех построек. Кстати, вон слева, насколько вижу, дорога идет по насыпи. Калуга что-то говорил про дорогу, к которой выводит тропа… Может, та самая?
– Ладно, тогда идем быстрее.
Несмотря на усталость, Аля двигалась ловко, уверенно, чувствовалось, что она к нагрузкам привычна и тело у нее тренированное. На мои вопросы о себе самой женщина отвечала, но вот про Армию Возрождения, ее структуру, базы, вооружение почти ничего не говорила, а один раз даже заявила:
– Я про это рассказывать не могу. И не спрашивай лучше о таких вещах.
Дважды мы вспугивали ворон, те взлетали и кружились над головами, громко каркая. Если у построек на краю равнины находятся люди, они наверняка уже знают о том, что кто-то приближается, поэтому к зданиям я решил напрямую не идти. Постройки стоят на возвышении, там вроде длинного холма или, скорее, земляного вала, насыпанного людьми или естественного – не понять. Я прикинул: вскоре надо будет взять севернее, скрытно подняться по склону в том месте, где кусты растут погуще, и по гребню приблизиться к зданиям. Только собрался озвучить свой план, как Аля вдруг всплеснула руками и побежала куда-то вбок.