— Да бросьте вы! — советует он. — Давайте не будем играть в поддавки!..
Словно в подтверждение своих слов он вдруг без предварительного прицеливания бьет хлестко по намеченному шару, и тот, отрикошетив от трех своих собратьев, послушно влетает в лузу. Я прикрываю глаза. Я не знаю, что и думать.
Хотя вид у моего бильярдного соперника совершенно обыденно-расслабленный, но в тоне его чувствуется странная смесь торжественности и возбуждения.
Как это часто бывало и раньше, наш “матч-реванш” проходит без зрителей и даже без свидетелей. Среди хардеров вообще почему-то не очень развита страсть к разного рода играм, поэтому вызывает удивление тот факт, что кому-то из администрации Клуба пришла в голову идея организовать здесь бильярдную.
— А что — Щит? — осведомляюсь я. — Непонятно, что вы имеете в виду, уважаемый Шерм…
Он разгибается и смотрит пристально на меня своими желтыми глазами.
— Я имею в виду его предназначение и стратегические перспективы, — тихо говорит он. — Помните один из наших с вами первых разговоров?.. Я ведь не случайно завел его тогда. Потому что давно уже обдумывал следующую проблему… — Он принимается тщательно пачкать мелом кончик своего кия. — Если изначально мы, хардеры, были призваны всячески оберегать человечество от всех мыслимых и немыслимых угроз, то почему тогда мы не стремимся выполнить эту задачу с максимальной отдачей? Ведь для того, чтобы охранять людей, мы оснащены различными суперсредствами и супервозможностями — так почему же нам нельзя поделиться всем этим суперарсеналом с теми, кого мы охраняем?..
— А зачем? — спрашиваю я.
Мне не очень-то нравится то направление, которое постепенно принимает наш разговор, но отказаться от его продолжения я не могу.
— Да хотя бы затем, чтобы не быть эдаким островком, возвышающимся над океаном человечества, — убежденно говорит Шерм. — Дело тут вот в чем… Развитие любой области человеческой деятельности невозможно без появления в ней группы лидеров — “элиты”, намного обогнавшей всех остальных. Но если цели, которые эта элита перед собой ставит, превращаются в самоцели, это представляет огромную опасность для отставшей массы… А именно это, мне кажется, произошло с нашим Щитом. Вдумайтесь хорошенько, дружище: мы ведь всё больше ставим перед собой такие задачи, которые направлены не на благо человечества, а на развитие хардерского движения.В общем-то, это закономерно, потому что любая система — а мы давно уже превратились в замкнутую, изолированную от всех людей систему — в конце концов начинает работать на себя. Правда, это и становится причиной ее неизбежного распада… Мы всё больше отделяли себя от других людей — сначала только в мыслях, а потом и физически. Мы создали для себя свой Кодекс чести, свою нравственность, свои учреждения и свою систему пополнения рядов… Но мы не заметили, как у нас появились специфические цели, не совпадающие, а порой и противоречащие нашей цивилизации… Особенно хорошо это заметно на примере нашего уважаемого Щитоносца. Если бы вы вникли в то, как он работает, то вам бросилось бы в глаза, что львиная часть его обязанностей заключается в том, чтобы отбрыкиваться от запросов и заданий Ассамблеи Федерации!.. Видите, что происходит? Вместо того, чтобы помогать и содействовать людям, наш Щит все больше озабочен тем, какой бы найти предлог, чтобы отлынить от исполнения своего долга!..
И куда только девалось спокойствие моего партнера?
Глаза его мечут молнии и громы, лицо перекошено, а жесты резки и отрывисты. Неудивительно, что при очередном ударе Шерм киксует, как самый последний новичок.
— Что ж, суть вашей проблемы мне ясна, — говорю я, обозревая зеленое поле в поисках подходящего шара и делая ударение на слово “вашей”. — И, видимо, лично для себя вы давно ее решили… Единственное, что мне непонятно, так это цель вашего добровольного признания. Чего вы хотите этим добиться, дружище Шерм? Если уж говорить начистоту, так давайте будем искренними до конца… Что, надеялись перетянуть меня на свою сторону?
Наконец, подходящий шар обнаруживается. Он скромно притулился возле борта и находится на одной прямой с шаром возле самой лузы. Проблема заключается лишь в том, как бы подсунуть к нему кончик кия — борт мешает…
— Ну, во-первых, я решил сэкономить вам время, — усмехается человек по другую сторону стола. — А то вы с вашим интроскопом уже намозолили глаза не только посетителям Клуба, но и всему Щиту.
— Да что вы говорите? — язвлю в ответ я. — Между прочим, сегодня со мной интроскопа нет.
— Охотно вам верю.
Я все-таки бью по выбранному шару, и, как ни странно, удар этот оказывается удачным. Шерм вяло аплодирует мне.
— Браво, браво, — вяло восклицает он. — Еще немного — и вы действительно возьмете у меня реванш.
— Благодаря вашим неустанным стараниям, уважаемый Шерм, — вежливо ответствую я. — Итак, что вы там говорили насчет неверных целей Щита?.. Наверняка у вас есть какая-то альтернатива? В таком случае, я готов внимательно ее выслушать.
— Альтернатива действительно есть, — говорит Шерм. — Вместо того, чтобы увеличивать пропасть между собой и всем человечеством, постараться сократить этот разрыв.
— Каким образом? Вручить каждому человеку искейп и с пеленок воспитывать его в духе самоотверженного стоицизма?
— Вы напрасно иронизируете, дружище… Кстати, сейчас ваша очередь бить… Да, мы представляем собой элитную часть человечества. Собственно говоря, раньше каждого из нас в отдельности так называемое “нормальное” большинство людей приняло бы за “ненормального”. Мы, хардеры, — носители слишком высокой нравственности, а это противоестественно для среднего человека, обуреваемого низменными инстинктами и страстями. Не случайно когда-то святые объявлялись таковыми лишь после смерти, а при жизни толпа их втаптывала в грязь, потому что, по мнению этой толпы, они вели себя противоестественно… Нас бы тоже вытоптали, не будь мы наделены кое-какими возможностями и не объединись мы в рамках Щита… Но вот-вот вопрос встанет так: или мы — или обычные люди, и тогда нам придется либо стать самоубийцами, либо убийцами. А не лучше ли предупредить будущий конфликт в самом зародыше, а, дружище Лигум? Давайте уже сейчас относиться к людям, как к малым детям, которых надо вырастить и воспитать, и уберечь при этом от всяких опасных соблазнов… Мы же умнее и сильнее, чем они, так неужели мы будем смотреть, как они растут сами по себе?
— Иными словами, вы предлагаете хардерам стать этакими няньками для всего человечества?
— Скорее, Прогрессорами, — тихо возражает Шерм. — Вы же увлекались в юности Стругацкими?.. Только у них этим термином обозначались те представители землян, которые обеспечивали прогресс на других планетах, а мы будем делать это на Земле. Прежде всего, надо навести порядок в своем доме…
— Интересно вы трактуете понятие “прогресс”, коллега Шерм, — усмехаюсь я. Мой удар на этот раз вышел неточным, и я жестом приглашаю своего собеседника войти в игру. — Наверное, вы кажетесь самому себе вторым Прометеем, да?.. Только он дал людям огонь, а вы вручили прохвостам свой искейп. Кстати, почему они не захотели использовать его именно в этом качестве, а создали на его основе миниатюрную машинку времени?