– Как порядочная девушка, выросшая в приличной семье, я скажу: не знаю. Но как невеста сатаны, причастная к силам мрака, смею утверждать, что это ещё не предел… А не пора ли нам изменить тон наших разговоров? Помнится, однажды мы уже были на «ты».
– Согласен. Меня зовут…
– Не надо, я угадаю сама. Тебя зовут Аместигон, – она рассмеялась. – Шучу, шучу! Александр звучит ничуть не хуже. Только не спрашивай, откуда я это знаю.
– Твое имя мне тоже известно.
– Валя? Фу-у… – она поморщилась. – Так я представляюсь только плебеям. Избранные знают меня как Эргиду.
– Так и быть. Но при посторонних я буду называть тебя прежним именем. И не смей даже заикаться о том, что ты была Великой Жрицей.
– Договорились… Желаешь что-нибудь прихватить отсюда? – изящным жестом она обвела всё внутреннее пространство магазинчика.
– Ни в коем случае, – ответил Цимбаларь. – В подобных вещах я консерватор. Предпочитаю всё натуральное.
На конспиративной квартире, стараниями Кондакова уже превращённой в некое подобие магического салона, царила тихая паника.
Оказывается, в дверь уже звонила некая старушка, желавшая снять порчу с любимой кошечки, но ей пришлось отказать, сославшись на то, что дипломированная чародейка ещё пребывает в астрале. Уходя, старушка презрительно бросила: «Знаем мы ваш астрал. Похмеляется небось после вчерашнего… Ноги моей здесь больше не будет!»
– Ещё пара таких визитов, и нам можно будет сворачиваться, – развёл руками Кондаков. – Изустная молва похлеще всякой рекламы.
В ответ на эти капитулянтские речи Цимбаларь высокомерно заявил, что уже успел обо всём позаботиться и представил своим коллегам Валю-Эргиду, скромно стоявшую в сторонке. По его словам, это была крупнейшая специалистка во всех областях магии, возглавлявшая соответствующую лабораторию в секретном научно-исследовательском институте.
Отныне обязанности распределялись по-новому. Кондакову поручались функции дворецкого, а Людочка превращалась в простую горничную. Что касается Цимбаларя, то он брал на себя функции того самого волкодава, которому и предстояло обезвредить кровожадного зверя, ожидавшегося здесь в самое ближайшее время. Ему и место соответствующее оборудовали – за чёрной лаковой ширмой, когда-то украшавшей российскую штаб-квартиру повсеместно запрещённой буддийской секты «Аум Синрикё», что в переводе с японского означает – «Истинное учение о непостоянстве».
Но пока Цимбаларь усиленно натаскивал Валю-Эргиду, хотя и весьма смышлёную, но не имевшую опыта оперативной работы.
– Человека, которого мы ждём, зовут Сергей Гобашвили. Даже в преступном мире он считается очень опасным типом. У нас есть его розыскное фото, но, скорее всего, он воспользуется гримом. Вместо левой руки у Гобашвили протез, заканчивающийся черной перчаткой. Не исключено, что он наденет такую же перчатку и на правую руку.
– Почему он должен прийти сюда? – поинтересовалась Валя-Эргида, на время оставившая свои кокетливые ужимки.
– Потому, что ты его сестра София Гобашвили, открывшая в столице оккультный салон.
– Когда он видел свою сестру в последний раз?
– Пятнадцать лет назад, когда она ещё ходила в первый класс.
– Фотография сестры имеется?
– Нет, на это у нас просто не хватило времени.
– Хорошо, – кивнула Валя-Эргида. – На всякий случай я надену парик и чёрную вуальку.
Тем временем Цимбаларь протянул ей довольно пухлую папку.
– Здесь находятся все сведения о семье Гобашвили, которые мы успели собрать, а также подробная биография Сергея. Кроме того, тебе придётся тщательно изучить улицы и достопримечательности города Сызрани. Гобашвили обязательно спросит тебя о своём родном городе.
– Я помню названия шести тысяч звёзд и имена всех падших ангелов, число которым – легион, – сказала Валя-Эргида. – Так неужели я запутаюсь в улочках какого-то провинциального городишка?
Заслышав эти слова, Кондаков обменялся с Людочкой многозначительным взглядом и покрутил указательным пальцем возле виска.
– Но это ещё не всё, – продолжал Цимбаларь. – Ты должна вести себя в полном соответствии с канонами избранной профессии. Предсказывать будущее, отгадывать прошлое, вызывать тени умерших, общаться с духами, снимать порчу, накладывать заклятия, даже толковать сны. Постарайся быть предельно естественной. Иначе мы спугнём Гобашвили, а это чревато непредсказуемыми последствиями.
– В сравнении с другими занятиями, которым я посвятила свою жизнь, ваше предложение выглядит, как невинная забава, – беспечно ответила Валя-Эргида.
Тут уж не выдержал Кондаков.
– Интересно вас, дамочка, послушать, – произнёс он с нескрываемым ехидством. – Всё-то вы на свете знаете, всё-то вам по плечу! Одним словом, хиханьки да хаханьки. А операция, между прочим, намечается самая рискованная. И её успех на девять десятых будет зависеть от вас. Хотелось бы, знаете, удостовериться в вашей профпригодности.
– Так в чём же дело? – Валя-Эргида развязно подмигнула Кондакову. – Вам погадать?
– Неплохо бы для начала, – старикан приосанился.
– На чём будем гадать?
– Да на чём угодно!
– Тогда подходите поближе. Это не надо, – она отстранила ладонь, протянутую Кондаковым. – Для вас мы выберем что-нибудь попроще… Скажите, вы человек верующий?
– Я православный атеист, – фраза была пусть и расхожая, но соответствующая действительности: за последнее время эта категория верующих стала самой многочисленной.
– Учтите, что в представлении христианской церкви любое гадание есть сделка с дьяволом, – предупредила девушка.
– Он этих сделок уже столько совершил, что и сам не упомнит, – съязвил Цимбаларь.
– Твоя правда, – махнул рукой Кондаков. – Одним грехом больше, другим меньше. Действуйте… А кстати, сколько видов гадания вам известно?
– Ровным счётом девяносто девять, – без тени юмора сообщила девушка.
Кондаков, естественно, не поверил.
– Да не может быть! Откуда столько?
– А давайте посчитаем! – Валя-Эргида с готовностью приняла вызов. – Мне известны следующие виды гадания: по числам, по травам, по игральным картам, по отрубям, по миске с водой, по вращению шара, по расплавленному воску, по зеркалам, по рыбам, по медным сосудам, по семенам, по камням, по сжиганию ладана, по таблице логарифмов, по священному писанию, по вину, по жареной бараньей голове, по звёздам, по полёту птиц, по почерку, по снам, по решету…
– Верю, верю, верю! – прервал её Кондаков. – Так можно всю природу задействовать. А что бы вы предложили мне?
Смерив Кондакова оценивающим взглядом, девушка сказала:
– Вам бы подошла гастромантия – гадание по звукам в животе.