Мэри и впрямь ощущала себя посвежевшей, с вновь пробившимся интересом к жизни и с мыслями типа: «Вот я и покаталась на флаере. А это их оружие, может, и не автоматы вовсе, а какие-нибудь бластеры, или спазмо-плазмо, в общем, что-то там такое-ганы».
— Салон красоты закрылся? — спросил Фил, прислонившийся в ожидании у дверцы.
— Но мы еще вернемся, — Светка не желала отказаться от борьбы за красоту рядов, — когда кое-кого, — она тыкнула мизинцем в Мэри, — примут за продавщицу спичек.
— А по-моему, ты выглядишь ничего, — сказал Фил Светке. — Вполне себе сносно.
В ответ на Светкин испепеляющий взгляд Фил изобразил самую невинную улыбку, и они тронулись в направлении фонтана. Он располагался на том же месте, и Мэри нашла его почти таким же, признала похожими и пальмы-фикусы, однако на этом сходство с прежним интерьером заканчивалось: столики здесь были расставлены в большом количестве, справа под небольшим навесом располагался бар, напротив играл живой оркестр. При их приближении он грянул что-то бравурное, а сидевшие вокруг дамы и господа бурно зааплодировали. Помимо вин и закусок перед ними лежали бинокли и монокуляры: они наблюдали за событиями, возможно, тоже делали ставки?..
Потом Мэри увидела Гения. Нет, наверное, все-таки того, кого здесь называли полным именем Евгений. Первый взгляд принес разочарование: она ожидала найти в нем какие-то любопытные перемены, гадала, каков этот таинственный консультант, в которого превратился ее неуклюжий муж. Но этот Евгений был просто вылитый Гений и даже одет был в точности так же — в черный костюм С черной рубашкой. Тот же тусклый блик над скругленным мысом ботинка. Он покачивал ногой, имея при этом вид задумчивый, если не сказать мрачный по контрасту со всеобщим весельем. Зато под стать костюму. А вот соседи его были не вдруг узнаваемы: толстяк с роскошной русой шевелюрой а-ля-Есенин был, кажется, Андреем Валентиновичем, блаженной памяти лысым, как колено. Таким примерно теперь был Мамука, наглядно подтверждающий аксиому, что если в одном месте чего-то прибыло, то в другом столько же этого чего-то обязательно пропало. В этой связи было любопытно, на ком теперь растут усы Сергея Ипатьевича и за чей счет он так изрядно пополнел — ясно только, что не за счет олигарха. Все трое поднимали бокалы, как бы приветствуя приближающихся женщин и, в отличие от Евгения, выглядели весьма довольными жизнью. Ивоны с ними не было, и в ближайшем окружении не наблюдалось ни одной похожей дамы.
Оперативников тоже не наблюдалось. Хотя непривычное чувство подсказывало Мэри, что вряд ли те, кого она нарекла про себя «санитарами», навсегда исчезли с ее горизонта.
— Извини, Машер, но мне лучше скромно отойти, пока ты будешь принимать заслуженные почести, — сказала Светка, отделяясь от нее и беря курс в направлении бара.
К Мэри действительно со всех сторон устремились, не иначе как поклонники. Тем не менее она увидела, что Евгений резко поднялся и тоже пошел к ней навстречу. Но сначала он наткнулся на Людмилу; она что-то сказала, он, судя по виду, даже слышал, рассеянно кивнул и, отстранив ее, уперся в Мэри таким жестким сквозным взглядом, что она остановилась, должно быть, инстинктивно опасаясь столкновения лоб в лоб. С таким взглядом, наверное", достают пистолет. Или берут за горло. Но сначала, чтобы не ошибиться, уточняют фамилию, вот как он сейчас:
— Мария? Мария Ветер? — спросил он.
«Не узнает меня, что ли, „в парике“?..» — подумала она, почему-то вспомнив оперуполномоченных из Службы Контроля: как-то в их стиле он это произнес. Хотя она-то давно уже была не Ветер, а Сме-ля-ко-ва! Но если был человек, которому она решилась бы открыть такие нюансы в последнюю очередь, так это Евгений Смеляков. Она ответила ему:
— У вас есть на этот счет сомнения? — верней, увильнула от прямого ответа.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он.
— Машенька, прошу вас, улыбнитесь! Вот так, спасибо!
— Распишитесь вот здесь, пожалуйста, это для моих мальчиков. Они мне не поверят!
— Скажите, Маша, вы испытываете страх? Или в большей мере наслаждение?
— Разрешите сфотографироваться с вами?
— Да-да. Пожалуйста, — говорила она, потом обернулась к Евгению: — Замечания по работе?..
Евгения поблизости видно не было.
Ей совали в руки блокнотики и фотографии для автографа — сделанные только что, во время трюка, а также более ранние; мало кто обратил внимание, с каким пристальным интересом она разглядывает эти снимки.
— Мы все видели, как вы прямо на лету сменили имидж — это фокус или какой-то новый трюк?
— Э-э-э… Думаю…
— Это новый фокус, — прозвучал над ее ухом смутно знакомый голос, и широкая сдобная рука приобняла ее за плечи. — Да-да, расширяем, видите ли, горизонты профессии, сотрудничаем с нашими известными иллюзионистами, перенимаем, так сказать, новейший опыт… А теперь, господа, давайте предоставим Марии возможность немного отдохнуть: согласитесь, она сегодня это заслужила.
И Андрей Валентинович — а это был именно он, только пышнокудрый — повлек ее из круга поклонников в направлении своего столика, откуда ей улыбались Мамука с Ипатьевичем. Рядом на белом диване расположились Людмила с Филом и с ними еще один знакомый персонаж: Янка, она же Ивона, объявилась! Но на сей раз не светской львицей. Строгий кремовый костюм и маленькие очечки на носу: женщина-кошка щеголяла в образе подчеркнуто деловой дамы. И у стола на своем прежнем месте сидел Евгений Смеляков.
Теперь Мэри ясно увидела разницу — может быть, потому, что он успел переодеться? Впрочем, она уже убедилась, что переодевание здесь — не более сложное мероприятие, чем смена платьев на кукле, вырезанной из картона. Сменив цветовую гамму с черного на оттенок маренго, Евгений стал выглядеть не то чтобы полнее Гения, но стало заметно, что он покрепче. И проглядывала в его облике едва уловимая подтянутая четкость, наводившая на мысль о военной выправке.
Но, если частая смена одежды, а вместе с ней и имиджа были здесь в порядке вещей, почему же «фокус» ее внезапной перемены не был воспринял так же запросто? Должно быть, со стороны это выглядело достаточно необычно, а ведь ее в тот момент еще и снимали. «Интересно, что увидит тот, кто посмотрит пленку?…»
— Вы просто чудо, Машенька! — приветствовал ее Сергей Ипатьевич, слащаво целуя ручку. — Какой вы подготовили оригинальный сюрприз! Была одна, и — оп! — дальше летит уже совсем другая, вся наша крыша так и ахнула! А мы поначалу даже слегка растерялись. Не предупреждаете! — он укоризненно погрозил пальцем.
— Сегодня замечательный сбор, — похвалился Андрей Валентинович, — а на следующий эпизод я предполагаю его удвоить. Дальше по сценарию у нас идет ограбление музея, так, Евгений?
— Лазерная сигнализация, — кивнул Смеляков. — Только должен предупредить, что при ограблении необходимы пустые гулкие залы, и они будут пронизаны сетью лучей. Так что, боюсь, там удастся разместить минимум зрителей. Сами понимаете, не за статуями же их прятать.