— Мог бы помочь, — сухо прошептала Дайлана.

— Не помогал и помогать не буду, — жестко отрезал старик. — Сколько раз говорил вам, что Хранителем Убежища должен быть дарх! Нет, не слушали, думали, в игры играете!

А теперь вон он, Хранитель твой, лежит в земле, сердешный. Совсем извелся, небось.

— Как извелся? О чем ты говоришь? — ужаснулась Дайлана, сразу поняв, куда клонит Андрей, но не желая верить этому.

— А ты думала, они отпустят его? — Дед ехидно и от души рассмеялся. — Глупая девчонка. «Запечатали» твоего Хранителя, намертво закрыли. Так душа теперь и сгниет вместе с телом. Скажи еще спасибо, что там повсюду руны нерушимости начертаны, пожара не случилось. А то бы и от Убежища только пепелище осталось.

— Значит, никто ничего не знает!

Дайлана начала, наконец, в полной мере осознавать весь ужас происшедшего. Дура, безмозглая дура! Все шло слишком хорошо, давалось слишком легко. Да, все последние годы они действительно играли, Андрей был прав. И вот расплата. Инквизитора уже не остановить, он придет. Но что дальше?

— Я сниму печать, выпущу его и успею предупредить Мудреца, — решительно проговорила Дайлана. — Где могила Виктора?

— Сиди и не рыпайся, девчонка! — осадил ее дед. — Думаешь, я там не был? Не ходил? Мне плевать на вашу тупую войну, но и изводить так Витьку я бы не позволил. Не разбить тебе этой печати. Хорошая она, добротная, по всем правилам наложена и мощи неимоверной! Ведь не где-нибудь, прямо посреди Потока заклинание формировали. Только силы потратишь да боли Витьке добавишь. Нет, если кто и сможет его душонку высвободить, так это Инквизитор. Его силушки хватит. А сама даже не пытайся. Жди Воина.

— Он не успеет, — обреченно проговорила Дайлана. — Его некому предупредить, что дверь в Убежище заперта.

— А ты-то на что? — усмехнулся старик и неожиданно понял, что произошло. — Или ты уже прошла Осквернение? Ну-ну, тетя Дайя, загнала ты себя в угол! Молодец! Как выкручиваться будешь?

— Найду другого Проводника, — зло отозвалась Дайлана, хотя злилась она в большей мере не на Андрея, а на себя.

И было за что. Большей глупости она не совершала ни разу за всю свою жизнь.

— Ты сама-то в это веришь? — спросил старик, но поймал на себе пылающий взгляд девушки и притих, бросив напоследок небрежно: — Ищи.

Некоторое время девушка молчала, обдумывая ситуацию. Дед Андрей не вмешивался в ее размышления, но и советов давать не собирался. Пускай девчонка скажет спасибо, что он вообще разговаривает с ней, да и то в память о прошлом. Встреться они впервые сейчас, накануне Пришествия, и разговора не получилось бы вовсе.

— Помоги, Андрей, — попросила, наконец, Дайлана, понимая тщетность своей попытки. Андрей давно выбрал свой путь и не собирался сходить с него. — Я не Проводник, чем же я могу помочь? — иронично спросил старик. — Разве что помолиться за тебя. Так ведь сама знаешь, не услышит Он меня. — Ну и сиди здесь пнем! Гниешь и продолжай гнить вместе со своей лачугой. Старый козел! — в гневе бросила Дайлана.

Больше ей с Андреем разговаривать было не о чем. Зря она вообще пришла к нему, лучше бы поговорила с тем лейтенантом. И информации больше, и нервы спокойнее. Дверь распахнулась раньше, чем Дайлана коснулась рукой обшарпанной, засаленной ручки. В пылу ярости она уже плохо контролировала свою силу.

— Поосторожнее там со своими штучками, — предупредил дед Андрей. — Петли совсем старые, дверь сорвешь!

— Починишь, — прорычала Дайлана и исчезла в вечерних сумерках.

— Ну-ну, иди, ищи, — пробормотал вслед ей старик, тяжело поднимаясь и захлопывая за девушкой дверь, — Я тебе помогать не собираюсь. Это не моя война. Не была моей и не будет.

Наступала ночь. Темнота окутывала черной вуалью землю. Но лишь немногие знали, что это только темнота. Обычная темнота.

До Начала Тьмы оставалось еще три дня.

5

Ночь оказалась для Бориса сущим кошмаром.

Сразу после отъезда участкового все было в порядке, и Борис, немного придя в себя после всех странностей пережитого дня, принялся повторно исследовать свои владения. От каменного сарайчика ключей он не нашел и заглянул в деревянный, доверху забитый дровами и углем, очевидно для обнаруженного на первом этаже дома камина. Впрочем, в последнем необходимости не было, учитывая проведенное в доме газовое отопление. В гараж Борис также попасть не смог, однако знал точно, что внутри находится упомянутая в дарении «Нива», по непонятной причине до сих пор не угнанная с пустующего на протяжении целого месяца хутора. Возможно, потенциальные воры, как и все остальные, попросту не смогли найти дорогу сюда или же, напуганные всяческими слухами, побоялись сунуться в дом с привидениями, предпочтя более безопасные виды правонарушений. Так или иначе, но Борис не стал сильно удивляться сохранности машины.

По-хозяйски обойдя сад и заглянув в пустующий бассейн, парень вернулся в дом, где в первую очередь определился с местоположением туалета и холодильника. Подробно исследовав первый, и очень не вовремя обнаружив отсутствие туалетной бумаги, Борис вынужденно уменьшил количество листочков в своей записной книжке, после чего перешел на кухню. Холодильник работал вполне исправно, однако большинство припасов Виктора было уничтожено в результате неоднократного посещения хутора правоохранительными органами. Оставшееся не внушало внешним видом никакого доверия, но к своему удивлению Борис умудрился откопать на верхней полке пару йогуртов, способных если не насытить, то хотя бы временно усыпить чувство голода. Прикончив скудный ужин, Борис улегся на диван и, включив телевизор, принялся бесцельно «перелистывать» каналы, стараясь не думать о том, что, возможно, именно так раньше лежал здесь его брат, убивая время тихими зимними вечерами.

Началось все после одиннадцати, когда на чердаке внезапно обнаружилась жизнь. Какая именно, Борис так и не выяснил, однако что бы там ни было, оно довольно активно проявило себя, сообщив новому хозяину хутора о своем присутствии скрежетом половиц, постукиванием и даже чем-то смутно напоминающим неразборчивое бормотание. Борис дважды влезал на чердак, но так ничего и не обнаружил, кроме кучи никому не нужного хлама и почерневших пятен крови на полу, обозначающих места, где когда-то лежали тела людей, штурмовавших дом Виктора. Пятна были весьма внушительного размера, а брызги на стенах и потолке довольно красноречиво говорили о том, как могли умереть несчастные. Больше всего это походило на взрыв гранаты. Только взрывная волна оказалась избирательной, поразив людей, но не повредив внутреннего убранства чердака.

Решив не ломать себе голову над неразрешимыми вопросами, коих накопилось уже немало, Борис покурил, успокоился и улегся спать, надеясь, что проснется уже утром, когда можно будет собрать вещи и поскорее убраться из этого проклятого места. Однако, как оказалось, проклятие хутора распространялось и на сны. Всю ночь, стоило Борису хоть немного задремать, перед его глазами выплывала размытая черная тень, смутно напоминающая очертаниями человека в темном плаще. Фигура пыталась приблизиться, а тихий голос, едва различимый и дребезжащий, шептал одну-единственную фразу: «Жди завтра на закате». И так до самого утра, пока первые лучики солнца не проскользнули в щелку меж плотных штор на окне. Странно, но, несмотря на события прошлой ночи, позволившие ему поспать от силы пару часов, разбитым он себя совсем не чувствовал. Скорее наоборот, он был бодр. И только чувство голода, терзавшее его всю ночь, обострилось еще больше, напоминая, что одним святым духом сыт не будешь. Пообещав себе, а точнее своему желудку пару-тройку сочных гамбургеров, как только он доберется до города, Борис оделся и вышел из дома.