Вкалывал тогда день и ночь, как «гастер», вспоминать страшно! Однако фортуна улыбнулась, посыпались козырные заказы, и вскоре удалось сколотить собственную бригаду. Сейчас ремонты квартир и загородных домов были расписаны на год вперед. Работали нанятые люди, а Егор руководил и собирал заказы. Ребята подбивали потратить освободившиеся время и деньги на открытие ресторана. Что кулинарному таланту зря пропадать? Егор соглашался. Когда-нибудь.
Тем временем Полина умяла жаркое и вытерлась салфеткой.
– Десерт, что ли, заказать? – раздумчиво промурлыкала она. – Да ладно, надоел этот общепит. Я бы сейчас профитролей твоих сумасшедших съела! Ни в одном пафосном кафе таких не пробовала! Знаешь, тигренок, у тебя золотые руки. – Она взяла его за запястье и коснулась ладони теплыми мягкими губами, обожгла взглядом из-под опущенных ресниц.
Егор погладил ее коленку под столом.
– К тебе или ко мне? А утром – будут тебе профитроли!
– Маньяк! Все мысли только об одном, – кокетливо проворчала она, стряхивая с коленки его руку.
Она поерзала на стуле.
– Я тебе говорила, что у Викули свадьба на этих выходных? – пропела фальшиво-беззаботным тоном.
– Раз двести, не меньше, – вздохнул Егор.
Так вот к чему вся эта лесть, прыжки и ужимки. Полина уже пару месяцев выносила ему мозг со свадьбой. Хотела, чтоб туда вместе пошли, но Егор – кремень! Все эти брачные игрища он терпеть не мог, к тому же не желал выслушивать прозрачные намеки дальних родственников и увещевания ее простодушных подруг: «Вам тоже обязательно надо пожениться!»
– Прямо даже не знаю, как быть, – продолжала гнуть свою линию Полина, – как в ЗАГС добираться? Машину-то я на ТО загнала. Видимо, придется на маршрутке… – Она горестно вздохнула.
Егор прикинулся валенком, с интересом рассматривал солонку.
– Знаешь, слышала в «Новостях» об очередной аварии с участием маршрутки. Ужас! Столько жертв! Все, кто сидел впереди, – погибли!
Егор обеспокоенно покачал головой.
– Ну, ты тогда сзади садись.
– Егор! – в голосе Полины зазвенел металл.
– Полин, мы уже говорили об этом сто раз, на свадьбу я не пойду, все. Тема закрыта.
Нет, все-таки хорошо, что она в Лондон отваливает! Первоклассная девка, да, но в последнее время уж слишком навязчива! Понятно, конечно: тридцатник на носу, замуж хочет, но Егор не даст надеть себе на шею это ярмо. Зачем? Женат уже был, сын есть. Сомнительные радости семейной жизни не привлекают.
Словно прочитав его мысли, Полина взяла себя в руки и снова сделалась белой и пушистой кошечкой.
– Ну, как хочешь, – обворожительно улыбнулась она. – А ты на выходных чем займешься?
Егор пожал плечами.
– С пацаном в парк пойдем.
– Как новая няня?
Махнул рукой:
– Все они одинаковые. Поначалу – золото в мармеладе, а потом оказываются суками, которых кроме денег ничего не интересует. Проходили уже… Представляешь, вчера домой захожу, а она навстречу на четвереньках выползает, с пацаном на спине, и ржет на всю квартиру: «И-го-го! Лошадка, поехали!» А Степка хохочет, заливается.
– И что? – не поняла его недовольства Полина.
– Да ничего. Приучит, а мне потом до восемнадцати лет на горбу таскать?! Что из него вырастет? И главное, одно и то же! Каждая новая нянька норовит с ним в лошадку поиграть.
– Может, у них есть какой-то негласный кодекс? – рассмеялась Полина.
– На эти выходные отпрашивается. Между прочим, уже второй раз!
– Справишься?
– Да мне Катька поможет.
Полина выронила вилку.
– Не поднимай, я сейчас официантку за чистой отправлю. – Егор поискал глазами яркое платье бюргерши.
– Не надо, я… больше ничего не буду. Какая Катька?
– А я тебе не рассказывал? Настина сестра приехала.
– К-какой Насти?
– Ну, какой?! Жены моей покойной, мир ей пухом. Поступила, будет в Москве учиться. Она на прошлых выходных приходила, так у них с пацаном такая любовь нерастащимая образовалась. У нас в парке детей на пони катают, он всегда боялся, уговорить смогла только тетя Катя! – Егор нашел в телефоне фотографию и показал Полине. – Вот смотри! Мой Чапаев!
– В таких коротких шортах… Вечерами уже прохладно, придатки застудить не боится?
– Кто?!
– А… жить эта Катька где намерена?
– В общаге комнату дали. А когда и у нас останется, все-таки не чужая. Степкина тетка.
Полина залпом осушила бокал с вином.
– И долго ты еще будешь с этим кирпичом ходить? – вдруг разозлилась она. – Сколько раз просила – смени телефон! В приличном месте достать стыдно!
– Айфоны твои за тридцать штук, что ли, покупать? А потом менять раз в год, когда новый выходит, – огрызнулся Егор. – А у этого цифры крупные, и фиг разобьешь! Продавец сказал, у них такие мобилы в основном альпинисты берут… Полин, ты чего?
Она не слушала, мрачно смотрела в окно.
– Ничего. Прости, нервничаю перед отъездом. Я отлучусь на минутку?
Подхватила свой кошелек на цепочке и зацокала каблучками в сторону туалета.
И чего им не сидится в своем Усть-Урюпинске? Едут и едут. Сначала одна притащилась, Царствие Небесное! Теперь вот вторая. Оставаться будет на ночь. Когда она, Полина, за тысячи километров от Москвы!
Щелкнула замочком клатча и торопливо ощупала его содержимое в поисках пачки «Вог» с одной-единственной сигаретой внутри – ее НЗ. Курить Полина бросила – это уже не модно, пачку носила на случай форс-мажора: извержения вулкана или конца света. Сейчас был именно тот случай.
Сигарета выскользнула из дрожащих пальцев и упала на грязный пол ресторанного туалета. Полина стукнула по ней каблуком, еще и еще, разбивая в труху. И вдруг замерла, осененная блестящей идеей. Бинго! Какая же она умница-разумница, что догадалась сохранить тот номер.
Выудила из клатча айфон и прокрутила контакты записной книжки, как барабан с патронами перед игрой в русскую рулетку. Однако тут есть изрядная доля риска… Тряхнула головой. Глупости, эта замухрыжка совсем не в его вкусе! Егору всегда нравились роскошные блондинки. Такие, как Полина. Она посмотрела в зеркало, висящее над раковиной, и невольно залюбовалась своим отражением: лицо, волосы. А грудь – вообще прелесть что такое! Три ноль в пользу Полины.
Она приняла решение и нажала на кнопку вызова своего телефона.
– Здравствуйте, Вероника, это вы?
«Я люблю всех своих детей, но некоторые из них мне не нравятся» – под этими словами Лилиан Картер наверняка подписалась бы и Никина мать.
– Вставай сейчас же, – шипела она, с остервенением стаскивая с дочери одеяло. – Сколько можно? Так и ужин проспишь!