– Ты с этим ребенком на свиданку вроде мылился?
– Да вы озверели, что ли? Я же по-дружески, как… дядя с племянницей! – Егор скрипнул зубами. – Вершительница судеб, блин!
Костян с интересом посмотрел на Егора.
– А я знаю, чего ты так бесишься, – ухмыльнулся он. – Ты на эту нянечку глаз положил! Говорил ведь: прикольная, глазки-ножки, она и сама не против. А нянечка тебе Катьку подсовывает. Не оценила оказанной милости, тем и зацепила. Скажешь, не так?
– Большего бреда в жизни не слышал, – процедил сквозь зубы Егор.
– Ну, так уволь ее.
Егор угрюмо молчал.
Морда Костяна кривилась в мерзкой ухмылке, и вдруг захотелось в нее дать. Аж руки зачесались! И все из-за этой…
Мысленно сосчитал до пяти.
– Увольнять ее я не буду. Пока, – решил он. – В субботу пойду с Катькой на свиданку. Такое им устрою, мало не покажется. Еще посмотрим, кто тут инвалид войны полов!
Костян так и покатился со смеху.
– Вот это по-нашему! Ваш выход, маэстро!
«Поскребите актера, и вы найдете актрису», – утверждала Дороти Паркер. Как нынче выражаются интеллигентные люди в Интернете, «+100500»!
Когда Ника со Степкой вошли в зал ресторанчика в Бирюлеве, уже сидящий за столиком Мишка рассматривал свои губы в маленьком зеркальце. Такие пухлые, что он с ними сделал?!
– Привет, – Ника подсела за Мишкин столик.
Он вздрогнул, оторвавшись от зеркальца.
– Роднулечка, ты?! Румяная, как доярка! – Мишка вытаращил глаза. – А это… ребенок?!
– Человек-паук.
– Вая! Я должен спасать мив! – важно заявил Степка.
– Валяй! Только, пожалуйста, спасай мир где-нибудь поблизости, чтобы я тебя видела, – строго сказала Ника.
Чуть не сбив с ног официантку, малыш понесся между столиками.
– Выходной сегодня отменился, вот и пришлось взять его с собой, – развела руками Ника.
– Какой еще выходной? Откуда ты вообще в таком виде?! – Он кивнул на костюм в стиле ННН.
– «Куд-куда! Куд-куда! Вы откуда и куда?» – процитировала она Чуковского, который с некоторых пор стал ее настольной книгой.
Мишка посмотрел на Нику, как на любимую собаку, которая покусала человека, и теперь ее надо усыпить.
– Объясни, в конце концов, что происходит?!
Она вздохнула.
– Хорошо, что ты сидишь.
Приговорив большой чайник зеленого чая, Ника выложила Мишке историю с устройством на работу няней. Пришлось рассказать также и о грандиозных планах по поводу Егора и Катьки. Просто потому, что другу предстояло помочь ей в этом деле. Во всяком случае, Ника имела на него виды.
Когда она закончила, Мишка покачал головой.
– Зачем ты в это впряглась, я не понимаю!
– Ребенка жалко.
– Ника, ты танцуешь на проволоке над пропастью! А если Полина пронюхает?
– Не пронюхает.
Мишка закатил глаза.
– Проблема в том, что ты слишком самоуверенна… Хорошо, предположим, все получится. А о девочке ты подумала?
– А что? Катька влюблена в Егора как кошка.
– Ей всего восемнадцать, как она будет чужого ребенка воспитывать?
– Эта восемнадцатилетняя иной двадцатипятилетней фору даст! Когда я на первом курсе в институте задерживалась, мне мама в стеклянных банках супчики привозила, а Катька одна в чужом городе живет. Видел бы ты, как она полы моет – десяток матросов палубу хуже отдраят! Да на этой Катьке пахать надо!
Мишка с воодушевлением закивал.
– Ты помешалась на этом ребенке!
– Глупости! Жалко его просто. Этот малыш такой беззащитный!
Ника нашла глазами Степку. Тот пытался пристроить напольную вазу на столик, за которым уединилась колоритная парочка – мужчина лет шестидесяти с маслеными глазками и ярко накрашенная девица в обтягивающем ажурном платье.
– Публика тут, – проворчала Ника, поднимаясь с места.
Она поставила напольную вазу на место, забрала Степку и усадила за свой стол.
– Просто ему скучно, – смущенно пояснила она Мишке и открыла сумочку. – Так, ни альбома, ни карандашей я не захватила… Чем бы тебя развлечь? Держи вот, поиграй!
– Ты дала ему свою косметичку?! Он достает помаду от «Шанель»! – заверещал Мишка.
– Да расслабься, что он с ней сделает? И вообще, это – всего лишь косметика.
Мишка покачал головой.
– Ты помешалась на этом ребенке!
– Пусть так. – Ника примирительно улыбнулась и молитвенно сложила руки на груди. – Мишка, мне нужна твоя помощь!
– Опять?! Слушай, я уже твоими поручениями занимаюсь больше, чем делами «Алиби-агентства» Юрика!
Ника нахмурилась.
– Кстати, по поводу Юрика. Пожалуйста, не рассказывай ему обо мне ничего. Не хочу.
– А он, между прочим, очень сильно твоей персоной интересуется…
– Юрик для меня больше не существует, и точка! – отрезала Ника.
– Ну, ладно… Чего делать-то надо, выкладывай. На повестке дня лав-стори века?
Ника кивнула и, бросив взгляд на увлеченно потрошившего ее косметичку Степку, зашептала:
– Завтра они идут на свидание в кино. Потом под предлогом дня рождения подружки Катька затащит Егора в караоке. Никакой подружки там, разумеется, не окажется – зачем его внимание рассеивать?
– Как Катька объяснит это Егору? – деловито спросил Мишка.
Они всегда так работали над сценарием «операции» – Ника проговаривала все действия вслух. Если что-то смущало, Мишка задавал наводящие вопросы – помогало избежать нестыковок.
– Скажет, что перепутала время, гости позже соберутся. А пока будут ждать, Катька ему споет. Я однажды слышала, как она в душе распевается, это нечто! Шоу «Голос» по ней плачет! У Егора гарантированно башню снесет, он обо всем на свете позабудет!
– А мне уготована роль случайного посетителя караоке, обалдевшего от Катькиного таланта?
– Точно! Когда песня закончится, подаришь девчонке роскошный букет роз. Красных, нет, это банально. Белых!
Мишка закатил глаза.
– Как же ты любишь все эти спецэффекты!
– Подсядешь к ним за столик, – продолжала Ника. – Будешь восхищаться Катькой, смотреть на Егора завистливым взглядом и говорить, как ему повезло.
– Не учи ученого. Все сделаю по высшему классу.
– Нисколько не сомневаюсь. Ваш выход, маэстро!
Детская площадка в парке была засыпана желтыми кленовыми листьями. Ника нагнулась, подняла один, ярко-лимонного цвета, и прокрутила его стебелек между пальцами. Лист завертелся вокруг своей оси, словно веретено. Улыбаясь, она побрела в сторону горки. Наперерез бросилась толстуха с крошечным рюкзачком за плечами, преследовавшая карапуза лет двух.