В течение нескольких недель, пока Билл ожидал приезда Дженни, он провел три воскресные службы и произнес несколько проповедей, которые, как он сам считал, получились довольно удачными. Дженни, которой он прочел заготовленные им тексты по телефону, нашла их и вовсе великолепными. Особенно ей понравилась первая проповедь, в которой говорилось о доме – о том, что он значит для человека вообще и для самого Билла в частности, а также о том, как он рад оказаться наконец там, куда подсознательно стремилась его душа. Вывод, который Билл сделал, был довольно неожиданным, но, поразмыслив, Дженни решила, что он совершенно прав. Дом, утверждал Билл, – это не постройка из бревен или камней, не город и не страна. Дом – это особое для сердца человека место, в котором он обретает счастье и покой.
В целом проповедь была не слишком заумной, но прочувствованной и искренней, и несколько прихожан даже подошли к Биллу после службы, чтобы поблагодарить за хорошие и добрые слова. В основном, правда, это были люди, с которыми Билл успел познакомиться в последние дни, но приехали и незнакомые ему жители Мьюза – специально, чтобы посмотреть на нового пастыря. Билл, похоже, произвел на них неплохое впечатление, что стало предметом его особой гордости. Он побаивался, что первый блин получится комом, но все прошло даже лучше, чем он ожидал.
Вторая его проповедь посвящалась духовному воскресению, точнее – возможности начать жизнь заново после того, как с человеком случилось что-то плохое. Для этого, утверждал Билл, необходимо мужество – много мужества, которое способна дать только вера. И эта проповедь тронула немало прихожан; что касается Дженни, то она пришла в восторг – настолько найденные Биллом слова оказались созвучны всему ее и Элен жизненному опыту.
Третью проповедь Билл посвятил прощению, которое он назвал самым важным в отношениях между людьми. В особенности, подчеркнул он, это касается союза мужа и жены, а также семейных, дружеских и даже деловых связей. Только способность прощать, резюмировал он, является верным признаком доброго христианина – без различия конфессий. И даже атеист, если он способен от души простить ближнему любые обиды, находится ближе к Царствию Небесному, чем бескомпромиссный святоша, чтущий букву закона, но забывающий о милосердии.
Эта проповедь тоже произвела сильное впечатление на прихожан, которых на сей раз собралось в церкви гораздо больше, чем в предыдущие воскресенья. По окончании службы люди снова подходили, чтобы поблагодарить Билла, называли свои имена, и он даже стал бояться, что забудет или перепутает, как кого зовут, и может нечаянно кого-то обидеть.
В будние дни Билл обычно посещал стариков и больных. Навестил он и молодую вдову, которая одна воспитывала трех подростков. Нанося эти визиты, Билл обнаружил, что даже весьма непродолжительный опыт служения в качестве тюремного и больничного капеллана прекрасно подготовил его к общению с обычной паствой. Во всяком случае, сейчас он легко находил для нуждающихся слова утешения и ободрения, тогда как, общаясь с умирающими пациентами или с закоренелыми преступниками, запятнавшими руки человеческой кровью, Билл частенько просто не знал, что сказать.
В ходе знакомства с прихожанами Билл выяснил также, что в Мьюзе и окрестностях довольно много детей и что воскресная школа при церкви продолжала действовать даже в отсутствие на приходе священника. Занятия в школе вела довольно приятная женщина, но она, к сожалению, была человеком в значительной степени светским, и Биллу пришлось срочно засесть за составление новой учебной программы, в которую он считал необходимым ввести занятия по библейской истории и Закону Божьему.
Слухи о деятельном молодом священнике довольно быстро распространились по округе, и число прихожан росло от воскресенья к воскресенью. Все больше людей приходило послушать его проповеди, соответственно росла и сумма пожертвований, так что вскоре у Билла появилась возможность помогать людям не только словом, но и делом. Многие прихожане интересовались, когда же приедет его жена. Было видно, что люди ждут ее с нетерпением, желая познакомиться с супругой своего пастыря.
Очень ждал Дженни и сам Билл. По вечерам ему часто бывало одиноко, к тому же хотелось поделиться с ней всем интересным, что приносил каждый прожитый на новом месте день. В таких случаях его обычно выручал телефон, но он не мог, конечно, заменить живое общение лицом к лицу. Прихожанам, в особенности женщинам, засыпавшим его вопросами, он объяснял, что работа его жены связана с модным бизнесом и что она консультирует дизайнеров и кутюрье, но растолковать людям, достаточно далеким от мира высокой моды, все детали ее профессии оказалось выше его сил. Билл и сам не особенно хорошо разбирался во всех тонкостях работы Дженни, хотя в течение шести лет брака не раз бывал с ней на показах и других мероприятиях. «Мужчине в таком сложном деле никогда не разобраться!» – отшучивался он, и этого зачастую оказывалось достаточно, чтобы прихожанки не просто оставили его в покое, но и начали считать нового пастора своим сторонником, отчего авторитет Билла рос не по дням, а по часам.
В один из дней, примерно через неделю после его переезда в Вайоминг, Биллу неожиданно позвонил его старший брат Том.
– Ну, ты еще не надумал вернуться в Нью-Йорк? – шутливо спросил он, как только Билл взял трубку, и оба рассмеялись.
– Нет, что ты! Здесь очень интересно. Большие Тетоны великолепны, церковь такая, о какой я и мечтать не смел, дом уютный, а люди – славные и очень гостеприимные. Они постоянно приносят мне самую разную еду, так что если я не буду двигаться, то скоренько растолстею.
– Боже мой, ты уже говоришь точь-в-точь как настоящий сельский священник! Ну погоди, вот приедет Дженни, она вас там расшевелит. Сам увидишь, она в два счета научит местных кумушек одеваться по последней нью-йоркской моде. Надеюсь, в твоем новом доме достаточно встроенных шкафов, чтобы складывать новейшие образцы платьев и костюмов?
– Встроенных шкафов у нас совсем нет, но на распродаже я купил несколько вместительных шифоньеров, – рассмеялся Билл. Он уже решил, что превратит одну из спален в рабочий кабинет Дженни, а вторую – в гардеробную и примерочную. Если у них родится ребенок, гардеробную или кабинет придется переделать в детскую, но Билл знал, что Дженни возражать не станет.
– Знаешь, я купил внедорожник, чтобы навещать моих прихожан, но к некоторым можно добраться только на лошади, – сказал Билл. – Но я не возражаю. Если бы ты знал, Том, какая здесь красивая природа!
Он еще некоторое время рассказывал брату о местных достопримечательностях, а Том слушал и думал, что уже давно не слышал в голосе Билла таких спокойных и счастливых интонаций. Похоже, он пребывал в полной гармонии с окружающим миром и с самим собой, а это, в свою очередь, означало, что принятое им решение, каким бы сомнительным и спорным ни казалось оно посторонним, было единственно правильным. Том радовался за брата и надеялся, что Дженни, когда приедет в Вайоминг, там тоже понравится. Для нее, без сомнения, это был очень смелый шаг, связанный с полным изменением складывавшейся на протяжении жизни системы привычек и приоритетов. На такое, очевидно, мог отважиться только очень сильный и мужественный человек, и Том чувствовал, как меняется его отношение к Дженни. Похоже, ее любовь к Биллу сумела смягчить даже начинавшее черстветь сердце его старшего брата, которому она была теперь заметно ближе и роднее, чем прежде.