Когда отверстие увеличилось, он приподнялся и высунул голову наружу. Повертел ею по сторонам. Еще один огромный камень стукнул машину по переднему бамперу. Скотч включил двигатель, «Ауди» в тот же миг толкнула машину, стоявшую впереди. Он вывернул руль влево и осторожно объехал покалеченный «БМВ». Очередной камень ударился об асфальт рядом с их автомобилем. Следующие несколько камней также не попали в цель. Они с жутким грохотом, от которого замирало сердце, сыпались невесть откуда. Но во всем этом была и хорошая сторона – транспортный поток замер, и Скотч мог с легкостью маневрировать между автомобилями, уводя свою машину от нападавших.
Он вытер ладони о свой роскошный плащ.
– Этими булыжниками мостили дороги сотни лет назад. Тяжелые! Она их наверняка из мостовой и по выковыряла, и не поленилась втащить вон на ту крышу, чтобы помешать нам.
– Это опять я, готовая на все, лишь бы помешать моей встрече с Винсентом?
– Да, это были вы.
– Разворачивайтесь и поедем назад. – В голосе ее звучала решимость.
Скотч окинул ее внимательным взглядом:
– Что это с вами?
– Я хочу, чтобы вы развернули машину. Я должна попасть на то самое место.
– Нет, вот этого я как раз сделать не могу. – Он убрал руку с руля и ткнул указательным пальцем в ветровое стекло. – Мне запрещено двигаться в обратном направлении. Только вперед.
– Вы шутите?
– Нет, Изабелла, это правда. Я всего лишь выполняю инструкции.
– Тогда высадите меня здесь. До кафе я сама доберусь, когда покончу с делами.
Скотч притормозил у обочины тротуара. Начинало моросить.
– Что это вы затеяли?
Изабелла мельком взглянула на хмурое небо.
– Вы назвали меня трусихой. Что ж, пришло время стать храброй.
Он кивнул, но от дальнейших расспросов воздержался. Они помолчали. Каждый погрузился в свои мысли. Через некоторое время Скотч заявил:
– Буду ждать вас здесь. Изабелла взялась за дверную ручку:
– Это очень мило с вашей стороны, но не знаю, смогу ли я вернуться, и если да, то когда? Я вообще ничего не знаю, кроме одного – мне нужно туда попасть.
– Возьмите с собой Хитцела.
– Но чем он сможет мне помочь?
– Хитцел? О, этот пес много чего умеет. К тому же он отличный компаньон.
– Нет, я сама справлюсь. Без посторонней помощи, без магии, без… В общем, сама.
– Понимаю, Изабелла. Мы будем вас ждать.
Кивнув, она открыла дверцу. Стоило ей очутиться снаружи, как волосы и руки тотчас же покрылись дождевыми каплями. Ей хотелось сказать ему что-нибудь на прощание, но ничего подходящего не пришло в голову. Она повернулась и зашагала прочь, но, сделав несколько шагов, передумала и поспешила возвратиться к машине. Увидев ее у передней дверцы, Скотч опустил стекло. Она наклонилась и сказала:
– Спасибо, что подвезли. Спасибо, что сказали мне правду.
Через десять минут она уже стояла на том самом перекрестке, где их автомобиль забросали камнями. Кто-то уже успел собрать их все и сложить у края тротуара. Черный «БМВ» был припаркован неподалеку. Водитель что-то объяснял двум деловитым полицейским.
Он указал пальцем на крышу здания, которое находилось на противоположной стороне улицы. Изабелла догадалась, что именно оттуда в машины летели камни. Она не рискнула подойти к беседующим: ей не хотелось принимать участие в их разговоре. Стоя на перекрестке, она разглядывала крышу. Мимо нее в обоих направлениях двигались прохожие, машины замерли у светофора и, как только загорался зеленый, резко тронули с места.
Водитель «БМВ» простился с полицейскими, сел в свою изувеченную машину и уехал. Один из полицейских сунул в карман ручку и блокнот и вместе с коллегой пересек проезжую часть и вошел в дом, с крыши которого еще недавно на проезжую часть падали камни.
Стоило им скрыться из виду, как над краем крыши пятиэтажного здания появилась голова со светлыми волосами. Изабеллу это ничуть не удивило. Как, впрочем, и то, что в следующий миг оттуда был сброшен еще один камень. Упав довольно далеко от нее, он откатился в сторону.
Приставив ладони рупором к губам, как это делала ее бабушка часом ранее, Изабелла крикнула девушке:
– Спускайся. Мне нужно с тобой поговорить.
Тонкие руки подхватили с крыши еще один камень, и он полетел вниз, на сей раз едва не задев Изабеллу.
Она наклонилась, чтобы как следует его разглядеть. Он был черный и очень тяжелый. Но когда она подсунула под него ладони, чтобы поднять с земли, камень, к величайшему ее изумлению, оказался почти невесомым – не тяжелее теннисного мячика.
Она вскинула голову как раз в то мгновение, когда третий камень со свистом рассек воздух и обрушился на проезжую часть. Послышался громкий стук. Автомобиль, мчавшийся по дороге, не успел свернуть, и одно из колес прокатилось по камню, задев его металлическим колпаком. Раздался скрежет. Камень не сдвинулся с места, из чего Изабелла заключила, что уж этот-то должен весить немало. Не колеблясь ни минуты, она выпустила из рук легкий булыжник и вышла на дорогу.
Для начала она толкнула камень носком туфли. Булыжник, как она и ожидала, не сдвинулся с места ни на дюйм. Но в следующую секунду, словно поняв, с кем имеет дело, он стал таким же легким, как тот, который она подняла с тротуара.
Изабелла подхватила его одной рукой и вернулась на тротуар. Блондинка все еще стояла на крыше. Она разглядывала Изабеллу с высоты пятиэтажного здания. Изабелла растерянно смотрела на нее, не зная, что предпринять. Да и могла ли она хоть что-то сделать? В смятении она машинально поднесла камень к носу и принюхалась.
В ноздри ей ударил запах трусости и лжи. Такие вещи всегда дурно пахнут. От них порой исходит одуряющее зловоние с легкой ноткой ржавчины, как от свежей крови. Этот аромат всем нам хорошо знаком, его издают наши тела, просто мы к нему привыкли и не обращаем внимания. Благие намерения, вечная любовь, светлые надежды. Мы были так уверены, что уж в этот раз они нас не подведут. Мы не сомневались, что наконец-то встретили свою половину, достигли того, о чем всю жизнь мечтали. Но это самообман. Наш страх незаметно вполз в эту новую жизнь, и она изменилась, а зловоние только усилилось.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Изабеллы. Она узнала свой собственный запах, исходивший от камня. Он больше не был булыжником – камень был оружием, которым она себя разрушала. Но сейчас, когда она осмелилась к нему прикоснуться, он уже не представлял для нее опасности. Потому что она заставила себя выйти из машины. Потому что вернулась, чтобы посмотреть самой себе в глаза.
И тут ее обуял гнев. Ярость. Ее взбесила эта идиотская ситуация, она отчаянно злилась на себя нынешнюю, но еще пуще – на ту, что удрала из Лондона, потому что Винсент, видите ли, произнес не те слова, которые она ожидала услышать… Ярость, клокоча в ее душе, искала выхода…