Понимая, что ничего более мне услышать не удастся, я направился в обратный путь. Покинул лабиринт контейнеров, пробрался вдоль стены до тупичка, ринулся в крапиву, точно с обнаженной шашкой на орды врагов, и тут услышал зловещее шипение за спиной.
– Стой, сука!
Голос чужой. Явно мне незнакомый.
Я замер. Зачем‑то поднял высоко руки и стал медленно оборачиваться. Всегда привык смотреть в глаза опасности. Позади меня оказался мужик с автоматом, нацеленным мне в голову. Мужик выглядел непрезентабельно. Такого не возьмут на работу в офис, даже если у него будет четыре высших образования и десятилетний успешный опыт работы. Просто испугаются и постараются отправить куда подальше. Кто в здравом уме захочет иметь подле себя человека с внешностью Джека Потрошителя? Всегда в голове будет свербить мыслишка, дескать, вдруг нападет и прирежет по‑тихому.
– На колени! – приказал Потрошитель.
Я сглотнул слюну, прикидывая, как бы уйти с линии огня и, не производя лишнего шума, разобраться с вооруженным уродом. Но в голову ничего подходящего не лезло.
– На колени!! – более злобно прорычал Потрошитель.
Я, не видя другого выхода, уже собрался было принять позу, указанную мне головорезом, но тихий щелчок поменял все планы. Сухой щелчок, и у меня на глазах в голове Потрошителя образовалась дырка, откуда потоком хлынула струя крови.
Тело рухнуло в заросли.
Я заозирался по сторонам в поисках доброжелателя, который спас меня от унижения, но так его и не заметил. Доброжелатель показался сам. Выглянул из разбитого окна. Им оказался Дубай. Он помахал мне пистолетом с глушителем, а через минуту дверь распахнулась, и двое кочевеевцев подхватили мертвое тело и втащили его в помещение.
Следы оставлять нельзя.
Я вбежал на второй этаж. Шум меня уже не очень волновал. На причале царил звуковой ад. В таком грохоте колокольного звона железных ступенек никто не разберет.
– Как там? Услышал что‑нибудь? – поинтересовался Дубай.
– Двадцать девятого будет операция. Какая, я не понял. Но одно ясно, это не религиозные террористы, они намерены заполучить выгоду из того, что произведут. Что за выгода, пока неясно, – сообщил я.
– Ладно. Разберемся на месте, – обнадежил Дубай.
Как будто ему разбираться придется. Тоже мне аналитик.
Ваня достал из кармана трубку и выбрал из списка номер.
– Жорик, следите. На паркинге началась погрузка. Не выпускайте из вида. Мы возвращаемся.
Он отключился и спрятал мобилу.
На лестнице показался один из боевиков‑кочевеевцев. Тот, кто участвовал в заносе тела в пакгауз.
– Дубай! Этот мужик… Он, как бы, типа, сказать. В общем, это…
– Может, членораздельно скажешь?! – рявкнул Дубай.
– Это Решетка. Правая рука Мертвого.
– Вляпались, – вынес вердикт Дубай. – Кого другого искать бы не стали, а Решетку обязательно хватятся. Может, и в скором времени. Срочно сворачиваемся. Отходим к катерам!
Да, положение не из лучших. Надо ж было убрать второго человека в могильной группировке. Ну почему на меня не наткнулся кто‑то из шестерок! Видимо, судьба такая, я никогда не скандалю с мелкими чиновниками, мне всегда доводится вступать в конфликт сразу с высоколетающим руководством.
Кочевеевцы убрали все следы нашего присутствия. Даже пыль по полу ровно распределили и замели за собой следы.
Мы отступили. Медленно выбрались из пакгауза и двинулись к выходу. Никаких эксцессов по дороге назад. Ни с кем не столкнулись. Никто не поинтересовался передвижениями теней по стенам зданий. Всем было по большому счету наплевать на окружающих.
Мимо нас проплывали погрузчики. И ходили люди. Уже у самого выхода мы прошли мимо группы таможенников, направлявшейся к кораблю. Спохватились, милые. Мертвый хорошо их смазал, чтобы они опоздали на причал на целых два часа.
– По‑моему, мы потеряли инициативу в этой теме, – высказал свои опасения Кубинец.
– Временно, – обнадежил я. – Скоро положение восстановится.
– Что ты услышал, но забыл сказать Дубай? – поинтересовался Гонза.
Как он хорошо меня знает. Чувствует, что я не выложу все карты за полчаса до окончания игры. А напоследок всегда что‑нибудь припрячу.
– Я знаю ребят, что всю кашу заварили.
– Ну?! – прошипел Кубинец, бросая гневные взгляды, которые могли означать только одно: «Прекрати тянуть кота за яйца, все равно больше не станут».
Я осмотрелся по сторонам. Дубай находился слишком далеко и услышать мои слова не мог. Кочевеевцы прикрывали тыл, отстав на приличное расстояние. Я мог говорить смело, не боясь быть услышанным лишними людьми.
– Пока не понял. Голоса знакомые, но узнать не могу, – поделился я проблемой.
– Ты их не видел, – догадался Стеблин.
– Какой ты умный, – изумился я и на полном серьезе продолжил: – Я вот где‑то слышал, что все полицейские в старости страдают мозговыми расстройствами и раком мозга. Фуражки делают специально на размер меньше, чтобы они давили на череп и деформировали мозг. Зачем? Чтобы меньше пенсию платить. Большая часть контингента поумирает. Так что ты вовремя из полиции слинял.
Стеблин выругался. Подумал. И снова выругался.
Зря я его дразню. Хороший мужик, между прочим, с самого начала на нашей стороне был. Единственный, кто в полицейском управлении положительно относился ко мне и к роду моей деятельности.
Я почувствовал, что становлюсь все более и более раздражительным. А все от чего? Потому что вот уже громадное количество времени я отлучен от своего хобби. Я уже черт знает сколько не варил пиво. Все производство накрылось, потому что какие‑то заговорщики вздумали перейти мне дорогу. Признаться честно, я пребывал в тихом бешенстве от того, что ничего не могу поделать, чтобы изменить положение. Единственное, что было в моих силах: найти негодяев и свернуть им шеи раньше, чем они успеют сделать это с нами.
Тут мои мысли споткнулись за смутное ощущение, что я что‑то упускаю из вида. Я даже остановился. Нахмурился, пытаясь вспомнить, и осенило.
– Ты чего затормозил? – поинтересовался Кубинец.
– Гонза, диск. Я тебе отдавал диск, чтобы его хакнули. Каков результат?
Мне почему‑то казалось, что это очень важно.
– Да, его вскрыли. – Кубинец нахмурился. Я стал подозревать в нем источник эпидемии плохого настроения.
– И?.. – поторопил я Гонзу.
– Там ничего понятного. Какие‑то чертежи. Много цифр. Расчеты. Сам черт ногу сломит. Ни грамма полезной информации.
– Ты уверен?
Я почувствовал себя обманутым.