Когда Бри вышла из домика для хранения меда и увидела подругу, такую бледную и в синяках, она подумала, что ее избил Панда. Люси быстро разубедила ее, кратко пересказав беспокойные события той ночи в «Компасе», но в подробности вдаваться не стала, да и Бри на нее не давила.
Тоби обернулся, сидя на скамье, и она поняла, почему он не стал, как обычно, ныть перед походом в церковь.
— Вы пришли, — громко прошептал он, когда Майк сел рядом.
— Конечно, пришел. — Хотя температура приближалась к восьмидесяти градусам, он надел светло-бежевую спортивную куртку, бледно-голубую рубашку и сине-коричневый полосатый галстук. Бри не могла сказать наверняка, когда именно он избавился от огромного кольца из колледжа и безвкусного золотого браслета. Она ни разу ни упомянула ни об одном, ни о другом, как бы ей ни хотелось, но украшения все равно исчезли. И от него замечательно пахло. Чем-то вроде хорошего лосьона после бритья.
Майк вежливо кивнул Бри. Какие бы нежные чувства он к ней ни питал, они точно улетучились. Как только он отвернулся, она принялась его рассматривать — последние две недели она только этим и занималась. Ей было не по себе от того, что вынуждена принимать его помощь. Но делать вид, будто прошлые обиды забыты, было верхом лицемерия.
С того вечера как он появился в «Догз’н’Молтс» он стал постоянным гостем в их доме. Общаться с ним оказалось не так сложно, как думалось. В основном он разговаривал с Тоби. Вел себя вежливо, только и всего. Больше никаких извинений и упоминаний о прошлом. Большой Майк был из тех людей, которые что-то один раз говорят и больше не повторяют. Она вместе с Тоби даже съездила с ним на лодочную прогулку, после того как Люси заверила, что присмотрит за ларьком.
К удивлению, день выдался самый лучший за лето. Они все втроем нырнули в озеро. Майк был отличным пловцом, а Тоби понравилось носиться за обоими. Она наблюдала, как шевелятся плечи Майка, когда он подбрасывает Тоби над водой, и ощущала странное чувство — любопытство, словно была цыпленком, который уже готов пробить первую маленькую дырочку в скорлупе. Позже в тот же день, когда катер стоял на якоре и они поедали вредную, но такую вкусную еду, она едва не расплакалась, когда Тоби напомнил, чтобы она нанесла побольше солнцезащитного крема.
Дьякон Миллер встал поприветствовать паству. Они с Тоби больше не нуждались в особом представлении, но Майк был новичком.
— Бог благословил нас, сегодня прислав вас сюда, Майк, — произнес дьякон Миллер. — Мы все помним, как вы помогли нам купить новый орган.
Прихожане стройным хором произнесли «аминь».
— Это было самое меньшее, что я мог сделать после вашей трапезы, — заявил Майк. От неловкости, которая сковывала его во время первого визита, и следа не осталось. — Лучшая церковная еда на острове.
Все вокруг закивали. Неужели он мог хоть кому-то не нравиться?
Пастор Сандерс встал и прочел приветственную молитву. Ее товары не только стояли в его магазине уже две недели: ее лосьоны и мед продавались достаточно хорошо. Это был маленький заказ, но все-таки заказ.
По иронии судьбы проповедь тем утром была посвящена прощению, эта тема напомнила ей о Майке.
«Я религиозный человек, — сказал он. — Я верю в понятие греха и верю в раскаяние. Я старался исправиться, как только мог, но ничего не изменилось».
«И не изменится», — сказала она ему.
Теперь, сидя в этом священном месте, она больше не чувствовала, что так уж безоговорочно права.
Когда служба закончилась, Тоби прилип к Майку, а Майк начал обрабатывать толпу точно так же, как делал это в епископальной церкви. Он знал каждого, и каждый знал его. Он представил Бри прихожанам, с которыми она еще не была знакома, включая агентов по недвижимости, которые работали на него, и нескольких бывших клиентов.
Наконец пришло время прощаться, и они шагнули под лучи палящего утреннего солнца.
— Можно мне взять Тоби с собой, показать мою новую собаку? — спросил Майк, в очередной раз забыв, что она просила не задавать таких вопросов в присутствии мальчика.
Тоби тут же просиял. Они часто говорили о найденном щенке. Тоби пытался отговорить старшего друга отдать его в приют. В конце концов мальчик выиграл.
— Пойдемте с нами, Бри, — предложил он, прежде чем она успела уйти. — Ей ведь можно, да, Майк?
Она в замешательстве потянула за сережку, не глядя на Майка.
— Мне нужно вернуться и помочь Люси.
Тоби настаивал.
— Люси же сказала, что останется на все утро.
И снова выходило так, будто она все портит. Бри наконец решилась.
— Вы правы. Мне тоже хочется посмотреть на собаку.
Тоби расплылся в улыбке и побежал по тротуару.
— Я еду с Майком!
Майк уставился на нее. Она надел солнечные очки, так что его реакции она не видела.
— Вам не обязательно ехать с нами.
— Я знаю. — Бри не могла заставить себя сказать больше, чем ей бы хотелось. — Но Тоби этого хочет, поэтому я поеду.
Майк быстро кивнул и бросился догонять мальчика, предоставив ей возможность поехать за ними в собственной машине.
Шикарный бревенчатый дом Майка стоял на берегу озера на менее населенной западной стороне. На каждом этаже была либо веранда, либо балкон из полированных бревен. Майк провел их во внутренний двор, где стоял большой деревянный стол, за которым в тени большого навеса могла разместиться дюжина гостей. Пока Бри любовалась озером, Майк сходил в дом и через пару минут появился со щенком — восхитительной короткошерстной дворнягой с удивительно большими лапами.
Она не смогла сдержать улыбку, глядя как Тоби знакомится с собакой.
— Интересно, как бы отнесся доктор Кинг к тому, что собаку назвали в его честь? — проговорила Сабрина.
Майк притворился, что воспринял ее замечание совершенно серьезно. Или по крайней мере она подумала, что притворяется.
— Мартин — отличный пес. Думаю, доктор Кинг не стал бы возражать.
— Ты оставил собаку из-за Тоби, да?
Майк просто пожал плечами.
Она нуждалась в Майке гораздо больше, чем он в ней, и она продолжала:
— Он расстроился из-за того, что его друзья не собираются возвращаться. Спасибо, что сам сообщил ему эту новость. Мартин в самом деле взбодрил его.
Моуди кинул спортивную куртку на ближайший стул. Она почти не смялась, и под мышками не образовалось ни одного пятна, несмотря на жару.
— С другой стороны, можно сказать, я опять влез в ваши дела, — произнес он, почти не глядя на гостью, и ослабил узел галстука. — Я хотел, чтобы в его жизни появилось нечто, что вызывало бы радость, и… — Слегка виноватое выражение его лица обескуражило ее. — Я спросил, будет ли он заботиться о Мартине, когда мне придется уезжать с острова.