Из сувенирной лавки в костюмах Доктора Чумы и Кота они направились к площади Ангелов.
Площадь, окруженную со всех сторон дворцами, назвали в честь круглой стелы, которую венчал коленопреклоненный ангел с запрокинутой к небу головой. Его расправленные за спиной крылья были порваны. Ангел одной рукой опирался на рукоять меча, вплавленного в землю. Площадь была заполнена веселящимися людьми в масках. Их лица были обращены к небу, словно они пытались рассмотреть то, что так долго выпрашивал у неба ангел-заступник.
Карл словно завороженный застыл на месте и тоже задрал голову.
Сквозь шум десятка ансамблей уличных музыкантов, игравших на сколоченных деревянных подмостках, он услышал Миконю:
– Что вы там выглядываете, Карл Иеронимыч?
Но он не ответил.
Над площадью показалась большая белая голубка размером с дирижабль. Она медленно вплыла на площадь и застыла над фигурой ангела. Из его глаз в брюхо голубки ударили два ярких луча света, и голубка взорвалась. Вверх брызнули шаровые молнии, рассыпавшиеся фейерверками. Ночное небо воспламенилось. К завороженному зрелищем народу, стоящему на площади Ангела, пролился дождь из конфетти и серпантина.
Большой Маскарад начался.
Несколько часов Карл и Миконя гуляли по кипящему праздником ночному городу. Миконя все время жаловался, что очень устал, и пора бы уже, батюшка барин, и честь знать. Не дело это по ночам шастать, когда впереди столько дел. Надо бы и силы поберечь, а то на поимку Ловца может не хватить, но барон не слушал друга. Он тащил его по узким кривым улочкам вперед, то и дело ныряя в музыку и веселье, охватившее каждую клеточку города, словно в гибельный омут с головой. Иногда они заглядывали в уличные кафе, чтобы пропустить горячительное. Карл брал себе стакан виски, а Миконя требовал пива.
– Почему мы не ищем заказчика? А гуляем по маскарадной Венеции? – спросил Карла Миконя.
– Ты когда-нибудь видел Маскарад? Вот и я нет. Заказчик от нас никуда не денется. К тому же Магистр Морской Гидры не выдаст его нам, даже если знает. Мы только шороху в муравейнике наведем и всего делов. Наше дело прощупать почву. И поймать Ловца в момент передачи собранного материала Заказчику. – Объяснил Карл.
Под утро они вернулись в гостиницу усталые, но счастливые. Усатый сонный клерк, разбуженный за конторкой, сообщил барону, что в гостиной их дожидается человек. Похоже прибыл обещанный Квасурой агент. Кто бы это мог быть?
Отправив Миконю спать заинтригованный барон прошел в гостиную отеля. Там на диване напротив тлеющих в камине углей сидел человек, наглухо закутанный в ярко-красный плащ. Карл обогнул незнакомца и сел в кресло напротив. Гость заметил его, и повернул к нему голову, укрытую капюшоном. Зачем сидеть в помещении в капюшоне, удивился про себя барон. Незнакомец скинул капюшон. Под ним оказалась маска Венецианской Дамы, расписанная витиеватыми узорами и украшенная бантами и перьями. Сердце Карла нервно йокнуло. Он знал, кто находится под этой маской. В ложе Черного Дракона есть только одна женщина, занимающаяся оперативной работой, его жена, Лора Ом.
Карл развязал тесемки маски, снял ее и положил на стеклянный столик, поддерживаемый массивными золотого цвета ножками в виде лап льва.
– Кого я вижу? – спросил он, стараясь сдержать свое изумление. – Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Лора? Как?
– Ты чего дар речи потерял, словно в первый раз меня видишь? – спросила, усмехнувшись она, и сняла маску. Бросила Венецианскую Даму рядом с Доктором Чумой.
Карл с наслаждением впитал в себя ее портрет. Правильные ровные черты лица, четко очерченные, словно вышедшие из-под пера гениального живописца, жгучие чёрные волосы, упавшие на плечи, светло-зелёные глаза, наполненные глубиной, зовущие к себе чувственные губы, за которыми скрывался очень едкий и меткий язычок. Только теперь Карл почувствовал, как он успел соскучиться по Лоре.
– Смотрю я, а ты тут без меня не скучаешь. Вернулся с увеселительной прогулки. Надеюсь ни с кем не успел подраться на дуэли. Этот затопленный город богат на подобного рода приключения, – заметила Лора Ом, широко улыбаясь. Её глаза лучились счастьем, напоминая два маленьких изумруда, искрящихся на солнце.
– Да нет. Все тихо и мирно. Проводили так сказать осмотр места будущей битвы. К тому же со мной Миконя, а разве этот медведище даст меня в обиду. Он город по кирпичику разнесет, а меня достанет. Ему же перед тобой потом отчитываться, как не досмотрел, да не уберег, – с наигранной обидой ответил Карл и рассмеялся. – Чего мы здесь сидим. Поднимемся ко мне, возьмем бутылочку вина и обсудим, как ты тут очутилась и что задумал Квасура. Чувствую, что наш Великий Магистр какую-то нехорошесть замыслил, а мы его пакость в жизнь исполнять будем.
– Да почему же пакость. Всего лишь очередная интрига. А вот насчет подняться и вина, это ты правильно сказал. Не нравится мне этот город, вечно сыро и зябко. Даже камин не спасает, к тому же хозяин этого отеля изрядный жмот. Ему всегда жалко дров. Разве от этих углей может быть толк.
Лора поднялась. Полы плаща распахнулись, открывая вид на изящную фигуру, укутанную ярким-красным под стать плащу платьем, расшитым бисером, и высокую приоткрытую грудь. Она спрятала лицо под маской. Посторонним не стоит знать кто приходил к новому постояльцу.
Карл взял маску в руки и первым вышел из гостиной.
У усатого клерка барон купил бутылку красного сухого «Кьянти». Приобняв Лору за талию, Карл под завистливым взглядом старикашки поднялся к себе в номер.
Подобные картины в Венеции не редкость, в особенности в дни Большого Маскарада. Маски, под которыми люди скрывали лица, позволяли им творить любые безумства и пускаться во все тяжкие, как бы тем самым снимая всю вину за содеянное с их владельцев. Известна одна история. Как-то над телом венецианца был пойман человек под маской вольто, глиняной копией человеческого лица, выкрашенной в мертвенно-бледный цвет. В руке он держал окровавленную шпагу. Когда его спросили: «Кто сделал это?» Он честно ответил: «Маска».
Оказавшись в номере, состоящем из двух комнат, Карл привязал Доктора Чуму к вешалке, помог снять плащ Лоре и сам избавился от плаща. После чего осмотрел апартаменты. Первую комнату занимала большая двуспальная кровать, освещенная двумя газовыми рожками. Во второй комнате стояли несколько кресел, большой стол с множеством ящичков и деревянным резным стулом. Здесь же Карл обнаружил винные бокалы и штопор для бутылки. Комнату заливал неверный дрожащий свет от горящего камина. Три высоких окна выходили на канал, освещенный газовыми фонарями. На канале продолжало властвовать веселье. Гондольеры катали гуляющий народ. Доносилась музыка и задорный смех.
Лора села поближе к камину и протянула к пламени руки, обтянутые красными перчатками. Просто какая-то кровавая дама. Женщина в красном.
Карл откупорил бутылку, наполнил бокалы и протянул один Лоре. Придвинув поближе к любимой кресло, он сел рядом, приобнял ее за плечи, прижал к себе на время, показывая свои чувства, потом отстранился и спросил: