Дядька Николя по этому поводу не унывал:
– Не ссы, Карлуша, не такой суке шпоры давали. Сначала в карьер, а потом галопом, прорвемся.
И, вероятнее всего, им бы удалось выкрутится. Ассигнаций хватило бы снять недорогую мебелирашку, да прозвониться матушке, чтобы она выслала немного денег. Поистратились в пути. Но роковой случай привел их в трактир «У Никитина». И вроде бы рукой подать до цели. Но Николя решил заглянуть на огонек, да ночь скоротать.
Карл находился у себя в комнате, когда внизу в трактире ссора приключилась. Из-за чего все вышло, кто его знает. Версии разные потом рассказывали. Кто говорил, что дядька его проигрался подчистую в карты, да еще и долговых расписок ворох подписал, а потом полез их отнимать. Мол, жулики все, да проходимцы. Кто утверждал, что дядька с купчишкой каким-то повздорил. В карты сначала играли, потом пили на брудершафт, а потом бороды друг другу драли, кажется, из-за бабы. В общем, из-за чего ссора бы не началась, но для Николя и Карла она закончилась печально. Отмутузили старого кавалериста до кровавых слез. Все внутренности отбили. Первое время он в горячке лежал, а когда приходил в себя говорил парнишке, взъерошивая вихры:
– Не кисни, Карло, все у нас с тобой будет в шоколаде.
На четвертый день он испустил дух. И остался Карл один в чужом городе без средств к существованию. Да к тому же дядька его оказался должен приличных денег хозяину трактира. Старый трактирщик никогда не испытывал тяги к благотворительности, потому и стребовал денег с мальчишки. Платить ему нечем, денег взять неоткуда. Вот и пришлось фокусами на хлеб зарабатывать, да долг возвращать.
Старый хрыч смекнул, где его выгода. В трактире с появлением печального паренька с ворохом магических фокусов в кармане клиентов изрядно прибавилось. Потому трактирщик поставил суровые условия: четверть заработка он отдавал за аренду места в трактире, где он показывал фокусы, две четверти шли на погашение долга плюс проценты, что оставалось Карл мог забрать себе.
С такими условиями Карл до конца жизни должен был работать на трактирщика. Если только не спалить трактир вместе с хозяином. Признаться, подобные мысли у него часто возникали. Но судьба по другому распорядилась, занеся неведомо зачем в трактир старого барона Мюнха, уже давно отчаявшегося найти себе ученика. Барон предложил Карлу пойти к нему в ученики, а когда мальчишка согласился, выплатил трактирщику весь долг с процентами.
Старый хрыч сначала противился, отпускать денежного мальчика совсем не хотелось. Лучшей завлекаловки на свои скудные харчи ему все равно было не найти. Но деваться некуда, против мага не попрешь. Сотрет в порошок и не заметит.
Спустя несколько лет Карл заглянул в эти края. Посидел на могиле дядьки, благодаря безудержному кутежу которого он обрел себя, и в трактире завернул. Здание осталось прежним, подновили только чуть, подкрасили, вывеску другую приколотили – «Ели-пили», а внутри все по-прежнему осталось.
Трактирщик его не узнал, но по дорогой одежде и манере держаться оценил клиента – столичный барин с пухлым кошельком. Пригласил за лучший столик. Дочка старика лично вышла его обслуживать, хотя прежде на Карла и не смотрела даже. За мебель считала, причем за рухлядь, которую по непонятным причинам к старьевщику не снесли. Отужинав, Карл ушел, так и не признавшись и слова не сказав старику. Хотя очень хотелось дать ему в глаз. Или отстучать на старых костях барабанную дробь.
Карл удивился, чего это на него воспоминания накатили? Очень давно он не вспоминал о годах своей юности. Он отгородил прошлую жизнь от настоящего тяжелой чёрной кулисой и предпочитал за неё не заглядывать. За все это время кулиса покрылась толстым слоем пыли.
Первые два часа они шли бодрым размеренным шагом по лесной тропинке, протоптанной, видно, жителями той деревеньки, куда они направлялись. Судя по тому, что тропинка не заросла, пользовались ей часто. Но вот куда тропинка вела от деревни, никто и предположить не мог. Они вышли на нее случайно, натолкнулись в лесу. Но потом постепенно шаг становился менее бодрым, настроение тухло, словно огарок свечи с заплывшим воском фитилем. Накапливалась усталость.
Труднее всего приходилось Лоре. Девушка не привыкла к долгим пешим прогулкам по лесу. По ее нахмуренному лицу и растрепанным волосам, которые она то и дело поправляла рукой, было видно, как тяжело ей приходится. Но она молчала, ни словом не выдав своего недовольства. Да к тому же в сапогах на таком высоком каблуке не больно-то побегаешь по лесу.
Идти пришлось быстрым шагом. Хоть начальник поезда и заверил барона, что деревенька милях в тридцати от крушения, не дальше, но Карл предпочел дойти до Сомерсхила до темноты. Лучше взять быстрый старт, чем плестись всю дорогу, как старые клячи и застать ночь в лесу. Заданный ритм для Лоры оказался очень мучительным, но она пока держалась. Долго ли протянет? Вот в чем вопрос.
Миконя шел бодро с заплечным рюкзаком за спиной. После того как магические бомбочки оказались израсходованы на червоточину, в рюкзаке освободилось много места. которое не преминули заполнить самым необходимым, что могло пригодится по дороге в Хэмпшир.
Миконя из трудовых мужиков. Его предки работали на полях, выращивали хлеб и злаки, охотились в лесах на медведей и оленей. И хотя сам Миконя не познал все прелести крестьянского труда, но впитал выносливость и терпение с молоком матери. Судя по блуждающей на устах улыбке и отсутствию едких реплик в адрес попутчиков, он наслаждался переходом, точно увеселительной прогулкой по Павловскому парку. Его даже тяжелый заплечный рюкзак не смущал.
Одно дело Миконя. Он мужик привычный, но Карла удивил столичный журналист. Такое ощущение, что он всю свою жизнь только и делал, что по лесу без дела слонялся из стороны в сторону. Барон даже подозревать стал, что журналист прикидывается журналистом, а по-настоящему он профессиональный охотник или следопыт, прибывший в Старый Свет из Каботании. Столичный хлыщ спустя два часа гонки по лесу должен был язык на плечо свесить и еле ноги волочить. А этому хоть бы хны, бодряк бодрячком, несется вперед, насвистывая себе под нос популярную песенку «Счастливая белка», и в ус не дует.
Что-то в этом журналисте не то. Явно. Да и песенку он подозрительную напевает. «Счастливая белочка» известна больше в Восточной Европе. Карл и не думал, что фогштильский бомонд знает стилизованные под славянский фольклор песенки. Может, конечно этот Твист по долгу службы командировался куда-нибудь на Балканы и там подцепил навязчивую мелодию, но вряд ли.
В любом случае Карл решил с журналиста глаз не сводить, и по приезде в Хэмпшир отделаться от него как можно скорее.
Сам же барон не жаловался. Хоть и непривычно после карет и паромобилей совершать столь длинную пешую прогулку. Одна беда – шпага, висящая на поясе. При ходьбе она ударяла по ноге. Все время по одному и тому же месту. Да к тому же все норовила запутаться в ногах и уронить хозяина. Пришлось перевесить на спину, словно ружье, благо длины ремня хватило, но и там она показывала норов, пытаясь зажить собственной жизнью.