Если вы хотите вылечить собственный комплекс неполноценности, холл пляжного отеля – самое подходящее место, не считая, конечно, самого пляжа.
Как и у любой девушки ближе к тридцати, у Светланы начали появляться сомнения в собственном совершенстве. Нет, то, что она не мисс мира, Света знала давно. Но есть и более мелкие нюансы, которые портят жизнь молодым женщинам. Во-первых, все знают, что после двадцати пяти появляются морщины. Поэтому дамы, отметив четверть века, начинают судорожно их выискивать. А кто ищет, тот всегда найдёт. Даже то, чего нет. То же относится и к целлюлиту. Даже тощие, анорексичные барышни, и те умудряются распознать на цыплячьих ляжках признаки этой катастрофы. Света тоже что-то такое у себя подозревала. Конечно, она была стройной, но животик уже проглядывал, и грудь вроде тоже стояла плохо, и бедра были тяжеловатыми, даже слишком тяжелыми для стройного верха. Не говоря уже о довольно крепких, можно сказать – полных ногах. Проще говоря, если долго таращиться на себя в зеркало, периодически подбегая к компьютеру и выискивая в Интернете портфолио звезд для сравнения, можно прий ти к выводу, что самое правильное – замотаться в простыню и сидеть дома, чтобы никто больше этого кошмара и ужаса не увидел. Кстати, некоторые даже думают, что арабские женщины потому и прячут фигуру с лицом – зато никаких переживаний, что кто-то что-то не то разглядит.
Есть женщины, которые холят себя, лелеют и всячески драпируют недостатки, а есть просто счастливые тётки, которым всё по барабану, и драпировать что-либо у них нет необходимости, потому что их любят такими, какие они есть – со всеми дефектами и несовершенствами. Правда, и тех, и других вероломные мужчины иногда предают, но чаще это никак не связано с внешностью. Как говорится, даже у самой красивой модели и королевы красоты есть мужчина, который её бросил.
Конечно, пара фей с длинными ножками и гладкой глянцевой кожей по холлу оте ля пробежалась, но большинство туристок оказались нормальными, среднестатистическими людьми, а не андроидами. У них были животы, ляжки, всклокоченные после купания волосы и резиновые шлёпки на ногах. Лишний вес никого особо не угнетал, наоборот, женщины в большинстве своём дефилировали в расслабленном состоянии – как на даче. Так отпуск – он на то и отпуск, чтобы не мучить себя шпильками и макияжем. Если только, разумеется, у вас нет цели непременно кого-то заловить. Света уже «заловила» кого надо, поэтому тоже имела право чуть-чуть расслабиться. Но только чуть-чуть. Потому что некоторые выглядели просто-таки запредельно неприлично. Причём как те, которым было плевать на внешний вид, так и те, кому непременно надо было всех очаровать и переплюнуть. Понаблюдав за отдыхающими, Светлана пришла к выводу, что самое правильное – золотая середина. Ходить, например, как вон та немка в растянутой майке, из-под которой виднелась безразмерная блинообразная грудь, не обременённая лифчиком, она не станет. Всё же и перед мужем надо оставаться женщиной, а не бесполым сожителем. Но и как только что процокавшая мимо блондинка ходить на курорте тоже неприлично. Хотя за блондинкой тянулся такой густой шлейф пряно-цветочного аромата, что мужчины вскинулись, а Боря даже потрусил следом. Барышня была, безусловно, видной, но крайне неожиданно одетой – под прозрачным пеньюаром (а это был, несомненно, именно пеньюар, а не пляжный халатик или что-то подобное), отороченном кружевами, с трудом угадывались ниточки стрингов и намек на лифчик. То есть формально она голой не была, но фактически – это было даже круче, чем просто голая.
Борюсик вернулся минуты через две, смущённо алея щеками, носом и шеей.
– Познакомился? – лениво поинтересовался у него очкарик. – Или опять динамо?
– Она просто на завтрак торопилась, – начал оправдываться отвергнутый писатель.
– Да надо попроще баб выбирать, – хмыкнул второй его попутчик, которого, кажется, звали Женей. – У нас чуть больше недели, а такую окучивать месяц надо, и то – сначала квартиру продать, чтобы было на что ухаживать.
Светлана напряжённо кхекнула, напомнив о своём присутствии. У неё было чувство, что она случайно затесалась в мужское отделение общественной бани и сейчас услышит нечто вовсе не предназначенное для её ушей.
– Да лучше ты, лучше, – успокаивающе прогудел Гера, отреагировав на Светланины покашливания.
Можно подумать, она его спрашивала! Да ещё при всех!
Судя по взгляду очкарика, брошенному в Светину сторону, он в этом точно сомневался. Скорее всего, и остальные тоже. И это было отвратительно. Настроение начало стремительно портиться, как молоко, в которое капнули лимонной кислоты. Мужчинам не дано понять, как такая мелочь может кардинально испортить не только настроение, но и отношения вообще. Но женщина – это сплошной баланс противоположностей. Стоит лишь дунуть, не рассчитав сил, как всё – конструкция рухнет. И даже если кавалер несколько месяцев скрупулезно разминировал подходы к осаждаемой крепости, задабривая подарками, восхищая неожиданными поступками и сатанея от необходимости всякий раз придумывать нечто оригинальное, чтобы не прослыть «скуууушным», в общем – продвигаясь вперёд миллиметровыми шажками, всё может легко перечеркнуть случайно брякнутое рядом с примерочной: «Давай возьмем на размер побольше, это платье тебе маловато!» За такое и по мордасам можно получить. И он потом долго будет думать, что все бабы неадекватные истерички, а она – рассказывать подругам: «Он обозвал меня толстой».
Когда основательно скисшим туристам наконец дали номера, Света вместо ожидаемого прилива бодрости ощутила тяжёлую усталость, замешенную на тупой головной боли. А ведь первый день медового месяца только начинался. Надо было идти на пляж, загорать, радоваться морю, солнцу и молодому мужу. Ещё и нарядиться надо, и как-то подретушировать свою синюшную северную бледность. Хотя… Бледность всё равно сама пройдёт, всё же Африка.
Гера оказался двужильным. После завтра ка в полупустом ресторане он, чуть ли не хлопая в ладоши, сообщил, что в отеле есть волейбол и настольный теннис. А также стрельба из арбалета и катание на лошади.
– Нам обязательно надо всё попробовать, – убеждённо заявил молодой муж, блестя глазами. Он выглядел как мальчишка, собирающийся штурмовать двухметровый забор, – азартно и хулиганисто. Света фыркнула и поплелась на подвиги.
Изначально она собиралась просто полюбоваться Герой и под это дело, пока он играет и мучает аниматоров своей неуёмной активностью, вздремнуть. Не тут-то было.
– Ты тоже будешь в волейбол, – заявил супруг и потащил испуганную Свету на площадку. – Иначе потом будешь жалеть, что просто так пролежала на пляже. Нужен адреналин!
– Да какой от волейбола адреналин, – раздражённо пробормотала Светлана. Гера оказался даже страшнее, чем приставучие аниматоры. Те хоть знали меру и вовремя отцеплялись от валявшихся ленивыми тюленями туристов. А Гера, как глава семьи, требовал подчинения. Света уже давно усвоила, что это было у мужа больным местом и поводом для сдвигания бровей. Гера требовал послушания, не часто, но категорически. Он не злоупотреблял, не настаивал на патриархате, но если ему что-то втемяшивалось в башку – вынь да положь.