– Спасибо, – сухо сказала она. – Вы очень любезны.
Джесс была не в силах посмотреть в глаза мистеру Николсу.
– Что стряслось с вашим сыном? – спросил Полицейский Номер Два, когда Никки бросил свой вещевой мешок к ее ногам.
– Поищите в своей базе данных, – отрезала она и подошла к куче сумок.
Они ехали домой в тишине. Джесс сидела на пассажирском сиденье безукоризненной машины мистера Николса и смотрела прямо перед собой. Ей было неловко как никогда. Дети молчали, потрясенные поворотом событий. Она чувствовала это спиной. Мать подвела их. Придорожные посадки сменились заборами и кирпичными стенами, черные дороги – уличными фонарями. Джесс была не в силах поверить, что они выехали из дома всего полтора часа назад. Казалось, прошла целая жизнь. Штраф пять тысяч фунтов. Почти гарантированное лишение водительских прав. И явка в суд. Марти будет рвать и метать. И она только что упустила последний шанс Танзи поступить в Сент-Эннз. Впервые за вечер у Джесс встал комок в горле.
– С вами все в порядке?
– Абсолютно.
Она не смотрела на мистера Николса. Он не в курсе. Ну конечно, не в курсе. Согласившись сесть в его машину, она на мгновение испугалась, что это ловушка. Он дождется, пока полицейские уедут, и сделает что-нибудь ужасное, чтобы отомстить ей за кражу.
Но все оказалось хуже. Он просто пытался помочь.
– Поверните налево, пожалуйста. Нам сюда. До конца, налево, затем второй поворот направо.
Живописная часть города закончилась полмили назад. В Дейнхолле деревья были голыми даже летом, сгоревшие автомобили стояли на подпорках из кирпича, словно городские скульптуры на низеньких пьедесталах. Дома были не новые, трех сортов, в зависимости от улицы: рядовая застройка, дома, отделанные мелкими камешками, и крошечные домики из бордового кирпича с окнами из ПВХ. Мистер Николс повернул налево на Сикоув-авеню и притормозил, когда Джесс указала свой дом. Она обернулась и обнаружила, что за время короткой поездки Танзи задремала, приоткрыв рот и положив голову на Нормана, который, в свою очередь, привалился к Никки. Никки равнодушно смотрел в окно. Из «Зайца и терьера» выставляли посетителей, и мужчины кучками стояли и курили на углу. Одни собирались домой, другие искали повод задержаться.
– Пожалуй, вам лучше поскорее уехать. – Она кивнула в сторону мужчин. – У местного торговца анашой машина той же модели.
– Куда вы пытались добраться?
– В Шотландию. – Она почесала нос. – Это долгая история.
Мистер Николс ждал.
Джесс начала машинально болтать ногой:
– Мне нужно отвезти дочь на олимпиаду по математике. Проезд слишком дорого стоит. Хотя и не так дорого, как разговор с копами.
– На олимпиаду по математике?
– Ну да. Я тоже никогда о них не слышала до прошлой недели. Я же сказала, это долгая история.
– И что вы собираетесь делать?
Джесс посмотрела на заднее сиденье, на мирно дремлющую Танзи. Пожала плечами. Слова не шли у нее с языка.
Внезапно мистер Николс всмотрелся в лицо Никки.
– Ага. Это другая история.
– У вас много историй.
Мистер Николс повернулся и уставился на мужчин на углу. То ли погрузился в раздумья, то ли ждал, пока Джесс свалит из его машины.
– Спасибо, что подвезли. Весьма любезно с вашей стороны.
– Ну, за мной был должок. Я совершенно уверен, что это вы забрали меня из паба. Я проснулся на диване, моя машина благополучно стояла на парковке у паба, и у меня было худшее в мире похмелье. – Он помолчал. – Еще я смутно припоминаю, что вел себя по-свински. Возможно, не впервые.
– Все в порядке. – У нее вспыхнули уши. – Правда.
Никки открыл дверцу машины. От холодного воздуха Танзи пошевелилась. Она потерла глаза и заморгала, глядя на Джесс, затем медленно оглядела салон, припоминая события последнего часа.
– То есть мы никуда не едем?
Джесс собрала сумки, стоявшие у ног. Этот разговор лучше вести не при посторонних.
– Идем в дом, Танзи. Уже поздно.
– Значит, мы не едем в Шотландию?
Джесс смущенно улыбнулась мистеру Николсу:
– Еще раз спасибо.
Она вытащила сумки на мостовую. Воздух был неожиданно морозным. Никки стоял у калитки и ждал.
Голос Танзи надломился от внезапного понимания.
– Значит, я не буду учиться в Сент-Эннз?
Джесс попыталась улыбнуться:
– Давай поговорим об этом позже, милая.
– Но что мы будем делать? – спросил Никки.
– Не сейчас, Никки. Идем в дом.
– Ты должна полиции пять штук. Как мы попадем в Шотландию?
– Дети! Ну, пожалуйста! Идем в дом!
Норман со стоном поднялся с заднего сиденья и выполз из машины.
– Ты не сказала, что мы что-нибудь придумаем. – В голосе Танзи нарастала паника. – Ты всегда говоришь, что мы что-нибудь придумаем.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала Джесс, вытаскивая одеяла из багажника.
– Ты сказала это не таким голосом, каким говоришь, когда мы действительно что-нибудь придумаем.
Танзи заплакала. Это было так неожиданно, что Джесс сперва растерялась.
– Держи! – Она сунула одеяла Никки и нырнула в машину, пытаясь вытащить Танзи.
– Танзи… милая. Выходи. Уже поздно. Мы об этом поговорим.
– Поговорим о том, что я не буду учиться в Сент-Эннз?
Мистер Николс смотрел на руль, как будто это было уже слишком. Джесс начала вполголоса извиняться.
– Она устала. – Джесс попыталась обхватить дочь рукой. Танзи отодвинулась. – Ради бога, простите.
В этот миг зазвонил телефон мистера Николса.
– Джемма, – устало произнес он, как будто ждал звонка.
Трубка злобно жужжала, как будто в ней сидела оса.
– Знаю, – тихо произнес мистер Николс.
– Я очень хочу учиться в Сент-Эннз, – плакала Танзи.
У нее упали очки – Джесс все не находила времени отвезти дочь в оптику и починить их, – и она закрыла глаза руками.
– Пожалуйста, можно мне учиться в Сент-Эннз? Пожалуйста, мама! Я буду очень хорошо себя вести. Только разреши мне учиться в Сент-Эннз.
– Тише! – В горле Джесс встал комок. Танзи никогда ни о чем не просила. Она была сделана из другого теста. – Танзи…
Никки отвернулся, точно был не в силах смотреть.
Мистер Николс произнес в трубку что-то неразборчивое. Танзи начала всхлипывать. Она висела на Джесс мертвым грузом. Как будто не желала выходить из машины.