Она отвернулась, накинула капюшон, скрыв свое лицо, и протянула руку королю. В сопровождении короля, королевы и двух служанок мать вышла из залы. Жрецы, переговариваясь, шепчась и бросая косые взгляды, остались. Забыв про них, я наблюдал, как уходит мать.
В дверях король задержался и попрощался с матерью. У входа в зал ждала толпа. Она расступилась перед королевой, матерью и сопровождающими их несколькими дамами. Вортигерн постоял в дверях, провожая их взглядом. Дождь шумел, как бегущая река. Быстро темнело.
Король развернулся на каблуках и, окруженный воинами, вернулся к трону.
9
Все остановились вокруг меня и громко переговаривались. Они были похожи на гончих, готовых броситься на добычу. В зале запахло смертью. Я чувствовал ее, но не мог поверить и понять. Хотел последовать за матерью, но стражники угрожающе подняли мечи.
Я остановился.
— В чем дело? — резко обратился я к королю. — Вы дали слово. Вы так быстро отрекаетесь от него?
— Не отрекаюсь. Я дал слово, что ты послужишь мне и что не использую против тебя твое происхождение. Это верно. Тебя сегодня привели сюда, потому что стало известно, что у тебя нет отца. Твое происхождение послужит мне.
— Ну?
Он поднялся к трону и сел. Двигался медленно и расчетливо. Вокруг скопились придворные и факельщики. Зал наполнился дымным светом, скрипом кожи и звоном кольчуг. Снаружи шумел дождь.
Вортигерн наклонился вперед, опершись подбородком на кулак.
— Мерлин, сегодня мы узнали то, что раньше только подозревали: твой отец — не человек, а дьявол. Поэтому ты заслуживаешь человеческого снисхождения. Однако ввиду того, что твоя мать — королевская дочь и в твоих жилах течет королевская кровь, я объясню тебе, зачем ты здесь. Наверное, ты знаешь, что я строю крепость на скале, именуемой королевским фортом?
— Все знают, — ответил я. — Всем известно, что она обваливается всякий раз, едва достигнув высоты человеческого роста.
Он кивнул.
— Мои волшебники, мудрецы и советники сказали мне почему. Неправильно кладется фундамент.
— Что же, звучит довольно разумно.
Справа от короля и жрецов стоял высокий старик. Под нависшими седыми бровями горели ярко-голубые глаза. Он пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что я увидел жалость в его взгляде. При моих словах он взялся за бороду, словно желая скрыть улыбку.
Король, похоже, не услышал моих слов.
— Они говорят, что королевскую крепость следует возводить на крови.
— Они, конечно, образно выражаются? — вежливо уточнил я.
Внезапно Моган обрушил свой посох на помост.
— Нет! Они выражаются буквально! — заорал он. — Известковый раствор должен быть погашен кровью. В древние времена никакой король не строил крепости, не соблюдая этот ритуал. Стены держатся на крови сильного человека, воина.
Образовалась неожиданная пауза. Мое сердце забилось тяжело и медленно, разгоняя по жилам горящую кровь.
— А какое это имеет отношение ко мне? — холодно спросил я. — Я не воин.
— Ты и не человек, — грубо сказал король. — Дело в колдовстве, Мерлин. Они поведали мне, что я должен найти парня, у которого никогда не было отца, и окропить фундамент его кровью.
Я посмотрел на него, затем перевел взгляд на окружающих. На лицах была написана смерть. Ею повеяло, только я вошел в зал. Я повернулся к королю.
— Что за чушь? Когда я уезжал из Уэльса, это была страна цивилизованных людей, поэтов, художников, ученых. Воины и короли убивали на благо своей страны и при свете дня. Теперь же речь идет о крови и человеческих жертвоприношениях. Вы хотите отбросить современный Уэльс во времена древнего Вавилона и Крита?
— Я не говорил о человеческих жертвоприношениях, — ответил Вортигерн. — Ты не сын человека. Запомни это.
За окном дождь барабанил по пузырящимся лужам. Кто-то откашлялся. Я перехватил твердый взгляд старого воина — в нем мелькнула жалость. Сочувствующие не поддержат такую глупость.
В конце концов все прояснилось, как при вспышке молнии. Происшедшее не имело никакого отношения к Амброзиусу или моей матери. Ей ничего не грозило. Она лишь подтвердила то, что им требовалось. Ей могли даже оказать теперь почести, поскольку она помогала им получить желаемое. Об Амброзиусе они и не мыслили. Я был для них не его сыном, не шпионом, не посланцем. Они хотели убить «дьявольское отродье», чтобы исполнить жестокое и грязное колдовство.
По иронии судьбы они получили не «сына дьявола» и даже не мальчика, обладавшего раньше особыми силами. В их распоряжении оказался юноша, не располагающий иным могуществом, кроме своего человеческого разума. Клянусь богом, подумал я, я знаю достаточно, есть у меня силы или нет, чтобы сражаться с ними их собственным оружием.
Я через силу улыбнулся, глядя на остальных жрецов, стоявших за Моганом. Они творили знаки, защищаясь от меня. Сам Моган прижал свой посох к груди, будто тот мог защитить его.
— А почему вы так уверены, что мой отец-дьявол не придет мне на помощь?
— Пустые слова, король. У нас нет времени слушать.
Моган говорил быстро и громко. Остальные жрецы обступили кресло короля. Все заговорили разом.
— Да. Убей его сейчас. У нас нет лишнего времени. Веди его на скалу и там убей. Ты увидишь, что боги останутся довольны и стены будут стоять, как им полагается. Его мать не узнает, а если узнает, что ей останется делать?
Поднялась суета, как на охоте, когда собаки набрасываются на дичь. Я попытался сосредоточиться, но не смог. Начало смеркаться. Запахло кровью. Рядом заблестели обнаженные клинки. Глядя на отражение огня в металле, я попытался отогнать посторонние мысли. Но в глазах неизменно появлялся скелет Галапаса, лежавший в лучах солнца на холме. Над ним хлопали крыльями птицы.
Я спросил, обращаясь к мечам:
— Скажите мне одно, кто убил Галапаса?
— Что он говорит? Что говорит это дьявольское отродье? — разнеслось по залу.
— Пускай говорит, — раздался грубый голос старого седобородого воина.
— Кто убил Галапаса, волшебника, жившего у источника Брин Мирдин под Маридунумом?
Я почти прокричал свой вопрос и даже не узнал собственного голоса.
Люди умолкли, недоуменно переглядываясь.
— Старика? — спросил Вортигерн. — Говорят, он был шпионом.
— Он был волшебником и моим учителем.
— Чему он тебя учил?
Я улыбнулся.
— Достаточно, чтобы видеть, что эти люди — глупцы и шарлатаны. Отлично, Вортигерн. Ведите меня на скалу, берите с собой ножи, предсказателей. Покажите мне крепость и эти рассыпающиеся стены. Посмотрим, кто лучше укажет причину их разрушения, они или я, ничейный сын, — сказал я с презрением. — Все это игра воображения глупых стариков, они не могут больше ничего придумать. Не приходило ли вам в голову, король, что сын духа тьмы обладает чарами, превосходящими заклинания этих старых дураков? Если их утверждения верны и стены скрепит моя кровь, то почему они нашли выход не сразу, а ждали, пока стены рушились целых четыре раза? Позволь мне взглянуть на место лишь один раз, и я скажу, в чем дело. Клянусь богом всех богов, Вортигерн, если уж моя кровь сможет заставить стоять твою крепость, то живой я пригожусь тебе больше!