Внутри корабельных коридоров стоял запах пыли, пластиковых панелей и дезодорантов, выброшенных в систему регенерации воздуха, после того как с пульта поступила команда расконсервации.
Зарудный распорядился провести тщательное обследование корабля. Это было необходимо, потому что никто из них не мог забыть люк, открывшийся в тот самый момент, когда они больше всего нуждались в защите.
Разумеется, эти поиски ни к чему не привели. Ротанов был уверен в результате с самого начала. Найти таинственного доброжелателя никогда не удастся, если только он сам этого не захочет. Силы, которые играли с ними в какую-то непонятную игру, предпочитали действовать скрытно. Разозленный Зарудный перехватил его по пути в корабельную рубку.
— Никого нет! Нигде! Нет даже крыс! Мы проверили все помещения биолокаторами! Корабль пуст. Пуст, как консервная банка, и мне начинают надоедать эти загадки. Кто-то же открыл люк? И этот «кто-то» должен был знать капитанские коды!
— Он их знал. Успокойся. Корабль специально подготовлен к нашему визиту. Разве ты еще не понял? А коды… Коды могли передать, например, по радио.
— Но мы кого-то видели на аппарелях!
— Возможно, да — возможно, нет. На этой планете не стоит слишком уж доверять даже собственным глазам. Если здесь кто-то и был, теперь его уже нет, и если он ушел, то ушел так, что ты этого не обнаружишь!
— Иногда мне кажется, что ты вместе со своей Линдой веришь в местных демонов.
— Демонов здесь нет, но, возможно, есть кто-то похуже… А что касается Линды…
Но Зарудный предпочел избежать скользкой темы.
— Ладно. Замнем. Мне еще надо осмотреть технические отсеки. Ты не хочешь нам помочь?
— Я не верю в результат.
На этом они и расстались. Хотя Ротанов и отказался принимать участие в бессмысленных, с его точки зрения, поисках, он прошелся по всему кораблю, чтобы получить о нем возможно более полное представление.
Корабль производил довольно странное впечатление. Раньше ему не приходилось летать на пассажирских лайнерах такого класса. Чертова уйма денег была ухлопана на отделку кают-компаний и ресторанов, на всю эту бронзу, хрусталь, сверкавшие позолотой перила лестниц, сделанных из настоящего дуба…
Дизайнеры изо всех сил старались придать внутреннему убранству космического лайнера вид древнего океанского судна, и, надо признать, им это удалось. В конце концов, все их усилия воплотились в эту мертвую груду металла, покинутую собственной командой.
Больше всего удивляла Ротанова не роскошь, а общее состояние корабля. Он выглядел так, словно только вчера сошел со стапелей земной верфи, словно никогда не слонялась по этим салонам и барам шумная толпа пассажиров, которая была здесь перед посадкой и затем куда-то исчезла, не оставив после себя никаких следов. Ни забытых вещей, ни мусора — ничего этого не было даже в индивидуальных каютах, даже в прикроватных тумбочках, в ящиках которых пассажиры имели привычку всегда забывать ненужные вещи.
Койки аккуратно убраны в стенные ниши кают, горы чисто вымытой посуды заботливо закреплены в антиперегрузочных шкафах…
Но, если верить судовому журналу, добросовестно изученному Хорстом, «Озон» принес на своем борту сорок человек, бесследно сгинувших на Ароме и ухитрившихся проделать это так, что на корабле, на котором они провели почти полгода, пока длился полет, не осталось ничего, напоминающего об их присутствии… Ни одной фотографии, ни одной личной вещи, только запись в судовом журнале…
Но память нельзя стереть так просто, как убрать ненужные вещи. Что-то осталось. — нечто невидимое, делавшее корабль в глазах Ротанова похожим на огромный катафалк. Это впечатление усиливалось тишиной, пустотой огромных коридоров и величественных апартаментов первого класса.
Горстка людей, вместе с ним час назад поднявшихся по трапу «Озона», бесследно растворилась на палубах этого шикарного летающего катафалка, и Ротанова не оставляло странное ощущение, что теперь он может месяцами бродить по бесконечным коридорам, спускаться на гравитационных лифтах или сбегать по аварийным лестницам — все будет бесполезно. Он никого не найдет здесь. Он остался один на этом гигантском мертвом корабле. Ощущение было настолько сильным, что Ротановым, человеком, закаленным в самых различных переделках, на далеких, враждебных планетах, постепенно начала овладевать паника.
Пришлось срочно подниматься в капитанскую рубку, уж Хорста он должен найти там наверняка, и, слава богу, хоть в этом инспектор не ошибся.
Старый капитан деловито стучал по клавиатуре главного компьютера, проделывая какие-то сложные расчеты, а увидев Ротанова, на секунду оторвался от дисплея и спросил так, словно Ротанов все время сидел рядом с ним и был полностью в курсе его расчетов:
— Что ты об этом думаешь?
— О чем именно?
— Сорок человек на борту плюс тридцать человек команды — шесть месяцев полета, — но запасы продуктов не тронуты, кладовые, водные баки — все забито под самую завязку, словно корабль находится на Земле перед стартом! Этого не может быть, и тем не менее это так!
— А топливо ты проверил? — Хорст окончательно оторвался от своих расчетов и уставился на Ротанова внимательным взглядом, в котором читалось недоумение.
— Как ты догадался? Ты ведь догадался, что баки пусты?
— Не то чтобы догадался… Но я этого ожидал.
— Но почему?
— Мне кажется, нас не собираются отсюда отпускать. Нам предоставили для комфортного проживания дом, в котором изучать наше поведение будет очень удобно.
— Ты все время говоришь об Ароме так, словно всеми событиями здесь управляет некий могущественный разум! Но пока что этому нет никаких доказательств. Цепочка событий, с которыми мы столкнулись, могла быть случайной! К тому же я не вижу в них никакой логики! Царапины на броне посадочного бота, случайная гибель Асланова, воронка в дорожном покрытии, какие-то прозрачные монстры в городе, наконец, этот корабль… — все это не вяжется одно с другим. Мне это кажется набором бессмысленных случайностей.
— Или забавой, игрой…
— Ты хочешь сказать, с нами играют?
— Почему бы и нет, если возможности не ограничены? Возьми, к примеру, эту песчаную бурю. На ее создание ушла чертова уйма энергии, а в результате мы услышали лишь несколько не самых приятных слов… «Добро пожаловать… мясо».
— Может, нас хотели запугать?
— Зачем? На наши вопросы мы не находим ответов, потому что вопросы подбрасывает нечеловеческая логика.
— Но все, что здесь происходит, не укладывается в твою гипотезу о высоком разуме, управляющем этой планетой.
— Кто говорит о высоком разуме? О чужом — это будет правильней, о совершенно непонятном для нас — это возможно.
— Но ведь здесь двадцать лет жили люди, и никто ни разу не отметил ничего необычного, ничего такого, что не укладывалось бы в наше представление об обычной курортной планете. Никаких следов цивилизации, даже биоса нет! Откуда здесь взяться разуму?