Но почему он чувствует себя ублюдком? Ведь он отстаивает интересы сына. Однако это не помогло. Джанни по-прежнему считал себя ублюдком.
Миранда опустила глаза и села на кровать.
— Я понимаю, — тихо сказала она.
Тихое достоинство, с которым были произнесены эти слова, заставило Джанни почувствовать себя еще хуже.
— Желаю вам обоим счастливого пути.
— Спасибо. Что, если я приеду в пятницу?
Целая неделя показалась ему слишком долгой. Джанни никогда не предполагал, что можно скучать всего лишь по звукам женского голоса, а он уже скучал.
Миранда вздернула подбородок:
— Наверное, тебе лучше сначала позвонить.
— Почему? — не понял он.
— Я не знаю, когда вернется Люси. Меня может уже не быть здесь. Зачем тебе напрасно приезжать?
— Думаю, Люси еще не вернется к этому времени, — запротестовал Джанни.
Его внезапно охватил страх, но он не желал размышлять о причинах его возникновения.
— Я не знаю, когда она вернется, Джанни, — повторила Миранда. — Вполне возможно, в пятницу…
Он поспешно кивнул и вышел, не добавив больше ничего. Миранда слышала его шаги, затем хлопнула дверь, звук отъезжающей машины… И тишина…
Оставшись одна, Миранда не могла, да и не хотела одерживать душившие ее рыдания. Наконец они вырвались наружу.
Она плакала полчаса, а затем сказала себе, что в слезах нет никакого смысла. Миранда приняла душ и стала работать. Работать лучше, чем думать или плакать.
Поразительно, как много можно сделать, было бы желание. И без того чистый дом засверкал. Ни одного сорняка не осталось на клумбах, даже шерсть собак блестела, после того как Миранда потратила на это не один час.
В перерыве она приняла приглашение Джоуи на вечер вторника. Должна была состояться викторина между местными командами, в одной из которых состоял Джоуи. Его команда проиграла, но Миранда тем не менее получила удовольствие.
Вечером следующего дня она занималась Сесилом, старым пони, когда во двор ворвался серебристый монстр и остановился в нескольких футах от нее.
При виде вышедшего из автомобиля мужчины сердце ее подпрыгнуло. Это был Джанни, но не тот, которого она знала. Его машина была другой, как и он сам, и Миранда не была уверена, что она чувствует в связи с этими изменениями. Этого безукоризненно одетого человека окружала аура власти. Он был совсем не похож на сексуального парня в джинсах, в которого влюбилась Миранда. Когда он подошел ближе и она прочитала в его глазах то же необузданное желание, ее охватило облегчение. Не осознавая, что она выдохнула от облегчения, Миранда шагнула ему навстречу. Когда до Джанни оставалось еще несколько шагов, она усилием воли заставила себя остановиться, решив, что встреча получается очень уж бурной.
— Сегодня только среда, — приветствовала она Джанни, дрожа всем телом.
— Должен признаться, я ожидал более теплого приема.
— Рада тебя видеть, — несколько неловко отозвалась Миранда. — Честное слово. — Для Джанни это было совсем не очевидно, поэтому она добавила: — Просто я не ждала тебя. Ведь ты говорил о пятнице.
— Встречу отменили.
Он сам отменил встречу, даже не одну. Но это было правильно, так как на всех встречах должно было обсуждаться одно и то же. К тому же у него были проблемы дома, с Лайамом, который только и дело вспоминал Мирри и спрашивал у Джанни, когда они снова увидятся. Так как Миранда постоянно занимала и его мысли, было вполне естественно, что он не выдержал до пятницы.
— Вон оно как, — не зная, что еще сказать, ответила она. — Прекрасно.
— Ничего не прекрасно, — грубовато возразил Джанни, проведя рукой по своим эбеновым волосам. — Всю неделю ничего не было прекрасно.
— Извини, — пробормотала Миранда.
Почему он не прикасается к ней, не целует? Молодая женщина забеспокоилась. Неужели ей предстоит сделать первый шаг?
— Я только что собиралась… — У нее пропал голос при виде этого совершенно незнакомого ей мужчины. Миранда смотрела, как дернулся мускул на его щеке.
— Что ты собиралась?
Она едва не подпрыгнула — ей показалось, что Джанни говорит слишком громко.
— Собиралась выпить какао и отправиться спать, — солгала Миранда.
Он угрожающе усмехнулся.
— Я присоединяюсь! — Мужчина в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, тем самым разрушив возникший между ними невидимый барьер. — Только я обойдусь без какао.
Наконец-то она узнала его. Джанни поднял ее на руки и начал целовать с видом умирающего от жажды путника.
Спустя два восхитительных часа Миранда рассмеялась, когда Джанни вернулся в спальню с дымящейся чашкой в руках.
Он вздернул бровь:
— Ты же сама сказала, что хочешь какао.
И поставил чашку на комод.
— Ты не будешь? — спросила Миранда, беря чашку. — Нет.
Не отрываясь от какао, она наблюдала за Джанни. Ей никогда не приходило в голову, что она будет получать удовольствие от разглядывания обнаженного мужчины. Впрочем, еще совсем недавно Миранда не знала, что окажется способной на такие вещи, которые даже не возникали в ее воображении.
— Какао помогает мне уснуть.
— Я об этом не подумал, — пробормотал Джанни, ложась рядом с ней.
Он отобрал чашку у Миранды и поставил так, чтобы она не могла до нее дотянуться.
— Что ты делаешь?
— Меня не устроит, если ты прямо сейчас уснешь.
Миранда прижалась к Джанни и положила голову ему на грудь. Она довольно вздохнула, наслаждаясь его гладкой кожей и твердыми мышцами.
— Извини, но я едва могу держать глаза открытыми, — призналась молодая женщина. — Если бы я знала, что ты приедешь сегодня, не стала бы вчера допоздна засиживаться, а сидр… — Она покачала головой. — В следующий раз буду умнее.
— Рад, что ты не скучала в мое отсутствие.
Миранда уловила в его голосе нотки раздражения.
— Что-то не так? — спросила она.
Джанни натянуто улыбнулся:
— Не со мной. Это не я пил.
— Я не пила, — запротестовала Миранда, подавляя зевок. — За весь вечер я выпила всего два маленьких бокала. У Джоуи…
Джанни выругался. Он схватил ее за плечи и отодвинул от себя, чтобы устремить на женщину сердитый взгляд.
— Прошлой ночью ты была с Джоуи?
— Не только с Джоуи. Там была целая… — Миранда замолчала.
Почему, собственно, она должна оправдываться? Ей нечего стыдиться. И то, что она влюбилась в Джанни, вовсе не означает, что она обязана жертвовать ради него всем. Миранда высвободилась из его объятий, пылая от стыда, раздражения и гнева, и отодвинулась настолько, насколько возможно. Закутавшись в простыню, она с высоко поднятой головой встретила ставший враждебным взгляд Джанни.