— Именно поэтому я и еду к ней. Я хочу избавиться от разъедающей мою душу горечи. Она уйдет, только если я повидаюсь с матерью. Поговорю с ней обо всем. — Лейла ласково играла с каждым дюймом его великолепных волос, которые уже немного отросли. — Еще я чувствую острую необходимость рассказать ей о том, чего достигла самостоятельно, и сообщить, что выхожу замуж за мужчину, который стоит миллиона потенциальных мужей, которым она пыталась меня сосватать.
— Скорее айсберги появятся в пустынях Азмахара, чем она поменяет свое мнение обо мне.
Смех Лейлы нежно защекотал каждый нерв его напряженного тела.
— Она должна будет признать, что на сегодня ты — достойный выбор, учитывая ее властолюбие. Не важно, что она сделала со мной. Она все равно любила меня по-своему. И что бы она ни натворила, она остается моей матерью… и я люблю ее.
Итак, она едет. А ему предстоит провести двое суток сходя с ума.
Рашид поднялся, взял Лейлу на руки и направился в спальню:
— Но перед отъездом я должен тебя взять.
— Мне следовало наказать тебя за соблюдение глупых традиций и отказ от секса. Но я слишком изголодалась по тебе.
— Не так сильно, как я.
Он положил ее на пушистый кремовый ковер, сорвал с нее одежды и сбросил одежду сам. Десять дней воздержания привели их к невероятному возбуждению с первого соприкосновения. Он сразу вошел в нее глубоко, погружаясь в волшебное наслаждение ее влажной податливой плоти.
Совсем скоро его толчки стали быстрее, и одновременный оргазм закружил их феерическим хороводом. Рашид излил свое семя в ее глубины, благословляя вселенную за дар, который он получил в виде силы ее любви и всепоглощающего желания.
Чувствуя, как Лейла извивается от наслаждения в его объятиях, на мгновение он почувствовал слепое желание сделать ее своей пленницей… Он мог заставить ее никуда не уезжать.
Ее губы пробежались по его шраму. Она прошептала его имя, слова любви, возвращая Рашиду способность мыслить.
Все это перестанет иметь значение, если она не будет дарить ему себя добровольно, с наслаждением. Он позволит ей уехать.
И он поцеловал ее в последний раз, пытаясь передать с этим поцелуем мольбу о том, чтобы она никогда не перестала любить его.
Рашид оказался прав. Ей не следовало ездить к матери.
Лейла поняла это с первой секунды. Ее мать стала еще невыносимее. Ссылка на солнечной Ямайке пробудила в ней худшие качества.
Оказалось, что до нее уже дошли главные новости. И теперь она смотрела на дочь через разделяющее их стекло холодным взглядом, полным презрения.
— И что? Ты решила, что произведешь на меня впечатление? Расскажешь о том, чего достигла, и за служишь мое одобрение?
Сердце Лейлы сжалось от тоски. Она всегда была готова отдать все, чтобы получить то, что имеет большинство людей. Мать, которая всегда становится на сторону ребенка.
— Мой бизнес прекрасно развивается, и я выхожу замуж за мужчину, который станет монархом родного королевства твоей матери.
— Знаешь, что бесит меня больше всего? С момента твоего рождения — сокровища клана аль-Шалаан — вся моя жизнь была посвящена тебе. Я сделала все, чтобы не дать развиваться генам, унаследованным тобой от клана аль-Шалаан.
— Ты собиралась сделать из меня чистокровную аль-Мансури.
— Даже и не думала. В их роду недоумков уже хватает. Посмотри хотя бы на своего дядю Недала и его тупых сыновей. Телом и душой я всегда принадлежала клану аль-Рафа. И из тебя хотела сделать королеву, а не второсортную принцессу, какой была сама. Я день и ночь трудилась над тем, чтобы организовать для тебя брак, ведущий к престолу.
— Тогда тебе должна понравиться ирония судьбы. Тебе не удалось выдать меня замуж ни за одного из бездельников, единственным достоинством которых было наличие королевской крови. Зато я сама нашла мужчину, который станет королем, потому что он этого заслуживает, как никто другой.
— Насчет иронии спорить не буду. Ты отказала многим мужчинам, которые жаждали получить тебя из-за того, что ты — наследница клана аль-Шалаан, но в результате все равно выходишь замуж по этой причине.
Неужели ее мама допускает…
— Но все предыдущие претенденты были достаточно честны для того, чтобы не скрывать своих намерений. А этот отброс последней ветки клана аль-Мансури, неприкрыто демонстрирующий враждебность ко всем вышестоящим персонам, манипулирует тобой и скрывает истинные мотивы.
— Я не понимаю… не понимаю, о чем ты.
Взгляд ее матери вспыхнул диким огнем.
— Я всегда знала, что ты недальновидна. Но неужели ты даже не заподозрила неладное и на этот раз? Давай-ка покопаемся в прошлом. Первые семнадцать лет твоей жизни Рашид аль-Мансури даже не смотрел в твою сторону, хотя ты бегала за ним, как голодный щенок. Ты удивлена, что я это видела? Все были в курсе. Но он делал вид, что не замечает твоего существования, хотя всего лишь один его взгляд мог спровоцировать твой обморок. Затем, как и подобает неблагодарному испорченному выродку, при первом же удобном случае он покусал руку, которая протянула ему помощь. Хотя я уверена, что ты смогла убедить себя в том, что у него были на это благородные причины.
— Ты совсем не знаешь его.
— Я прекрасно его знала и знаю, глупая девчонка. Ты хотя бы задумывалась над тем, почему тебя вдруг пытались похитить в Америке, после того как твои родители утратили все свои привилегии в родном королевстве? Ты не подумала, почему он оказался рядом и спас тебя? Позволь мне додумать, что случилось потом. Ты была так ему благодарна за спасение, так рада, что наконец встретилась с ним вновь, что сразу повисла на нем. Интересно, он сразу ответил на твои чувства или сначала отверг тебя? Как долго он продержал дистанцию, прежде чем подпустил тебя ближе? Зная тебя, могу предположить, что ты отдалась ему без остатка. И он не отказался, я права?
У Лейлы подогнулись колени, и она опустилась на ближайший диван, задыхаясь от жестокости матери, которая на этот раз перешла все границы.
— И что было дальше? Он попросил твоей руки? И ты не посчитала это подозрительным? Полжизни он демонстрировал полное равнодушие к тебе, а затем возник рядом с тобой из ниоткуда в самый подходящий момент. И сразу предложил руку и сердце. Какую ты увидела причину? Решила, что он хочет тебя такой, какая ты есть, в отличие от десятка бездельников, претендовавших на твою руку и сердце? Позволь мне объяснить тебе ситуацию. Ты для него — единственное средство исцеления от его неизлечимого заболевания — отсутствия в его жилах крови клана аль-Шалаан. Потому что только кровная связь с королем Зохаида может возвести его на трон Азмахара. А из женщин у клана аль-Шалаан осталась только ты. Но он не пришел к тебе с практичным предложением, хотя ты бы на него согласилась, потому что боготворишь его. Он не мог рисковать мнением клана аль-Шалаан, особенно мнением параноика Амджада. Поэтому ему пришлось разыгрывать весь этот спектакль. И ты поверила.