Но Артур заговорил снова:
– Ты имеешь понятие о снах?
Я удивился.
– О снах? Да, мне случаюсь видеть сны.
Он усмехнулся.
– Глупый вопрос, не так ли? Я хотел спросить, можешь ли ты объяснить, что они значат, чужие сны?
– Едва ли. Когда я сам вижу сны со значением, это значение бывает очевидно и не нуждается в толковании. А что, тебя мучат сновидения?
– Да, уже много ночей подряд, – Он помолчал, перекладывая бумаги на столе. – Кажется, такой пустяк, стоит ли из-за него беспокоиться? Но мое сновидение такое яркое и повторяется из ночи в ночь.
– Расскажи.
– Я словно бы на охоте и совсем один. Ни собак, никого, только я и мой конь, и мы преследуем оленя. Тут бывает немного по-разному, но я всегда знаю, что охота продолжается уже несколько часов. Когда олень уже настигнут, он вдруг прыгает в кусты и пропадает. И в тот же миг конь подо мной падает мертвый, а я лечу на траву. Иногда я в этом месте пробуждаюсь, но засыпаю снова, и снова оказывается, что я лежу на траве у берега ручья и рядом мой мертвый конь. Вдруг слышу лай, приближаются собаки, целая свора. Я приподнимаюсь, осматриваюсь. Я столько раз видел этот сон, что уже знаю, хотя и сплю, чего ждать в этом месте, но мне страшно. И вижу: ко мне приближается не свора гончих псов, а один удивительный зверь, такой странный, что, хоть я и видел его множество раз, не знаю, как его тебе описать. Он выскакивает, круша папоротники и кусты, издавая лай и визг, как свора в шестьдесят гончих псов. Не взглянув на меня, спускается к ручью и пьет, а потом, ломая кустарник, устремляется дальше и пропадает из виду.
– Это все? – спросил я, видя, что он замолчал.
– Нет. Конец тоже бывает немного разный, но всегда вслед за зверем появляется рыцарь, он один и пеший, и он рассказывает мне, что тоже загнал коня, преследуя зверя. Я всякую ночь, когда его вижу, пытаюсь расспросить, что это за зверь и почему он за ним гонится, но только было он собрался мне ответить, как появляется мой конюший и приводит мне свежего коня, а рыцарь хватает его под уздцы, садится в седло как ни в чем не бывало и готов уже пуститься в путь. Тут я беру коня за узду и начинаю уговаривать рыцаря, чтобы он уступил мне право преследовать зверя, ведь я же Верховный король, говорю я ему, и самые трудные подвиги надлежит исполнять мне. Но он отбрасывает мою руку со словами: «Позже. Позже, когда будет у тебя нужда, ты найдешь меня здесь, и я отвечу тебе за свои дела». И уезжает, а я остаюсь в лесу один. В этом месте я пробуждаюсь, охваченный страхом. Мерлин, что означает мой сон?
Я покачал головой.
– На этот вопрос я не знаю ответа. Я мог бы отделаться общими словами и сказать, что это тебе урок смирения, ибо даже Верховный король не за все отвечает сам.
– То есть я должен спокойно смотреть, как ты берешь на себя вину за избиение младенцев? Ну уж нет, Мерлин, придумай что-нибудь поумнее!
– Я ведь сказал, что это общие слова. На самом деле я не имею понятия о том, что означает твой сон. Может быть, всего лишь дневные заботы да переполненный желудок. Но одно могу тебе сказать, как, впрочем, говорил уже и раньше: опасности, ожидающие тебя в будущем, ты преодолеешь и достигнешь славы; и, что бы ни случилось, какие бы промахи ты ни совершил – и в прошлом, и в настоящем, – ты умрешь славной смертью. Я же исчезну, как музыка замолкшей арфы, и мой конец люди назовут бесславным. А ты останешься жить в людском воображении, в людских сердцах. Покуда же у тебя есть вдоволь времени, годы и годы. Расскажи же мне, что было в Линнуисе.
Разговор наш затянулся надолго. Но под конец он снова коснулся ближайшего будущего.
– Покуда весна не вскроет пути, – сказал Артур, – мы можем продолжать строительные работы в Каэрлеоне. Так что тебе следует остаться здесь. А вот весной я хочу, чтобы ты занялся обустройством моей новой столицы. – Я вопросительно посмотрел на него, и он кивнул. – Да, мы же с тобой об этом толковали. Что было хорошо во времена Вортигерновы и даже Амброзиевы, через год или два уже совсем не будет годиться. Карта меняется, там, на востоке. Подойдем вот сюда, я тебе покажу. Твой приятель Герейнт – это просто находка. Я послал за ним. Мне такой человек нужен под рукой. Сведения, которые он присылал в Линнуис, были бесценны. Он тебе рассказывал про Эозу и Сердика? Мы делаем попытки разузнать все получше, но я уверен, что Герейнт прав. По новейшим сведениям, Эоза сейчас возвратился в Германию и сулит всякому, кто пойдет за ним, солнце, луну и звезды, не говоря уже о целом саксонском королевстве в Британии.
Мы обсудили с ним то, что стало известно благодаря Герейнту, Артур пересказал мне последние новости, затем он продолжил:
– И то, что он сообщает о Пеннинском Проходе, тоже, разумеется, все верно. Мы начали там работы, как только я получил твоя донесения. Я послал туда Торра. По-видимому, следующий удар нам будет нанесен с севера. Жду гонцов от Кау и Урбгена. Однако в конечном итоге все решится здесь, на юго-западе, здесь нам придется стать не на жизнь, а на смерть. Имея Рутупии в качестве главного оплота и Саксонский берег в тылу, они будут угрожать нам, прежде всего вот отсюда и отсюда. – Он двигал пальцем по выпуклой глиняной карте. – Из Линнуиса мы возвращались вот этим путем. Так что рельеф местности я себе представляю. Однако на сегодня довольно, Мерлин. Я велел изготовить новые карты, и мы еще посидим с тобой над ними. А эта местность тебе знакома?
– Нет. Я проезжал этой дорогой, но мысли мои были заняты другим.
– Спешить незачем. Если мы приступим к делу в апреле или даже в мае и ты опять, как повелось, совершишь для нас чудо-другое, у нас с лихвой достанет временя. Ты пока продумай все, а когда придет срок, съезди и посмотри на месте. Согласен?
– Вполне. Я уже смотрел... Нет, только мысленно. И кое-что мне вспомнилось. Там есть холм, он возвышается надо всей этой землей. Если память меня не подводит, он имеет плоскую вершину, и на ней вполне может расположиться армия или разместиться город. И притом он довольно высок, с него виден Инис Витрин – Стеклянный остров и вся цепь сигнальных вершин, и дальше, на много миль к западу и к югу, земли лежат как на ладони.
– Покажи где, – быстро сказал он.
– Где-то вот здесь, – ткнул я пальцем. – Точно указать не берусь, да и карта эта, по-моему, тоже не отличается точностью. Но вот это, должно быть, речка, которая протекает у его подножия.
– Как называется холм?
– Не знаю. Знаю только, что речка, кругом омывающая его подножие, называется Кэмел. На этом холме была крепость еще до прихода в Британию римлян, так что, как видно, уже древние бритты оценили его выгодное стратегическое положение. Здесь они оборонялись от римлян.
– Но римляне его все же захватили?
– В конце концов. Но, захватив, возвели свои укрепления и тоже держали на нем оборону.
– Вот как? Значит, к нему подведена дорога?
– Разумеется. Должно быть, вот эта, что ведет мимо озера от Стеклянного острова.