Рауль оставил ее внизу, показав дорогу в кухню. Он сказал, что появится там через пару минут, но прежде заскочит в библиотеку.
Габриелла нашла кухню. Натанья готовила корзину для пикника, а Марко помогал ей. Они были дружной командой. Габриелла позавидовала им.
— Так вы нашли его? — поинтересовалась Натанья, заметив Габриеллу. Она скрестила руки на груди, и браслеты зазвенели.
— Да, спасибо. Он сейчас придет.
— Вам понравится бухта, — заметила прекрасная цыганка. — Она уединенная. Весьма уединенная. Вы можете плавать нагими, и никто не увидит.
Габриелла покраснела:
— Может быть, позже. Когда потеплеет.
— Поверьте, бухта надежно защищена от ветра. А некоторые мужчины не могут устоять перед голым телом.
Натанья пожала обнаженными плечами, улыбаясь Марко, чьи глаза вспыхнули. Габриелла оценила, что эта женщина делится с ней секретами.
Воспользуется ли она ими? Может, ей это не понадобится. Возможно, Рауль планирует ее соблазнить и именно поэтому затеял пикник.
— Я возьму это на вооружение, — сказала она, когда Рауль к ним присоединился.
— Что возьмешь?
— Что туман и шторм могут нахлынуть очень быстро, — произнесла Натанья, глядя на Габриеллу. — Берегитесь их.
Габриелла почувствовала, что теперь у нее появился союзник.
— Погода идеальная. Сегодня не будет шторма и тумана, — заявил Рауль. — Пойдем.
Натанья вручила ей шерстяной плед:
— Возьмите. Нехорошо сидеть на песке просто так.
— О, Натанья, Рауль говорил мне, что спальня в конце коридора заперта. Но, видимо, у вас есть ключ. Мне казалось, вы заходили туда прошлой ночью.
Обстановка в кухне накалилась. Натанья и Рауль обменялись взглядами. Марко напрягся. Габриелла гадала, что же она сказала не так.
— Меня не было там прошлой ночью, — возразила Натанья.
— Но я видела вас после, того как вы ушли из моей комнаты. Как раз сверкнула молния. Я позвала вас, но вы не услышали, видимо, из-за грома.
— Нет. Я отправилась прямиком вниз.
— О…
— Забудь об этом, — посоветовал Рауль. — Скорее всего, это шторы развевались на ветру. Только и всего. Пойдем.
Это невозможно, твердил себе Рауль, когда вел Габриеллу по тропинке, спускающейся к пляжу. Он знал, что это невозможно, но нужно все проверить. Катя была его призраком, его ночным кошмаром.
А теперь это уже не только его кошмар.
Рауля одолевал еще один кошмар, но он создал его сам. Он ушел от ответа на вопросы Габриеллы, когда они встретились утром. Однажды все выплеснется наружу. Должно выплеснуться. В этом нет сомнений.
И все, что он делает сейчас, ведя Габриеллу на пикник и обращаясь с ней так, как она того заслуживает, только оттягивает неизбежное. Рауль старался оттянуть объяснение насколько это возможно. Габриелла не должна сомневаться ни в чем, пока Гарбас не уберется восвояси.
Правда, тут еще играло роль эгоистичное желание просто быть рядом с Габриеллой. Рауль страстно желал ее. Он знал, что играет с огнем, но был готов платить за это. Ему хотелось, чтобы как можно больше таких моментов осталось в памяти. Они будут сопровождать его, когда Габриелла поймет, каков он на самом деле. Или поймет истинную причину его женитьбы на ней. Тогда она уйдет от него. Несомненно.
— А я думала, что твоя семья жила в Барселоне. — Они уже почти спустились к пляжу, когда Габриелла заговорила. — Я помню, мы однажды приезжали к вам.
Рауль повернулся, удивившись, как много она помнит:
— Мы действительно жили там.
— И больше не живете?
— Нет.
— Ты продал дом?
— Я проиграл его в карты.
— Ох!
— Что-то выигрываешь, а что-то проигрываешь.
Даже сейчас тогдашнее безрассудство повергало его в ужас. Воспоминания о бессмысленно потраченных годах вставали комом в горле. Позже Рауль смог сделать выводы из той ситуации, посмотреть на нее со стороны. В одно и то же время им были приняты как плохие, так и правильные решения…
— Как твой дом в Венеции? — уточнила Габриелла.
Он пожал плечами, вспоминая прошлое как одну большую азартную игру:
— Именно как в Венеции.
— А этот замок? Опять карточная игра? Очередной выигрыш?
Рауль оглянулся на замок, стоящий на вершине скалы. Он ненавидел это место.
Зачем он привез сюда Габриеллу? Далеко не из благородных побуждений. Из-за того, что хотел отравить мысли о ней ужасными воспоминаниями? Потому что так ему будет легче, когда она уйдет? Или затем, чтобы напомнить себе, что он не подходит ей?
Габриелла, несомненно, заслуживала большего. Она была словно глоток свежего воздуха в душной комнате. Она была свечой, озаряющей темную пещеру. И тяжесть того, что он должен погасить эту свечу, убивала Рауля.
— Да, еще один выигрыш, — подтвердил он.
Хотя выигрыш этого места уже не казался удачей.
Габриелла будет мучиться в замке. Для нее лучше всего оказаться как можно дальше отсюда. В светлом и красивом месте, далеком от темного прошлого. И она должна быть рядом с человеком достойным.
Но сейчас она была с ним. Их ждал пикник, пляж и гостеприимная бухточка. Если он не в силах сделать ее счастливой, пусть она получит хотя бы видимость того, чего заслуживает.
Рауль взял ее за руку, когда они миновали первую лестницу, вырубленную в скале. Габриелла с благодарностью улыбнулась ему. Рука ее была теплой и на удивление крепко держалась за него. Это было очень приятно.
Теплый ветерок развевал ее прекрасные волосы, играл с юбкой легкого платья. Тонкая ткань облегала стройные длинные ноги. На мгновение Рауль, увидев ее глаза цвета бренди, забыл обо всем на свете и захотел взять ее на руки, прижать к себе и обладать ею каждой клеточкой своего тела.
— Рауль, — прошептала Габриелла.
Вдруг всем его вниманием завладели ее губы. Только сейчас он заметил, как чудесно прозвучало его имя из этих уст.
И Рауль отвернулся, продолжая спуск. Он знал, что не может позволить себе обращать внимание на такие детали. Зато он может вызвать у нее улыбку, смех. Он запомнит их и спрячет в самом сокровенном уголочке сердца. А когда Габриелла уйдет, он достанет их оттуда, смахнет накопившуюся пыль и будет вспоминать, вспоминать…
Пляж был защищен от ветра, как и говорила Натанья. Бухта словно служила ловушкой для солнечного тепла. Было безветренно и тепло. Габриелла сбросила туфли и босиком ступила на песок. Восхитительно!
Рауль смотрел на нее с любовью. У Габриеллы перехватывало дыхание от волнения. Желание и нетерпение все сильнее давали о себе знать.