— Нет. Он в наручниках. Но все равно. Когда человек знает, что ему грозит, он способен на все.
Григорий спустился вниз и через некоторое время вывел бывшего телохранителя Хозяина. Тот шел, пошатываясь, под глазами темнели большие синяки. Он сильно похудел, зарос. Брюки были мокрыми, очевидно, ночью его не выводили в туалет. Увидев Александра Юрьевича, он пошатнулся от страха, но Хозяин бросился к нему и, схватив его за грудки, закричал:
— Предал меня, сука! Предал, да? Я тебе покажу!
Он размахнулся и сильно ударил Михаила в лицо. Тот упал. Александр Юрьевич нанес еще два удара носком дорогого ботинка. Его остановил Константин Гаврилович.
— Мы еще должны его допросить, — пояснил он, успокаивая своего шефа. Александр Юрьевич, недовольно ворча, отошел. По знаку Константина Гавриловича его племянник поднял Михаила, прислонил его к дереву.
— Возьми еще одни наручники и пристегни его к перекладине, — посоветовал дядя.
Племянник вытащил из автомобиля наручники и пристегнул каждую руку пленника к перекладине, таким образом почти подвесив несчастного. Ноги Михаила едва касались земли, и он был вынужден держаться на впившихся в руки наручниках. Константин Гаврилович удовлетворенно кивнул и подошел к своему бывшему сотруднику. Увидев его лицо, он повернулся к племяннику.
— Дай ему воды, — приказал он.
Григорий принес стакан воды. Пленник жадно выпил всю воду и тяжело вздохнул.
— Принеси еще, — снова сказал дядя, — и плесни ему в лицо.
Племянник выполнил и это указание. Александр Юрьевич нетерпеливо ходил по двору.
— А теперь, — сказал наконец Константин Гаврилович, — расскажи нам, Михаил, кто и зачем приказал тебе открыть окно.
— Какое окно? — испуганно промычал парень.
— Ты ваньку не валяй, — посоветовал Константин Гаврилович, — у нас мало времени. Скажи, кто приказал тебе открыть окно. Только без дураков.
— Я его не знаю, — всхлипнул Михаил, — он позвонил ко мне и предложил десять тысяч долларов за то, что я открою окно в нужный момент. Я не знал, что они будут стрелять. Он сказал, что им нужно только сделать фотографию. Они сказали мне, что будут только фотографировать наш офис и поэтому просят открыть окно.
— Врешь, сука! — закричал Александр Юрьевич.
— Кто тебе звонил? — еще раз спросил Константин Гаврилович.
— Я не знаю. Я действительно не знаю. Он позвонил и сказал мне, что он представитель какого-то итальянского журнала. Я поехал с ним на встречу. Это был высокий худой тип с небольшими усиками. Он мне сказал, что заплатит десять тысяч за открытое окно. Он ничего не говорил про убийство, — прохрипел Михаил.
— Хорошо, — согласился Константин Гаврилович, — предположим, что ты не знал, кто тебе позвонил. Предположим, что ты поверил в этого «фотографа». Хотя я лично тебе не верю, ты ведь бывший сотрудник милиции, мог бы быть и более сообразительным. Но предположим, что я тебе поверил. Тогда скажи мне, с кем ты разговаривал перед тем, как открыть окно? Кто сообщил тебе, что именно в этот момент Александр Юрьевич поднимается к себе в кабинет?
Михаил молчал. Он облизывал губы и молчал. Константин Гаврилович подошел к нему совсем близко и, приблизив лицо к его уху, прошептал:
— Ты лучше не молчи. Я ведь могу и по-другому спросить. Ты у меня все равно расскажешь всю правду, просто помучаешься перед смертью страшно. Очень страшно, Михаил. Неужели не понимаешь?
Несчастный тяжело дышал. Он уже понимал, что находится между жизнью и смертью, и от страха начал терять реальное представление об окружающем. Он на миг закрыл глаза, открыл их и прошептал:
— Не делайте мне больно. Лучше убейте сразу.
— Обязательно убьем, — пообещал Константин Гаврилович, — только сначала будем тебя мучить. Страшно мучить, Михаил. Я думаю, ты съешь свой язык от боли, прежде чем умрешь. Тебя устраивает такой вариант?
Пленник замычал, снова закрывая глаза. Он уже понимал, что не уйдет живым с этой дачи.
— Имя, — требовательно сказал Константин Гаврилович, — мне нужно имя человека, который сообщил тебе о приезде Александра Юрьевича.
Пленник по-прежнему молчал. Константин Гаврилович тяжело вздохнул и повернулся к племяннику. Он не любил нелогичные действия. А пытка была явно нелогичным действием. Его бывший сотрудник обязан был догадаться, что все равно расскажет обо всем, только чуть позже и сильно помучившись.
— Принеси веревку, — попросил он племянника, и тот поспешил исполнить поручение.
— Сними с него брюки и обвяжи его яйца, — недовольно морщась, приказал Константин Гаврилович, — у нас мало времени. Сделай петлю и надень. Только быстрее и постарайся до него не дотрагиваться. И не забудь потом помыть руки.
Григорий сделал петлю, снял с пленника брюки, довольно ловко стащил трусы и накинул петлю на детородные органы побелевшего от страха Михаила.
— Затяни узел, но только не очень сильно, — приказал дядя.
Григорий с радостью дернул веревку, и пленник застонал от резкой боли.
— Имя, — морщась, попросил Константин Гаврилович, — скажи мне имя.
Михаил молчал. Александр Юрьевич брезгливо отвернулся, он не любил присутствовать при подобных зрелищах.
— Давай, — махнул рукой дядя, и Григорий затянул петлю сильнее.
Пленник истошно заорал.
— Рот! — крикнул Константин Гаврилович. — Заткните ему рот!
— Как же он будет говорить? — резонно спросил Григорий, но Антон достал из машины большой платок, заткнув пленнику рот. Очевидно, он приготовил платок заранее, полагая, что он может понадобиться.
— Не забудьте потом его сжечь, — напомнил Константин Гаврилович, — и дайте мне зажигалку.
Антон протянул ему свою зажигалку. Константин Гаврилович щелкнул ею и поднес ее к подмышкам пленника. Загорелись волосы, в воздухе запахло паленым. Михаил дико замычал.
— Имя, — потребовал, глядя в глаза Михаилу и не убирая зажигалки, Константин Гаврилович, — скажи мне имя.
Тот по-прежнему стонал, дергаясь от боли. Константин Гаврилович убрал зажигалку.
— Ну почему ты такой идиот? — зло сказал он. — Григорий, принеси еще стакан воды.
— Вы долго тянете, — зло сказал Александр Юрьевич. — Нельзя так долго цацкаться с этим кретином.
Он подошел ближе и, схватив веревку, дернул ее изо всех сил. От боли у несчастного вылезли глаза из орбит. Он едва не задохнулся.