Это казалось маловероятным. Невозможным. Кейт снова охватили подозрения.
— Да неужто?
Он лишь пожал плечами.
— Ну и кто он такой, как тебе кажется? — спросила она. — Его звали Лестер, верно?
— Вероятно, их босс. Или коллега.
Некоторое время они сидели в молчании, думая о своем, но их мысли и умозаключения явно шли параллельными курсами.
— А почему бы тебе не спрятать данные об этих счетах в своем офисе? Или в фермерском доме?
— Неохота за ними тащиться, если они вдруг понадобятся, — сказал он. — Или если нам придется смываться по-быстрому.
— А почему нам может понадобиться смываться по-быстрому?
— Если я окажусь на грани поимки.
— Но ты же сказал, что это невозможно.
— И тем не менее. Надо заранее принять меры предосторожности.
Кейт невольно подумала, что главные меры предосторожности он принимал против нее. И это вернуло ее к мысли о камере видеонаблюдения. Она никак не могла решить, нужно ли поднимать эту тему. Насколько ей необходимо знать, видел ли Декстер запись с этой камеры в своем офисе. И соответственно, не может ли он отследить все ее обманы и притворства, а ведь их мириады. Она по-прежнему хранит свои тайны и секреты, бережет, как курица яйца.
— А разве твой офис не безопасное место? — спросила она.
— Вполне безопасное.
— У тебя там есть система видеонаблюдения? — Раз начав, она уже не могла остановиться.
Его лицо по-прежнему ничего не отражало, никаких особых эмоций.
— Да, я купил видеокамеру.
У нее замерло сердце.
— Но так и не собрался подсоединить ее к своему компьютеру.
Значит, Декстеру ничего не известно.
А что ему вообще известно?
Декстер не знает, что Кейт выкрала у него кольцо с ключами. Он не знает, что Кейт забралась в его офис и рылась в его вещах. Не знает, что Кейт начала подозревать его задолго до того, как Билл и Джулия ей о нем сообщили. Он не знает, что Кейт подозревала также и Билла с Джулией. Что Кейт залезла и в липовый офис Билла, связалась со старым знакомым из конторы, проживающим в Мюнхене, и с новыми знакомыми в Берлине и Женеве. Он не знает, что всего несколько недель назад Кейт считала этих сыщиков потенциальными убийцами, ассасинами.
Декстер не знает, что и сам он, и все его семейство метались по всей Европе, гоняясь за его собственным хвостом.
И еще он не знает, что его жена раньше служила в ЦРУ.
В небе не появилось даже намека на утреннюю зарю, но машин, грузовиков и автобусов стало больше. Для наступления дня света вовсе не требовалось.
— А зачем ты в прошлый раз мотался в Лондон? Перед Рождеством? Чтобы расплатиться с Марленой?
— Да.
— Сколько заплатил?
— Двадцать тысяч фунтов.
— Это, кажется, не так уж и много.
— Да, не очень много. И это намеренно. Я заплатил ей достаточно, чтобы побудить хорошо выполнить эту работу, но не так много, чтобы она вообразила, будто я вовлек ее во что-то крупное. Не думаю, что большая сумма обеспечила бы большую безопасность, наоборот, это могло привести к осложнениям.
Кейт поразилась предусмотрительности Декстера.
— А что происходило с Марленой потом, после твоего… э-э-э… как бы нам это назвать?
— Моей трансакции?
— О’кей, трансакции. Что с ней было дальше?
— Она виделась с полковником в ту ночь, но отменила свидание на следующей неделе. Она спряталась, правда, осталась в Лондоне. В случае, если что-то пойдет не так и ей придется снова с ним встречаться. Она заранее заготовила правдоподобную историю, будто на нее напал клиент и она теперь всего боится. Я даже нашел парня, на которого это можно свалить.
— Ты, кажется, все предусмотрел, а?
— Да.
— Значит, с ней покончено?
— Да.
— Но она жива?
— Кажется, я понимаю, куда ты клонишь.
— И что?
— Прежде всего она не знает всех подробностей дела, которое я провернул с ее помощью; ей известна только ее собственная часть этого пазла.
— И все же…
— У меня целая куча улик против нее. Изобличающих ее в многочисленных уголовных преступлениях.
— Она может поторговаться с властями, обменять свои свидетельства против тебя на иммунитет от судебного преследования, не так ли?
— Это довольно длинный список. И некоторые из ее преступлений весьма серьезны.
— И тем не менее.
— Да, — раздраженно сказал Декстер. — Ты права. Есть маловероятная возможность, что в один прекрасный день она выступит против меня. — Он выдержал взгляд жены. — Но что прикажешь с этим делать?
В его глазах светился вызов: дескать, ну наберись же смелости, произнеси вслух то, что хочешь сказать и сказала бы, если бы оставалась тем человеком, которым была когда-то.
Тот человек сказал бы: «Убить ее». Но этот, теперешний, человек такого не скажет.
Невысказанные слова словно повисли в воздухе, наводя Кейт на мысль о еще одном выпавшем ей шансе вернуться к былому, снова и немедленно сыграть, как когда-то, в ее бесчестном прошлом. Но и этот шанс, подобно многим другим, дававшим новые возможности, она позволила себе упустить. Вместо этого ее мысли устремились по иному руслу, перешли в наступление вместо защиты, как она нередко поступала, когда ей требовалось обороняться: почему Декстер все это скрывал от нее?
Но и это было из той же оперы: а кто такая, собственно, сама Кейт, чтобы оспаривать чьи-то мотивы или поступки, требующие сохранения тайны? Она и сама могла придумать хорошие причины — тысячи причин! — почему Декстер скрывал это от нее. Не было у нее прав задавать подобные вопросы.
Но разве брак ничего подобного не подразумевает? Задавать супругу вопросы, на которые она вроде бы не имеет права. Так или не так?
— Декстер, а почему ты мне ничего не рассказывал?
— Когда? — спросил он. — Когда я должен был тебе рассказывать?
Кейт уже репетировала ответ на этот вопрос, и не раз.
— Когда только начал разрабатывать этот безумный план? — продолжал спрашивать он. — Или когда нанял лондонскую шлюху, чтобы она соблазнила старого уголовника, открывая мне возможность влезть в его компьютер? Или когда мы перебрались в Люксембург, чтобы я сумел увести деньги, полученные от этой африканской сделки? Да ты бы меня тут же бросила!
Она покачала головой: нет, это не так. Или, может, именно так? Кейт никогда не допускала мысли, что Декстеру может быть что-то про нее известно. Но сегодня ночью впервые усомнилась в этом. Потому что Декстер оказался гораздо более умным, гораздо более лживым и хитрым, чем она считала. Она заблуждалась на его счет, все эти годы заблуждалась. Интересно, насколько сильно?