– Ты еще так молода и не представляешь себе, насколько этот порок овладевает людьми, – покачал головой мистер Несбитт. – Во все времена почтенные джентльмены, отцы семейств проигрывали огромные состояния, не задумываясь о судьбе своих близких. Женитьба не отобьет у него охоту садиться за карточный стол!
– Что же тогда делать? – мисс Соммерсвиль и сама порой думала так же, но продолжала отчаянно надеяться на чудо.
– Я обещал подумать, и я подумаю, посоветуюсь со знающими людьми, – Несбитт устало потер рукой лоб. – Теперь у тебя есть отец, и он снимет эту ношу с твоей хрупкой фигурки, милое мое дитя. Отныне ты должна думать только о платьях, балах и поклонниках, как и подобает девушке в твоем возрасте. Об остальном позабочусь я.
Джейн посчитала необходимым с признательностью пожать руку отца, он же поцеловал ее в лоб и предложил разойтись по спальням – дорога утомила его, а назавтра ему необходимо было ненадолго поехать в Лондон, побеседовать с управляющим его компанией.
Молодая леди поднялась в свою комнату, но не спешила ложиться. Несмотря на ласковые, ободряющие слова отца, доказывающие, что он впустил ее в свое сердце, Джейн испытывала некоторое разочарование.
Мистер Несбитт уже в молодости начал выстраивать свою жизнь так, как считал нужным, без оглядки на мнение семьи и ее окружения, и Джейн отчего-то решила, что его образ мыслей тоже выходит далеко за пределы понятия «прогрессивные взгляды», принятого в теперешнем обществе.
И как же она ошиблась! Как и большинство других джентльменов, ее отец считает, что главное предназначение девушки – выйти удачно замуж, а женщины – воспитывать детей и угождать мужу.
– Я-то думала, что он найдет во мне продолжательницу его трудов, раз уж у него нет сына, а он всего лишь собирается выдать меня замуж! Неужели другие возможности всегда будут открыты только для джентльменов? Эмили с таким восторгом говорила о том, что некоторые женщины уже начали изучать медицину! В будущем леди смогут заниматься наукой и, кто знает, может быть, опередят даже университетских профессоров по количеству сделанных открытий! И в то же время большинство из нас все еще зависит от воли невежественных, грубых или легкомысленных мужчин! О, если бы я родилась мальчиком вместо Ричарда!
Джейн могла бы изливать свою досаду еще долго, если бы ей вдруг не вспомнилось, как брезгливо искривилось хорошенькое личико Дафны, когда леди Гренвилл с воодушевлением говорила о том, что надеется еще застать наступление золотого века для женщин, не желающих довольствоваться привычными ролями. Миссис Пейтон и помыслить не могла о том, чтобы работать в больнице или преподавать науки в университете, и тогда Джейн в душе согласилась с ней – куда как приятнее жить в комфорте и достатке, которые принесет с собой брак, а если уж захочется помогать страждущим – всегда можно заняться благотворительностью.
– Почему же теперь меня задевает нежелание отца увидеть во мне нечто большее, свою помощницу? Даже лорд Гренвилл не согласился бы видеть Эмили отдающей приказы клеркам в конторе или отпиливающей ногу какому-нибудь несчастному больному, а ведь Уильяма никак нельзя назвать ограниченным человеком! Мистер Несбитт намного старше его и разделяет привычные в нашем кругу суждения, те же, что родители и воспитатели прививали мне и моим подругам. Да и я не представляла себе иной судьбы, пока не узнала, что у моего отца есть компания, которую некому унаследовать!
Мисс Соммерсвиль сумела успокоиться, настроение ее вновь улучшилось. Если уж нельзя будет помочь ему в делах, пусть тогда найдет ей хорошую партию! Супруг будет управляться с делами, а она – направлять его! Лишь бы только Флоренс и ее будущий муж не помешали исполнению ее планов!
– Ты поедешь на бал к Рис-Джонсам? – лорд Гренвилл вошел в гостиную жены, когда Эмили и Кэролайн сидели за вышиванием и болтали.
– Конечно же, поеду! – Леди Гренвилл и по возвращении домой продолжала исполнять свое намерение веселиться как можно больше и не забывала о тортах, желе и всевозможных сладостях. – Мы с Кэролайн как раз обсуждали наши туалеты. Как ты думаешь, мне лучше надеть что-то светлое или же лучше яркое?
Уильям растерялся от такого вопроса. Две молодые леди смотрели на него с ожиданием, и ему пришлось сделать вид, что он всерьез задумался. Лорд Гренвилл даже внимательно оглядел жену, как будто представлял ее в том или ином наряде.
Щеки Эмили чуть округлились и порозовели, крошечная ножка, опирающаяся на маленькую скамеечку, выглядела бы трогательно кокетливой в розовой атласной туфельке, если бы Уильям не знал, что его жена половину своей жизни страдает от частых болей. Но туфелька подсказала лорду Гренвиллу ответ на вопрос.
– Пожалуй, тебе лучше надеть розовое, – объявил он.
– Вот видишь, я говорила тебе то же самое! – обрадовалась Кэролайн. – Розовое освежает тебя и делает лицо моложе, а яркие платья, вроде того красного, напротив, превращают в важную даму, которая к тому же старше, чем есть на самом деле!
– Я еще могу позволить себе казаться старше! – кокетливо заметила Эмили. – И мне очень нравится красное платье! Я не смогу надеть его вновь так скоро, но у меня есть бордовое с черным кружевом и длинным шлейфом. Правда, в нем неудобно танцевать…
– Ты собираешься танцевать? – лорд Гренвилл уже готов был поверить в то, что его жену подменили и какая-то другая особа исполняет ее роль, не слишком хорошо изучив привычки прежней леди Гренвилл.
– Разумеется, дорогой, иначе зачем ехать на бал? – звонкий смех Эмили хотя бы был знаком ее супругу, пусть он слышал его не так уж часто.
– А как же твое… самочувствие?
Уильям пришел сюда, чтобы услышать отказ поехать на бал и получить подтверждение своим догадкам, но слова жены их опровергали.
– Боюсь, чуда не случилось, и я по-прежнему смогу танцевать очень недолго. – Эмили слегка погрустнела. – Но я намерена исчерпать все силы, прежде чем усядусь на диван рядом с миссис Блэквелл, миссис Меллотт и другими почтенными дамами.
Лорд Гренвилл не знал, что еще сказать жене, поэтому повернулся к Кэролайн.
– Ты тоже мечтаешь поехать на этот бал? Разве все они не похожи один на другой?
– Для пожилых джентльменов, возможно, так оно и есть, – фыркнула девушка. – Они собираются в курительной, бильярдной или в кабинете и несколько часов напролет твердят о политике, на каждом балу слово в слово повторяя то, что говорили на предыдущем. Я бы уже давно умерла со скуки на их месте!
– Вот тебя и записали в пожилые джентльмены, – Эмили все больше и больше радовалась тому, что сестра осталась погостить в Гренвилл-парке – подальше от леди Уитмен.
Уильям был задет. Подумать только, еще одна дочь лорда Уитмена выросла настолько, что осмеливается поддразнивать его!
– А чем же различаются балы для молодых пустоголовых леди, позвольте вас спросить? – язвительно поинтересовался он.
«Неужели он постепенно становится прежним? – подумала леди Гренвилл. – Ему надо чаще видеться с Филиппом Рис-Джонсом и поучиться, как побыстрее преодолеть страдания от потери возлюбленной и оценить другую женщину, которая готова полюбить его. Правда, если Уильям за столько лет так и не разглядел во мне свою Флоренс Несбитт, навряд ли это когда-нибудь произойдет. Самым горьким для меня будет тот день, когда я узнаю, что он нашел ее…»