– Давайте вернемся к подробностям прошлой ночи.
– Ой! – воскликнула Лика. – Я вспомнила! Стелле после… потасовки… стало совсем плохо, и она… принимала лекарство. Успокоительное, наверное. От него она стала клевать носом, и бывший муж решил везти ее домой.
– Лекарство? – насторожился сыщик. – Откуда оно появилось?
– Кажется… таблетки дал Альберт Юрьевич, – прошептала она.
– Та-а-ак! Это меняет дело. Стелла получила лекарство из его рук?
– Не совсем. Таблетки взял Треусов, а… воду принесла Лена.
«Журбина могла под шумок добавить туда чего-нибудь… клофелина, например, – подумал Всеслав. – Она заинтересована в смерти Стеллы больше всех, – таким образом она избавилась бы от соперницы и заполучила, наконец, Павла Андреевича в полное владение. Стелла изрядно осложняла бы жизнь Лене и Треусову, даже вступи они в брак. Ее смерть была выгодна обоим! Однако Треусов пережил скандальный развод, множество судебных процессов и не покушался на жизнь бывшей супруги. Вряд ли он пошел бы на этот шаг публично, да еще во время торжества, на которое его пригласили вместе с Леной. К тому же… Стелла явилась в “Элегию” неожиданно. Или она предварительно звонила Треусову, угрожала скандалом… и он хладнокровно расправился с ней практически на глазах у всей компании? К чему тогда фокус с отстриженной прядью волос? Треусов не имеет к Лике никакого отношения, – Альбина же, напротив, имеет. Госпожа Эрман везет Стеллу домой, остается с ней наедине в спальне – отличная возможность дать сонной женщине выпить что угодно. Но зачем ей убивать Стеллу? Заколдованный круг получается. Таблетки дал Ростовцев… но он не идиот, чтобы так подставлять себя. Пока лекарство перекочевало от него к Стелле, Треусов мог его подменить. Выходит, речь идет об умышленном убийстве. Кто-то должен был знать о затее Стеллы явиться в ресторан! Кто этот человек? Альбине не известно о манере злого духа отрезать у будущей жертвы прядь волос. А вдруг известно? Что, если это она терроризирует Лику? Мотив есть – наследство, ревность. Тогда как же Селезнев? На поездку в тайгу, чтобы убить опытного, матерого охотника, Альбины не хватит. Она типичная городская штучка, которая заблудится в трех соснах. В тайге гнус, бурелом, болота и дикие звери: это слишком экстремально для госпожи Эрман. Запутался…»
– Может ли Дракон быть женщиной? – спросил он у Лики, осознавая, как глупо это звучит.
– Дракон является в любом обличье, – серьезно ответила она. – И девой прельстительной, и мужем суровым, и демоном, и ангелом. Он многолик!
«А не ты ли сама и есть этот неуловимый, пресловутый Дракон? – мелькнуло в уме Смирнова. – Смерть Стеллы – продолжение спектакля, который разыгрывается для кого-то с неизвестной целью. Чего тебе стоило опустить ножнички в карман пиджака Ростовцева? Тем более, что он сам накинул его на твои хрупкие плечи?»
– Вы меня подозреваете? – простодушно спросила Лика, прочитав эту крамольную мысль в его глазах. – Какая нелепость!
– Ну, почему же? Днем, при свете солнца, вы милая девушка, а ночью… когда хозяйкой неба становится луна, вы превращаетесь в Дракона. Никому и в голову не приходит, глядя на вас, что вы способны сотворить, благодаря лунному влиянию.
– Шутить изволите?
* * *
Убийство. Все-таки убийство! Знакомый эксперт – за деньги клиента, разумеется, – поделился информацией о результатах вскрытия тела Треусовой. В крови обнаружилась смертоносная смесь алкоголя, транквилизатора и клофелина. Под подозрением оказались все, кто присутствовал той роковой ночью на странной «помолвке» Альберта и Альбины.
«Мне нужно поговорить с каждым в отдельности, – решил Смирнов. – Никто не откажется в свете новых обстоятельств. Невиновные будут доказывать свою непричастность к смерти Стеллы, а убийца поступит, как все – не захочет привлекать к себе внимание. Хотя… Дракону уголовный розыск не указ! – не без сарказма подумал он. – Сверхъестественные существа суда и тюрьмы не боятся».
– Я бы на твоем месте занялась Драконом вплотную, – сказала Ева.
– Имеешь в виду покойного Шершина? Или мифического змея?
– Вспомни Красновскую.
– Огнедышащее чудовище зарычало на старушку, обсыпало ее сажей и… улетело прочь.
Ева не ответила. Она не собиралась вести обсуждение в подобном тоне.
Смерть Стеллы временно отодвинула на второй план историю пропавшего егеря и погибшего главаря бывшей «игорной империи». Уж очень далеко все это было от Москвы, от предстоящей женитьбы Ростовцева на госпоже Эр-ман, от развода Треусовых, от ночного клуба «Элегия» и… если бы не отстриженная прядь волос жертвы, можно было бы рассматривать две эти истории как отдельные друг от друга.
– Кстати, ребята из уголовного розыска расценили потерянную Стеллой прядку как последствия драки между ней и Альбиной, – заявил Всеслав. – Между тем, при осмотре тела установлено, что волосы не вырваны, а отрезаны… впопыхах и неаккуратно: над ухом осталась ссадина. То же утверждает и эксперт. Оперативники объяснения сему факту пока не имеют, а участники драмы молчат. В том числе и Лика. Я сам посоветовал ей держать язык за зубами. Представь, как расценят ее байки про Дракона!
Ева хихикнула:
– Да уж. Мы с тобой тоже не имеем объяснения факту «обрезания». А что говорят сотрудники ресторана: метрдотель, официанты, уборщица? Они нашли в зале… на полу или где-нибудь еще пучок светлых волос?
– Нет. Правда, никто особо не присматривался к мусору, который остается после посетителей.
Ева подняла указательный палец и многозначительно произнесла:
– Злой дух унес добычу с собой!
– Последним из той компании покинул зал ресторана Треусов, – продолжал сыщик, не вступая с ней в перепалку. – Ему действительно стало нехорошо: сердце прихватило. И немудрено! Павлу Андреевичу оказали необходимую помощь, он оклемался и уехал на такси. Машину ему вызывал швейцар.
Ева промолчала, молчал и Смирнов, – думали каждый о своем.
Он пришел к выводу, что высокая блондинка в сером плаще, которая вела наблюдение за Журбиной и Эрман, похожа на Стеллу. Это она и была! Бывшая жена выслеживала любовницу бывшего мужа. Подобное – далеко не редкость. Вероятно, Стелле удалось пронюхать, что любовники собираются повеселиться в «Элегии», и она целенаправленно явилась туда закатить публичный скандал.
– Тебя не интересует, какая связь существует между Альбиной и Леной? – спросила Ева. – Ты даже не спрашиваешь, что я узнала в чайной «У Петровны»! Считаешь эту информацию второстепенной, а зря. Между прочим, наши дамы не только подруги, они еще и… любовницы! Тогда становится понятным слово чаевница, брошенное Стеллой. Естественно, Альбина пришла в ярость – не хватало, чтобы о ее «особых» сексуальных наклонностях узнал жених. Какой бы она имела вид?! Свадьбе не бывать, позора не миновать! Перспектива гибельная для такой «светской дамы», как она. Репутации салонов «Камелия» будет нанесен невосполнимый урон… со всеми вытекающими отсюда последствиями.