Однако страх за Сашу и детей был сильнее. Алексей не раз в своей жизни боялся: и за себя, случалось, и за разных близких знакомых, и за клиентов, чьими делами он занимался. Но это несравнимо со страхом за семью. Животным страхом – от слова «живот», потому что сидел где-то как раз посреди живота, сжимая беспощадной стальной лапкой внутренности.

За Ромку он так не боялся, но лишь потому, что сын был рядом. Алексей знал: оставь он парня одного, стальная лапка усилит хватку…

– Уже вечер, – произнес Роман через некоторое время. – Я бы все-таки рискнул поехать в Рыбкино. Неужели ты думаешь, что полиция там расставила посты?

– В рядовой ситуации – нет. Но у нас не рядовая. Они хотят отловить меня для генетического анализа. И вряд ли поверили в командировку на Урал. Списки пассажиров проверить несложно и не очень долго. Стало быть, понимают, что никуда я не улетел, что я тут и пытаюсь тебя защитить. Для чего попрусь прямиком в Рыбкино. Уверен, меня там ждут. А на тебя так и вовсе ориентировка разослана. Так что сиди тихо, Ром.

– Ну пошли хотя бы Игоря! Ведь с Александрой останется Димыч…

– Ладно, – отозвался Алексей, поборов сомнения.

– Димыч? Ты уже на месте? Что там у вас?

– Привет, Кис. Все тихо. Если хочешь мое мнение, этот козел блефует. Пугает тебя.

– Скорее всего. Он ведь фактически меня предупредил. И понимает, что меры я уже принял… Я заберу Игоря, для него есть задание.

– Да никаких проблем. Никто сюда не сунется, Леха.

– Ладно… Дай мне Сашу.

Отследить звонки полицейского потруднее будет, чем частные, и Алексей предпочел говорить с Александрой по мобильному Димыча.

Поговорив с женой, Алексей попросил передать трубку Игорю. Объяснил, где лежат запасные телефоны.

Игорь нашел, перезвонил шефу. Кис начал давать указания, куда ехать и зачем, как вдруг…

Мелодичный звук, столь знакомый, донесся до его слуха.

– Кто-то звонит в дверь, – произнес Игорь.

– Слышу. Иди вместе с Димычем, разберитесь. Не отключайся, я на связи.

Через несколько секунд, в которые Алексей напрягал слух, пытаясь понять, что происходит, трубку взяла Александра:

– Алеш, это полиция. У них есть ордер на обыск.

– Обыск?!

– Они намерены изъять образцы для генетического исследования.

Вот оно что… Пилипкин хитрее, чем детектив полагал. У него в районе вся власть прикормлена, как сказал Серега, – и он использовал рычаги…

– Алеш, они кричат, что будут ломать дверь, если не откроем.

– Открывай. Пусть Димыч с ними общается. Как только уйдут, перезвони мне!

Роман смотрел на отца.

– Слышал? – спросил тот.

– Да. Это очень плохо?

– Они с точностью установят, что генетические следы в доме твои. И кинут втрое больше сил, чтобы тебя отловить.

Последующие четверть часа они молчали, напряженно ожидая звонка от Александры. Наконец телефон ожил.

– Всё, они ушли. Твою зубную щетку забрали и бритвенный станок. Вели себя подчеркнуто вежливо… Только съехидничали, что ты уехал в командировку без щетки и без бритвы, а также без телефона. Они знают, что ты в Москве, Алеш.

– Не страшно. Я не рассчитывал их обмануть – я играл с ними, и они это понимали.

– И что теперь будет?

– Не волнуйся, все хорошо.

– Ненавижу, когда ты так говоришь!

– Ладно, все плохо.

– Алеша!!!

– Хм. Ну, не то чтоб хорошо, но и не плохо пока. По крайней мере, об угрозах Пилипкина можно забыть. Он наверняка поспособствовал получению ордера на этот обыск и теперь доволен собой. Полагает, что придумал финт получше, чем нас стращать.

– Исчерпывающе, – вздохнула Александра. – Я пошла над статьей работать, звони, я еще не скоро лягу.

– Целую, родная. Димычу передай от меня, что отбой и спасибо, а Игорю скажи, чтобы звякнул мне.

Теперь, когда за Алексеем больше не охотятся, руки у него развязаны. Плохо, конечно, что эти остроумцы сумели получить ордер на изъятие из его квартиры образцов, но генетическое исследование занимает немало времени, а на дворе вечер. Даже если областная полиция лишит лаборантов сна и заставит проводить анализ безотлагательно, то результат они получат только завтра. На новейшем оборудовании можно было бы и скорее, но Кис сомневался, что в областной криминальной лаборатории таковое наличествует.

Как бы там ни было, за самим Алексеем теперь никто охотиться не станет. Посему он может ехать в деревню Рыбкино без опаски. Следствие он имеет право вести, на то у него лицензия.

– Да, Игорь, – ответил он на звонок. – Записывай адрес. В деревне есть магазинчик, у него и встретимся.

– Ромка, – произнес Алексей, закрывая телефон, – только не начинай. Со мной тебе нельзя, тема закрыта. Я тебя довезу до какой-нибудь гостиницы, тебе надо поспать. После бессонной ночи самое оно.

– В гостинице попросят предъявить паспорт, – хмуро ответил Роман.

– А мы предъявим несколько купюр вместо него. Не знаешь, что ли, как у нас все делается…

– Лучше я найду машину.

– Угонять тачку, по-твоему, безопасней?

Алексей, по правде сказать, предпочитал, чтобы сын сейчас не имел в своем распоряжении средства передвижения. Тогда он будет уверен (почти), что парень не поедет вслед за ним в Рыбкино.

– К тому же в гостинице должен быть какой-то доступ к Интернету. Ты сможешь проверять звонки.

Аргумент сработал. Кис быстро нашел ближайшие гостиницы по картам в своем компьютере; в первой же из них доступ в Интернет осуществлялся через платный стационар; а купюры произвели должное впечатление.

– Мы с Игорем попробуем собрать максимум информации. Если что, звони.

– И ты, па.

Алексей кивнул. Сын не привык к нежностям, и обнимать его Кис не стал. Он немного потоптался на месте, хотел уж было направиться к гостиничным дверям, но, сделав шаг, обернулся.

– Слушай, ты извини, что я погорячился… насчет девушки.

– Да я понимаю, па. Ты за меня волнуешься и все такое.

– Ага… Ну, давай, до связи.

В деревне

Он ехал аккуратно, повинуясь всем знакам об ограничении скорости: ни к чему привлекать внимание дорожной полиции. День догорал; вечерняя прохлада, остужая землю, словно выпаривала из нее разогретые солнцем ароматы, и теперь они загустели, переливались в воздухе, влетали в открытое окно, чаруя обоняние. По радио журчал джаз, удивительным образом соединяясь с запахами, – нота к ноте, образуя счастливое единство. Было б у Алексея побольше времени свободного, он колесил бы иногда по пригородным дорогам, – вот так, на вечерней заре, наслаждаясь природой и джазом…