– А если деятельность сотрудника посольства вне его стен носит, мягко говоря, не вполне прогосударственный характер? Если она наносит вред России? Что тогда? – Лев испытующе взглянул на своего собеседника.
– Что вы имеете в виду? – настороженно уточнил Смирнов.
– Что, если господин Горбылин в своей деятельности допускал такие моменты, которые можно было бы назвать сомнительными с точки зрения дипломатической этики?
Улыбка окончательно покинула лицо Даниила, и он, сцепив меж собой пальцы и подперев ими подбородок, нахмурился.
– У вас есть какие-то конкретные факты? – спросил он задумчиво.
– У меня есть вполне обоснованные подозрения, что его смерть во многом обусловлена его двойной жизнью, – невозмутимо ответил Гуров. – Вам знакомо название – «медовая ловушка»? Это вербовка иностранными спецслужбами интересующих ее людей с использованием женщин определенной профессиональной принадлежности. То бишь проституток.
– Да, об этом способе вербовки я в курсе… – удрученно ответил Смирнов.
– Так вот… Как вы думаете, что это такое? – Лев положил перед ним платежную карточку с изображением кошки.
Повертев ее в руках, Даниил вполголоса прочел вслух:
– «Ласковая киска»… Улица Красивых Облаков… Ничего себе! – Он в упор посмотрел на Гурова. – Лев Иванович, а где вы это взяли?
– В мусорном ведре, на кухне квартиры господина Горбылина. – Гуров усмехнулся. – Местные полицейские, для которых, скорее всего, обладание подобным платежным средством – дело обыденное, на эту карточку во время обыска попросту не обратили внимания. Ну, а мне она показалась пунктиком очень занятным. И еще… Уборщица находила в квартире Горбылина пустую упаковку из-под антибиотиков, которые применяются при лечении гонореи. Думаю, надо будет уточнить у доктора посольства – не обращался ли к ней врио атташе с такими вот проблемами.
– Постойте! Если это было недавно, то патологоанатомы смогут без особых проблем установить на вскрытии – болел ли Горбылин гонореей? – оживившись, предположил Смирнов.
– Верно! – одобрительно сказал Лев. – Именно это и надо бы сделать. Вы займетесь?
– Да, конечно! – охотно согласился тот. – Сегодня же созвонюсь с местными судмедэкспертами и объясню им ситуацию. Лев Иванович, ну, допустим, факт болезни гонореей подтвердится. По-вашему, это дает основания считать Горбылина завербованным ЦРУ?
– А вы думаете – нет?! – в голосе Гурова свозила нескрываемая ирония. – Вы не допускаете, что любой что-то более-менее значащий сотрудник российского посольства находится под неусыпнейшей «опекой» ребяток из Лэнгли? Что и за вами лично кто-то следит, и за нами со Станиславом Васильевичем теперь уже тоже следят… Я в этом уверен. О запросе нашего МИДа в МВД по поводу нашей командировки сюда они и в Москве могли разнюхать. И это им, конечно, едва ли придется по вкусу. А то как же?! Если вдруг вылезет, что Горбылин работал на них и они же его прихлопнули, когда он им стал не нужен, может произойти такой скандалище! Кроме того, будут проанализированы все наши провалы в военно-дипломатической сфере, и тогда станет ясно, что именно он им «слил». А это позволит принять срочные контрмеры и выровнять ситуацию. Это будет уже их прокол. И вечный бой, покой нам только снится… – смеясь, Лев процитировал Блока.
Изучающим взглядом посмотрев в его сторону, Даниил осторожно поинтересовался:
– Лев Иванович, а вы точно из угрозыска? Такое ощущение, что вы из ФСБ.
– Даниил, а где кончается уголовный сыск по части преступлений общеуголовных и начинается сыск по части той же уголовщины, только на международном уровне? – вопросил Лев, задумчиво глядя в окно. – У нас со Станиславом Васильевичем есть хороший приятель, можно сказать, друг, из структуры ФСБ. И, знаете, нам иногда приходится работать с ним в тесном контакте. Очень трудно разделить сферу нашу и его. Чаще всего они переплетены настолько, что ему выпадает заниматься обычными уголовниками, выполняющими заказы международных бандитов и некоторых спецслужб, а нам – иностранными агентами, ударившимися в вульгарную уголовщину. И вообще… Что делить сферы деятельности? Оба моих деда прошли фронт. Мои отец и мать родились перед самой войной и много мне рассказывали о той поре. И я работаю не только на то, чтобы конкретный бандит сел за решетку, но и чтобы ни один забугорный бандит не пришел в наши пределы и не диктовал нам условия.
– Полностью согласен… – стиснув одну руку в кулак, а пальцами другой побарабанив по столу, Смирнов напряг лицо, что-то обдумывая. – Вы правы. Надо будет полностью проверить все служебные поездки Горбылина с инспекционными миссиями, с его участием в смотрах, учениях и парадах мексиканской армии. Знаете, мне и самому казалось несколько подозрительным, что он раза два-три в неделю ездил где-то что-то инспектировать. Правда, соответствующие приглашения от местного генштаба мы получали регулярно. Но нельзя исключать и того, что половина из них – липа. Тут ведь тоже есть и криминал, и коррупция… Организовать за деньги официальные приглашения – не такая уж и сложная задача. Эх, Горбылин!.. Так! Сейчас поговорю с шефом, пусть запросит Москву – кто его рекомендовал, как он сюда попал!
– Здраво! – одобрил Гуров. – Кстати, вам такого человека видеть не доводилось?
Он показал своему собеседнику рисунок с изображением мексиканца. Даниил, повертев его в руках, отрицательно качнул головой.
– Нет, вижу впервые, – ответил он. – Я так понимаю, этого человека видели рядом с Горбылиным? Хм-м… Скопировать можно? Тогда секундочку!..
Заложив рисунок в копир, Смирнов сделал несколько копий, пояснив, что обяжет всех, кто стоит на воротах, отслеживать – не появится ли этот человек? Например, вдруг у него были какие-то общие дела с бывшим врио атташе, которые оказались не завершены в связи с внезапной смертью? Вдруг тому понадобится что-то выяснить или раздобыть какие-то личные вещи Горбылина? Согласившись с тем, что эта мысль вполне резонная, Лев вышел на крыльцо и увидел шагающих по территории Крячко и Буряка. Они что-то оживленно обсуждали, смеясь и жестикулируя.
«Смотри-ка, – сдержанно улыбнувшись, мысленно отметил Гуров, – два друга – ветер да вьюга… Похоже на то, что прогулка у них прошла не без приключений. Либо нарвались на кого?..»
…Его предположение оказалось абсолютно верным. Поход по магазинам на последнем этапе для Кости и Станислава и в самом деле обернулся весьма опасной стычкой с местными отморозками.
Сразу же после салона электроники Стас и его спутник отправились в местное отделение полиции. Узнав о том, что к ним в гости зашел «эль полиция руссо», местные стражи правопорядка этому удивились. По их словам, русских в Мехико видеть им уже доводилось, поскольку «руссо туристо» не всегда имели «облико морале» и, перебрав местной гордости – текилы, иной раз вели себя довольно несдержанно и буйно. Однако к визиту коллеги мексиканцы отнеслись с должным пониманием и уважением.
Константин, владевший испанским, как родным, в пожарном порядке переводил вопросы и ответы с обеих сторон. Станиславу, чего он никак не ожидал, пришлось выступить в роли интервьюируемого, отвечая на многочисленные вопросы о национальных особенностях работы российского уголовного розыска. В частности, ему пришлось рассказать о методиках поиска преступников, их изобличения и дознания. Как человек, не обделенный любопытством, задавал вопросы и Крячко, с чем-то соглашаясь, к чему-то относясь критически…