Новикова высадила остаток сигареты в одну затяжку, вдавила фильтр в пепельницу, пошарила в пачке, ругнулась, смяла ее, выбросила и полезла в сумочку за новой.
– А остановился он где? – поинтересовалась Новикова как бы между прочим.
Артем развеселился:
– Ну ты, мать, даешь. Совращать его пойдешь или белого кидать?
Новикова замерла, закатила глаза и сказала, вернувшись к шуршанию целлофаном:
– Вот дурак же ты, Терлеев, а.
Артем подождал, понял, что продолжения не будет, и поинтересовался:
– А зачем тебе тогда где он живет?
Новикова закурила, отвернулась к экрану, повозила мышкой и деятельно защелкала клавишами. Артем уже решил сказать что-нибудь обидное и уйти, когда почти любимая руководительница пробормотала, не отрываясь от компьютера:
– Ну, на всякий случай – это во-первых… Прозвонить, кто ему жилье оплатил – во-вторых… Может, так узнаем. А то девочку строит: доверитель не велел… Кто велел, не скажу… Кому хочу, тому даю… Тайный какой нашелся.
Новикова повысила голос, но тут же взяла себя в руки и вернулась к бубнилову:
– Ну и в-главных еще такая вещь: он же кому-то отчитываться должен. С доверителем встретился, теперь расскажет, что видел, что слышал, какие виды. Может, по телефону, а может… Кому-то ведь Филатов чумаданчик вез, сюда вез. Понимаешь уже?
– Да уж. Слушай, так он, может, на отчет и дернул? Надо было Ильдарику свистнуть, чтобы он его прямо отсюда и повел.
Теперь Новикова оторвалась от экрана, сделала особенно глубокую затяжку и пустила в сторону Артема длинное густое облако.
– Да, – сказал Артем подавленно. – Сморозил, виноват. Не повторится.
– Прям, – откликнулась Новикова и вернулась к экрану.
Артем взялся за ручку, но все-таки решил мстительно осведомиться:
– Много лайков?
– Тебе и не снилось, – отрезала Новикова. – Ты лучше скажи, с камерами что?
– Хожу, ищу. Пока по нулям: у этих записи не хранятся, у тех в другую сторону повернуто, но намеки какие-то есть.
– Намеки у него. А бабай этот, Захаров, он реально дурак или говорить не хочет?
– Или и то, и другое. Не дурак, ясно дело. Дурака включает, это да, хоть два «Оскара» давай – но я не всосу, отчего. По ходу, опасается, что я под Неушева рою.
– Ну, можно понять. Хорошо, сама с ним попробую. Шамайко на завтра вызвана?
– Да, на полдевятого.
– Вот ты зверь.
– А я при чем? Я предлагал в одиннадцать, она говорит: тогда уж лучше с утра. Ныла, что ножка болит, машинка не ездит. Но как я сказал, что с радостью экипаж за ней пришлю, ее приотпустило сразу.
– Молодец. Чего мне дрыхнуть, в самом деле. А сегодня чем порадуешь?
Артем вытащил телефон и выразительно посмотрел на экранчик с часами.
Новикова, утонув в дисплее, пробурчала:
– Терлеев, тебе-то «Оскар» точно не светит, сильно так не старайся. Я ж вижу, копаешь. Чего копаешь?
Артем еще раз посмотрел на часы и спросил:
– Ты до скольки сегодня?
Новикова задрала брови, тут же поперхнулась дымом и уточнила сквозь кашель:
– Ресторан, найт клаб?
Артем хотел остроумно пошутить про то, что пепельницу себе он в любом магазине за куда меньшие деньги купит, но опять некстати вспомнил Юльку, а потом вспомнил, что летом Новикова всерьез уходила с работы, а итоге ушла от мужа. Он постарался улыбнуться и сказал:
– Природа подскажет. Через час здесь еще будешь?
– И через два, и через три, – грустно сказала Новикова. – Выходные же не кончились еще.
– Попробую успеть, – сказал Артем и пошел.
Вернулся он через четыре часа. Новикова сидела, подперев щеку кулаком, и даже не курила. Кабинетик был проветрен до студеного хруста в углах.
– Можно? – уточнил Артем с сомнением.
Новикова выпрямилась, заморгала и сказала:
– Давай. Рассказывай.
И Артем рассказал, стараясь не обращать внимания на то, как Новикова нашаривает сигареты, скривившись, бросает их в нижний ящик, а потом, забывшись, хлопает по стопкам бумаг и по очереди открывает все ящики, начиная с верхнего – пока не находит свое вонючее счастье и не возвращает кабинету привычные вид, вкус и цвет.
– Короче, штука такая. Филатов вез железо не себе или, допустим, не только себе – это понятно. Местным – может быть, но тоже вряд ли, тут свои каналы. Наши стволы подгоняют из Казани и Ижевска, Кавказ почти не в счет, импорт до сих пор таскают менты, ЧОПы и дальнобойщики, да там и объемы с гулькин копчик, понты в основном. То есть, скорее всего, Филатов сумочку таким же, как он, гастролерам вез. Почему один все тащил – потому что они не могли. Раз не могли, значит, их досматривали. Следовательно, самолет. Пока все логично, так? Резонно предположить, что самолет из Москвы – раз Филатов оттуда прибыл. Но я на всякий случай затребовал пассажиров по всем рейсам – их, слава богу, в Байтаково шиш да маленько. Две компании ежедневно, одна – три раза в неделю, еще одна еженедельно.
– «Чулман»?
– Ну да. С ней как раз больше всего мороки было – сперва кричали, что у нас нет никакого юридического права в их документацию лезть, потом никак собрать не могли. Я так понял, у них в отчетности полный бардак, вот они и всполошились. Надо шепнуть Косареву, чтоб их пожмакал, кстати.
– Шепну, шепну. Не отвлекайся. Ну собрал ты данные, и что это тебе дало? Проверял всех, кто вчера прибыл? А если не вчера, а сегодня или позавчера?
– Обижаете, Елена Николаевна. Я же… А, ты Косареву не прямо сейчас шепни, чуть попозже, а то поймут, что от меня наводка. Неудобно будет. Ну вот, что дало. А вот что дало. Я же данные за полгода собрал. И сравнил списки пассажиров, которые прибыли в последние три дня, со списком прибывших в октябре.
– То есть ты все-таки свою идею не бросил.
– Да как ее теперь бросишь.
– Так. И сколько совпадений? Полторы сотни?
– Кстати, да, в районе. Сто сорок, что ли. Если тупо убрать местных – по номерам паспортов, – остается двадцать семь.
– Много.
– Много. Если сравнить со списком пассажиров Москва-Ростов в июне-июле, остаются три совпадения.
– Прекрасно. То есть…
– Если сравнивать со списком пассажиров Москва-Сызрань в апреле-мае, остаются три совпадения. Если сравнивать со списком пассажиров Москва-Челябинск в феврале, остаются три совпадения. Если сравнивать со списком пассажиров Москва-Пермь в прошлом году, остаются три совпадения.
– Мамочка.
– Это один и тот же список, Лена. Глухов Валерий Николаевич, Забыхин Вячеслав Евгеньевич, Шелехов Михаил Юрьевич. Паспорта московские, мужчины чистые – не светились и в базах нет.