— Спасибо, но сейчас у меня имеются бабушка с дедушкой. Думаю, они очень расстроятся, если я вдруг перееду к вам. И мне не хочется обременять вас. Лучше я останусь в больнице.
Дядя Леня снова погладил Таню по голове.
— Но если тебе понадобится помощь, то обращайся ко мне. Я же буду принимать участие в твоей судьбе. Если терапия увенчается успехом и воспоминания вернутся к тебе, Танечка, то мы снова непременно встретимся!
Мужчина усмехнулся, и Таня опустила глаза.
— Я говорил с твоим лечащим врачом. Ты — медицинский феномен! Никакой амнезии вроде быть не должно, но она есть. Так, заверили меня сведущие люди, к которым я обратился за консультацией, бывает. Человеческая память — сложная штука, функции человеческого мозга изучены современной наукой только на пять процентов.
Чехарский поднялся и натянул перчатки.
— Однако дам тебе напоследок совет, Танечка, вне зависимости от того, поймешь ты, о чем идет речь, или нет. Я на твоей стороне. И делать меня своим врагом не имеет смысла. Поэтому так и быть, лечись и живи. Пока, во всяком случае. И помни — незримо я всегда с тобой!
Расхохотавшись, бандит и убийца пошел прочь, и его свита, вскочив с другой скамьи, почтительно потянулась следом. Все еще глядя на дорожку и не смея поднимать глаза, Таня сидела и ждала, пока опасный посетитель не удалится с территории парка.
Итак, дядя Леня принял решение пока не трогать ее. Однако, кажется, до конца не верит в то, что она потеряла память. Но рассудил, что в данной ситуации связываться с девчонкой себе дороже. Тем самым бандит признал, что опасности в лице Тани не видит.
И это была его основная ошибка.
Вернувшись в палату, Таня отдала французский шоколад медсестре, которая выманила ее на улицу. Причем с некоторым злорадством подумала, что как раз и проверит на этой невыносимой особе, добавлено что-либо в шоколад или нет. Впрочем, в итоге с девицей ничего не случилось.
О визите Леонида Чехарского бабушке Таня ничего не сказала, опасалась, как бы дед не наломал дров и не устроил скандал. Визит бандита возымел одно-единственное положительное воздействие — девочка окончательно убедилась в том, что ее мысль покарать дядю Леню правильная. Однако для осуществления плана требовалось время. Но у нее, похоже, его было достаточно.
Как ни бились с ней врачи, ничего поделать не могли — память к пациентке не возвращалась. Она теперь знала, кто она и как ее зовут, а все, что касалось ее семьи и прошлого, начисто стерлось. Однако девочка отличалась живым умом, и отсутствие воспоминаний отнюдь не мешало ей быть прилежной ученицей.
Таня, продолжая играть роль, понимала, что в этом и заключается ее единственное спасение. Потому что дядя Леня Чех оставит ее в покое только в том случае, если убедится: ничего из произошедшего в роковую ночь она не помнит.
Кроме того, девочка осознавала, что для осуществления задуманного помимо удачи ей потребуется кое-что еще — определенные навыки и образование, а также деньги. Убить дядю Леню Чеха сложно, но все же выполнимо. Даже для подростка. Если, конечно, постараться и разработать толковый план. Только покуситься на его жизнь означало одновременно совершить самоубийство, потому что приспешники мафиозо тотчас отправят на тот свет человека, поднявшего на их босса руку. К тому же, если операция пойдет не так, и дядя Леня выживет, сама она — точно нет.
Нет, нет, гораздо лучше будет, если мерзавец окажется за решеткой, причем навсегда. Пусть мучается до конца своих дней. А посадить его можно в одном случае: если ей удастся уличить его в серьезных преступлениях и сделать так, чтобы суд вынес обвинительный приговор.
Только как это сделать?
Хоть Таня и была подростком, но подростком, много чего пережившим. И она понимала, что у дяди Лени везде имеются свои люди и могущественные покровители. Такого человека, как он, отправить за решетку, причем пожизненно, практически нереально. Наверняка среди работников правоохранительных органов есть и честные труженики, действительно борющиеся с такими монстрами, как Чехарский. Но нельзя не учитывать наличие и «оборотней в погонах», которые поставляют информацию тем, кого, собственно, должны стараться изолировать от общества. Даже если она сможет собрать компромат на дядю Леню и передаст его в милицию, люди, работающие на Чехарского, сумеют сделать так, чтобы дело спустили на тормозах, улики испарились, а свидетели замолчали. И тогда все вернется на круги своя…
Выход, как поняла Таня, размышляя о своем плане мести долгими бессонными ночами, один: она сама должна стать частью аппарата, цель которого наказание преступников, подобных дяде Лене.
А это значит, что ей надлежит стать следователем или, еще лучше, прокурором. Причем не просто каким-то следователем или прокурором, а тем, который займется делом, по которому главным подозреваемым будет проходить именно дядя Леня Чех.
Таня знала, что препятствий для осуществления ее мечты предостаточно. Например, для начала ей нужно получить юридическое образование. А ведь она являлась родной дочерью криминального авторитета, пусть теперь и покойного. Однако сложнее другое. Допустим, Таня станет юристом. Но как сделаться работником прокуратуры, если у нее, точнее, у ее покойного отца такой «послужной список»? И главное, как потом сделать так, чтобы, во-первых, против дяди Лени Чеха начали расследование, а во-вторых, именно она стала ответственным лицом в процессе над ним.
Ответы на многочисленные вопросы приходили не сразу, а со временем. Таня росла, посещая гимназию с юридическим уклоном в Петербурге, где после неожиданной смерти старшей бабушкиной сестры они окончательно обосновались. Таня знала, что это бабушка настояла на переезде, считая, что в Москве многое напоминает об их убитой дочери и обо всей страшной трагедии в их семье. И Таня была уверена, что бабушка очень рада тому, что внучка не в состоянии вспомнить о случившемся с ней и кто были ее родителями. О своей дочери, Таниной маме, бабушка могла рассказывать часами, а вот о своем зяте, Танином отце, предпочитала вообще не упоминать, видимо, считая его ответственным за то, что произошло.
Дед же придерживался противоположной точки зрения, потому что не желал смириться с официальной версией гибели своей дочери и внука. Дело-то в итоге было закрыто — вину за содеянное возложили на группку кавказских головорезов, являвшихся отщепенцами даже в собственных криминальных кругах, причем все члены этой банды к тому времени были мертвы, так что привлекать к ответственности оказалось некого.
Таня прекрасно понимала, что все это ложь, проплаченная дядей Леней. Чехарский за три года после смерти Миши Волка сделался самым могущественным криминальным авторитетом Москвы. Параллельно он занимался и легальным бизнесом, постепенно превращаясь в сказочно богатого человека.
Тяжелее всего для Тани было обманывать не бабушку, которая и слышать не хотела об истинной подоплеке случившегося, а деда, который был готов вести на свой страх и риск расследование. Юная мстительница знала, что в его лице могла бы обрести союзника, однако не хотела впутывать старика, боясь новой трагедии.