Руки мужчины, стоявшего сзади, как раз скользнули по ее груди, он, сбросив на ковер халат, прижался к ней своей возбужденной плотью, и в этот момент Таня нанесла мощный удар. Дядя Леня, с посиневшим от боли лицом, не в состоянии выговорить ни слова, повалился на пол. Схватив с ковра халат, накинув его на себя, Татьяна подошла к окну.
Дядя Леня, корчась от боли, прохрипел:
— Никуда ты не уйдешь, крестница. Сейчас позову моих людей, тебя скрутят, а потом мы все с тобой развлечемся. Это будут самые ужасные часы в твоей жизни…
Таня усмехнулась, зная, что за дверью дежурят вооруженные люди. Конечно, справиться с ними она бы не смогла. А пощады от убийцы и его «шестерок» не приходилось.
Дядя Леня попытался приподняться, но девушка ударила его ногой, отчего со стоном тот повалился обратно на ковер. А она, не тратя время на переодевания, взяла свою папку с документами, подошла к окну, распахнула его, почувствовав на своем лице холодный бриз, подобрала края халата и легко вскочила на подоконник.
Тем по-питерски серым утром некоторые прохожие стали свидетелем необычного зрелища — прелестная девушка, облаченная в диковинный халат и с драгоценным ожерельем на шее, балансировала на карнизе, а потом спустилась вниз по водосточной трубе. Прохожие, уставившись на нее, замерли на тротуаре, Таня же громко произнесла:
— Фильм снимаем, новый приключенческий детектив. Проходим, не задерживаемся, а то придется переснимать эпизод…
Оказавшись на холодной мостовой, Таня обернулась — и увидела карету «Скорой помощи», отъезжающую от гостиницы. Изловчившись, она на ходу распахнула дверь и юркнула в салон. Водитель и сидевший рядом с ним врач не заметили ее появления, автомобиль покатил и дальше. Девушка отдышалась и опустилась на стоявшую посередине салона каталку. Конечно, ходить по городу в атласном халате немыслимой расцветки не стоило. Такой вид привлечет всеобщее внимание, а этого ей совсем не требовалось.
Итак, дедушка с бабушкой мертвы. Помимо всего прочего это значило, что в Петербурге ее больше ничто не задерживало. Татьяна попрощалась со своими любимыми стариками и не сомневалась в том, что их друзья организуют достойные похороны. Сама она присутствовать на них, к сожалению, не может, иначе дядя Леня в два счета найдет ее.
Дядя Леня Чех… Человек, который виноват в смерти ее семьи. Точнее, не человек, а монстр. Который хочет уничтожить и ее саму. И если ему это удастся, последний «волчонок» погибнет, и это будет означать окончательный триумф врага.
Он забрал у нее всех близких и любимых людей, лишил домашнего очага. Наконец, отнял то, что по праву принадлежало ее семье. И был готов идти еще дальше и дальше…
Что она могла бы поделать в подобной ситуации? И вообще, могла ли она что-то сделать?
Таня сжала в руках папку с документами. А ведь за границей ее ждет наследство родителей… Только вот как ей попасть за границу? Дядя Леня наверняка не успокоится, пока не найдет ее. А ему, с его-то связями и финансовыми возможностями, разыскать беглянку — раз плюнуть. Кто она — и кто он… Он — мерзкий преступник, король криминального мира, маскирующийся под бизнесмена, развратный тип и бессовестный убийца. А она — дочка Михаила Волка, последний «волчонок» из стаи. Волк-одиночка, у которого уже не стало стаи и который обречен скитаться по миру один. У нее больше никого не было. Никого и ничего…
Таня разжала кулак, в котором до сих пор лежал медальон с пулей. Нет, с этим своим талисманом она расставаться не намерена.
Но разве у нее есть еще что-то, что можно было бы превратить в деньги и выбраться за границу, не попав в лапы дяди Лени? Ведь даже всю свою одежду она оставила в гостинице, а возвращаться на квартиру дедушки с бабушкой смерти подобно. Да и ничего особо ценного там нет, а продажа квартиры займет слишком много времени…
Машина «Скорой помощи» вдруг подпрыгнула, а затем замерла. Таня автоматически схватилась за шею — и ощутила пальцами грани драгоценных камней. Ну, конечно, колье, которое нацепил на нее дядя Леня! Как же она забыла?
Таня сняла украшение и залюбовалась искусной работой ювелиров. Дядя Леня был прав — это поистине царский подарок. Один только крупный каплевидный бриллиант в центре стоит целое состояние.
Таня усмехнулась и осмотрелась. Заметила в углу целлофановую упаковку, в которой находился чистый медицинский халат. К большой радости девушки нашлись и безразмерные больничные войлочные туфли — все же она бежала из гостиницы босиком, а разгуливать по Питеру в начале сентября без обуви не очень полезно для здоровья.
Быстро переодевшись, Татьяна положила в карман колье и медальон, а затем осторожно приоткрыла дверь, обнаружив, что «Скорая» находится в подземном гараже. Девушка выскользнула наружу и направилась к выходу, обдумывая, каким образом ей лучше продать колье и выбраться за границу…
Октябрь на Лазурном Берегу был, как водится, солнечным, теплым и навевающим легкую грусть. Сезон уже закончился, толпы туристов схлынули. Многие из богатых тех, кто имел здесь виллы, Великого княжества Бертранского тоже отправились восвояси, и теперь те, кто остались, наслаждались спокойствием и тишиной.
Однако в банках княжества работа кипела в любое время года. Когда перед директором одного из наиболее солидных кредитных институтов, клиенты которого выше всего ценили тайну вкладов, предстала молодая посетительница, банкир сразу понял, что речь пойдет не о рядовом открытии счета и не о покупке небольшого пакета акций.
Посетительница была облачена в элегантный темно-синий костюм, идеально сидевший на ее тонкой фигуре. На голове у нее была большая шляпа, из-под которой виднелись темные волосы. Особа сняла солнечные очки, и директор банка увидел, что у нее удивительные зеленые глаза, два бездонных озера, в которых легко утонуть.
Американка, решил директор. Хотя, быть может, немка или голландка. Девушка была похожа на фотомодель, однако банкир, по долгу службы имевший дело и с оными и интересовавшийся светскими сплетнями, не мог припомнить, что видел ее лицо на обложках глянцевых изданий.
— Месье, я хочу вступить в права владения данным трастовым фондом, открытым моими родителями, ныне покойными, на мое имя, — произнесла она по-французски с легким чарующим акцентом. — Насколько мне известно, оригинал завещания моих родителей, в котором речь идет об этом самом трастовом фонде, также хранится у вас.
Положив на стол документы, директор, надев очки, стал изучать их. Удивительно, но молодая особа оказалась русской. Банкир осторожно взглянул на нее, продолжая чтение. Он имел дело с выходцами из Восточной Европы, видел и тамошних красоток — сногсшибательные, конечно, но такие вульгарные. Считают, что чем больше карат нацепят на себя, причем с утра пораньше, чем выше каблуки их туфель от эксклюзивных дизайнеров и чем ярче макияж, тем лучше. А эта русская, мадмуазель Tatiana Volkova, была совершенно иной — стильной, элегантной и… и опасной…
Да, от нее определенно исходит опасность, подумал директор. Однако, судя по всему, не принадлежит к числу дам русских криминальных баронов и великосветских шлюх. Она — другая. Девушка почему-то напомнила месье директору банка покойную великую княгиню Клементину Бертранскую, погибшую несколько лет назад в нелепой авиакатастрофе. Конечно, многие нашли бы сравнение неподобающим, но Клементина, которую он помнил не только как икону стиля и владычицу сердец, но и юной, несколько замкнутой наследницей миллиардов, вышедшей замуж за их великого князя, когда-то точно была разительно похожа на эту самую посетительницу, носящую имя Tatiana Volkova.