— Строптивая ты, крестница, жаль, — протянул дядя Леня. — Но мне именно такая и нужна. Так что подумай над моим предложением, я не тороплю. А теперь извини…
Чехарский пошел прочь, и Таня заметила, что на лице у него возникла злобная гримаса.
А двинулся он к двум новым гостям — мужчине лет пятидесяти с небольшим и молодому человеку, очень на него похожему: оба коренастые, рыжеволосые. Татьяна знала, что это Олег Павлович Каверин со своим старшим сынком Данилой, до недавнего времени обитавшие в Петербурге и занимавшиеся там примерно тем же самым, что и дядя Леня в Москве. Но теперь питерцы решили расширить сферу влияния и наведались в Первопрестольную, намереваясь оттяпать кусок империи дяди Лени. Между Чехарским и Кавериными уже некоторое время шла война, пока холодная, но в любой момент грозившая перерасти в самую что ни на есть горячую.
— А, Олежек и Данилка! — донесся до нее фальшиво-радостный возглас дяди Лени. — И вы тут! Как же я рад вас видеть… Ну что, орлы, снова залетели в наши края с севера? Ну, привет, привет…
На следующий день, когда Таня увиделась с Родионом, любовник устроил ей сцену, ибо узнал о предложении, сделанном дядей Леней.
— Это же такой шанс! — кричал он. — Чехарский сам тебе предложил, сам! Ты должна немедленно согласиться! Мы получим доступ к самым грязным его тайнам!
Таня раздраженно пожала плечами.
— Я никому ничего не должна. И уж тем более никто не может заставить меня стать адвокатом Чехарского, помогать ему отмывать заработанные преступным путем капиталы.
Родион придвинулся к ней, заглянул в глаза.
— Это твое последнее слово?
Таня твердо ответила:
— Да!
Тогда Неверов сменил тактику, став ласковым и нежным, как никогда. Они занялись любовью. А вскоре Родион снова завел речь о предложении дяди Лени.
— Я же сказала — нет! — взорвалась Таня. — И вообще, не хочу тратить свою жизнь на то, чтобы мстить ему. Мне это надоело! И уж точно я не поставлю на карту репутацию моей фирмы. Ведь сделавшись человеком дяди Лени, я потеряю массу клиентов!
— Ты упряма и глупа! — закричал Родион. — Неужели не понимаешь, какой шанс упускаешь? И вообще… Если любишь меня, ты должна согласиться!
Он снова уставился на Таню. Та, выдержав его немигающий взгляд, ответила:
— А ты, если любишь меня, забудешь даже думать о том, чтобы делать мне подобные предложения.
— Я не шучу, — более спокойно сказал Неверов. — Или ты соглашаешься или…
— Или что? — произнесла с вызовом Таня.
Родион быстро поднялся и стал одеваться.
— Или мы расстанемся. Навсегда. Выбирай!
Он продолжал одеваться.
Таня, пораженная его словами, забормотала не сводя глаз с любовника.
— Родя, но как же так… ты не можешь…
И осеклась.
Очень даже может. Ибо она давно поняла, что месть Чехарскому стала единственной целью его жизни. Горько было осознавать, но даже их любовный роман был не более чем элементом сложной игры, которую вел Неверов.
Одевшись, Родион, не глядя на нее, сухо произнес:
— Итак, Татьяна, даю тебе последний шанс. Если я сейчас уйду, то между нами все закончится — раз и навсегда. И виновата в том будешь ты. Но если согласишься работать на Чехарского…
Неверов подошел к двери. Таня, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, молчала. Получается, что он ее отнюдь не любил, что все их отношения были фикцией!
Родион открыл дверь и вышел. Татьяне так хотелось броситься за ним, прижаться к нему, поцеловать… Но она знала — тогда он потребует от нее стать адвокатом Чехарского и, более того, покрывать его преступления.
А этого она допустить точно не могла.
Родион ушел. И все, что связывало их, закончилось. Таня все еще любила его, несмотря на то, что ей было ясно: он все это время использовал ее — как когда-то Денис. И, вероятно, даже не любил. Или все же любил, но по-особому, с оглядкой, с мыслью о том, что она пешка в его шахматной партии.
Хотя, вероятно, не пешка, а королева, но лучше от этого не было.
Втайне Татьяна надеялась на то, что Родион вернется. И она, вероятно, наплевав на всю свою гордость, приняла бы его. Но ни за что бы не согласилась на его требование.
Он не вернулся. Не прислал даже никакой весточки. Ушел, не оборачиваясь, и забыл о том, что их объединяло.
А объединяло ли вообще?
Таня впала в депрессию, все валилось у нее из рук. Она даже впервые за все время ушла в долгий отпуск и уехала далеко-далеко от Москвы — на острова южных морей. Но и там, в райских кущах, не могла забыть о том, что произошло.
И все же Татьяна заставила себя принять решение. Да, она любит Родиона, да страдает. Но у него свой путь, а нее свой. И это уже не изменить.
Или все же…
В Москву Таня вернулась внешне решительная, энергичная, полная сил, но все еще ощущая тупую боль в сердце. И, несмотря на то, что боль эта не проходила, с головой окунулась в работу. Ибо, если опустить руки, получится, что победит не только Родион — победит дядя Леня. И снова разрушит ее жизнь.
А за время ее долгого отпуска ситуация резко изменилась. Оказалось, что питерцы Каверины развили невероятную активность и подмяли-таки под себя, пользуясь покровительством высокопоставленных людей, часть бизнеса Чехарского. Тот надеялся на помощь своих покровителей, но тут как раз один из них был отправлен в отставку, другой стал жертвой заказного убийства, а третий просто сбежал за границу, прихватив, по слухам, огромную сумму из бюджета.
За время пребывания на островах Таня размышляла о смысле жизни. Да, когда-то она дала себе слово отомстить дяде Лене и даже пыталась воплотить свою клятву в жизнь. И она все еще могла продолжить мстить ему. Однако все ее усилия наверняка опять завершатся трагически: рано или поздно произойдет прямое столкновение с Чехарским, и, не исключено, она потеряет не только свою фирму, но и жизнь.
Нет, Татьяна не боялась умереть. Весь вопрос был в том, стоила ли месть дяде Лене таких жертв. По мнению Родиона — вне всяких сомнений. Она же теперь считала: ни в коем случае. Да, Чехарский был причиной гибели всей ее семьи, и Таня все еще хранила пистолет с единственным зарядом, полученный от него. Но если она начнет мстить ему и даже сумеет в итоге одолеть, то наверняка это будет стоить и ее собственной жизни.
И получится, что в итоге победит все же дядя Леня.
А жизнь, как оказалось, намного изобретательнее любого хитроумного плана. Империя дяди Лени трещала по швам, сам он был в смертельной опасности — отец и сын Каверины постепенно прибирали к рукам его бизнес, как легальный, так и криминальный. И Таня, наблюдая за происходящим со стороны, не могла не испытывать радости. Что ж, как на всякого мудреца довольно простоты, так и на всякого охотника найдется управа, думала молодая женщина с некоторым даже злорадством.