– Что ж, хорошо, что вы не великий шейх, иначе вам пришлось бы жениться на мне.

– Если бы пришлось, то я бы женился, – ответил он после секунды молчания. Плечи его были напряжены – едва заметно.

– Да? Если бы пришлось, вы бы на все наплевали ради долга?

– Да, наплевал бы.

Его слова не вызывали ни доли сомнения – с такой уверенностью они были сказаны. Но Адхам – это другое дело. Он не мечтал о любви или романтике. Изабелла же, даже зная о предопределенном ей замужестве, не оставляла мыслей о любви. Думать о чувствах – совершенно естественно для женщины. Все хотят, чтобы их любили.

Все, вероятно, кроме Адхама. Ему подавай только любовниц. Какая коварная мысль.

Они повернули за угол. Плотно стоящие здания заливались лучами полуденного солнца. Изабелла зажмурилась, и перед ней предстало лицо Адхама.

Глава 5

Адхам повел ее в кино, и она очень сильно волновалась. Словно… словно они шли на свидание – хотя об этом не было и речи. Последние несколько дней он, казалось, нарочно игнорировал ее – вел какие-то переговоры в офисе, проверял информацию по нефтяным месторождениям, разговаривал с другими сотрудниками охранной службы, и она была оставлена без внимания.

Но сегодня утром она заговорила о кинотеатре, и он согласился.

Наряд Изабелла выбирала минут сорок, что было абсолютной глупостью. Она почему-то все время представляла лицо Адхама, его реакцию и гадала, появится ли у него огонек в глазах и какую вещь лучше надеть, чтобы добиться этого.

Она пересмотрела все свои обновки и в конце концов остановилась на длинной блузе темно-красного цвета, которую купила во время похода по магазинам. Мягкая ткань обтягивала бедра и обнажала грудь ровно настолько, насколько было нужно. К ней она подобрала темные джинсы и босоножки с завязками на высоких каблуках. Наверняка через несколько часов ноги ее начнут ныть, но ей было все равно.

Нижнее белье выбиралось с такой же тщательностью – что было еще большей нелепицей. Но для Изабеллы это было важно. Адхам видел белье, видел, как она рассматривала и покупала его – возможно, он будет гадать, что на ней надето. От этой порочной мысли она занервничала и затрепетала.

Она выбрала бюстгальтер цвета слоновой кости с тонкими, словно паутинка, кружевами. Затейливый цветочный рисунок привносил нотку провокационности, обрамляя ее смуглую грудь, которая виднелась сквозь прозрачную ткань. Трусики были не менее соблазнительными.

Изабелла смотрела на себя и дивилась своей красоте – неужели она могла выглядеть столь соблазнительно? Никогда раньше она не обращала внимания на свою сексуальность.

Она громко вздохнула и быстро натянула блузу, джинсы, босоножки, пытаясь скрыть под одеждами свой чувственный образ в нижнем белье. В белье, словно созданном для демонстрации.

Открыв рот от изумления и восхищения, Изабелла смотрела на свое отражение в зеркале. Никогда в жизни она не выглядела столь соблазнительно. Повернувшись, она посмотрела на себя со спины. Да, она выглядела очень сексуально. Но не просто сексуально – она чувствовала себя самой собой.

Она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Она нервничала, сознавая, что вот-вот предстанет перед очами Адхама.

Изабелла повернула ручку, открыла дверь и вышла в гостиную. Адхам сидел на диване с закрытыми глазами, руки сложены за головой, черная футболка плотно обтягивала его широкую мускулистую грудь. От вида его загорелых крепких рук сердце ее замерло.

И опять ей подумалось о том, что он видел ее нижнее белье. Какая глупость! Он видел ее нижнее белье, а не ее в нижнем белье.

Но, приоткрыв глаза, он медленно обвел Изабеллу взглядом.

– Я готова, – сказала она хриплым голосом.

Пламя в его глазах вспыхнуло с новой силой.

Пусть ей не хотелось быть обрученной с Хассаном, но это было ее долгом. Все ждали от нее, что на свадебное ложе она ляжет девственницей, но ей было противно думать о ночах с нелюбимым мужчиной.

А теперь… теперь все было еще хуже. Мечтая о поцелуе, она представляла губы Адхама, прикосновение его каменной груди, его сильные руки, заключающие ее в объятия, словно она была чем-то особенным, хрупким, – так, чтобы удержать, но не уронить.

Именно к нему она хотела прикасаться снова и снова, а не к какому-то случайному мужчине, пусть этот случайный мужчина подарил ей обручальное кольцо. Ей казалось, будто она начинала узнавать Адхама лучше. Ей хотелось заботиться о нем, несмотря на всю его внешнюю грубость. А может, благодаря ей.

Ей хотелось достучаться до него, понять, есть ли что-нибудь человеческое за той каменной стеной, которой он отгородился от мира. Откуда эти шрамы – не только на коже, но и глубоко в душе. Ей хотелось облегчить его страдания.

Она посмотрела на него. Пламя потухло, взгляд его темных глаз был ровным и холодным.

– Мы пойдем пешком или возьмем такси? – спросил он, протягивая ей пальто.

– Пешком. Мне нравится осматривать достопримечательности по пути.

Вечерний воздух ласкал лицо – ей это нравилось, ведь рядом был Адхам, излучающий тепло. С какой легкостью она воображала, будто они на свидании.

О свиданиях она мечтала много и часто. Мыслей о сексе она не допускала – это было бы слишком смело с ее стороны. Она понимала, что предназначена только для одного мужчины – мужчины, которого ей выбрала семья благодаря его статусу, а не каким-либо другим достоинствам. Но ходить на свидания…

Просто быть рядом с мужчиной – общаться с ним, завязывать романтические отношения. Она думала об этом долгими ночами, воображала своего избранника, их первый поцелуй, как они будут держаться за руки.

Что ж, первый поцелуй состоялся, несмотря на то что он не имел ничего общего с ее фантазиями. Но вот за руки с мужчиной она еще не держалась.

Все мысли были отброшены – не отброшены, а запрятаны в дальний уголок памяти, – стоило им прийти в кинотеатр.

Кинотеатр был именно таким, каким Изабелла его себе воображала – с неоновыми огнями и яркими плакатами, отражающимися в лужах тротуаров, что придавало темным улицам города сумеречное мерцание.

– О боже, как красиво! – не смогла она сдержаться.

– Вы хотите сделать снимок, не так ли?

– Адхам, это всего лишь кинотеатр, – сказала она.

– Да, но вам опять хочется сделать снимок, так же как с той синей дверью, – ответил он, угадав ее желание, и от этой мысли ей стало не по себе.

Комок в горле не давал ей говорить. Она вынула из сумочки фотокамеру и сделала десяток снимков плакатов, фонарей, архитектурных форм. Каждый раз, рассматривая изображения, она будет вспоминать кинотеатр. И тепло, которое излучал Адхам.

Она посмотрела на дисплей. Он пристроился позади и тоже разглядывал снимки. Пытаясь откинуть ее волосы, он задел шею.