Она совсем размякла на солнышке, когда раздался звонок ее мобильника.
– Майка! Ку-ку! – весело отозвалась Юлька. – Ты чего не на скайп звонишь? Тебе же дорого!
– А ты можешь в скайп выйти? – спросила Майка деревянным голосом.
– Через пять минут. Что-то важное?
– Ну, надо поговорить, – уклончиво ответила подруга.
Что у нее там случилось, интересно? Наверное, не может успокоиться насчет того, что соседка эта сумасшедшая ей наплела. Никто к ней в дом приходить не мог. Некому приходить. Все, уехали они с концами. Чего искать? Правда, Вадик что-то сказал насчет другого соседа. Что там у них произошло? В любом случае, что бы ни произошло, не попрется нормальный человек в отсутствие хозяев в чужой дом. Какая-то все тупая лажа. Но Майка, конечно, встревожилась. Она человек ответственный, понятное дело – ей неприятно. Ничего, сейчас мы успокоимся, повеселимся… Все пустое, все ерунда.
– Откуда это ты звонишь, подруга? – весело начала успокоительную беседу Юлька. – Что-то я не узнаю окрестности.
– Юль! Слушай. Не знаю, как начать. И долго думала – говорить ли с тобой на эту тему вообще. А как не говорить? Если бы ты в такой же ситуации промолчала, я бы тебя не поняла. И вот сейчас не знаю, поймешь ли ты меня.
Интонации Майкиного голоса поразили Юльку. Подруга еле выдавливала из себя слова. И не только слова – звучность исчезла, живость пропала. Что происходит?
– Май! Говори все, как есть. Я слушаю тебя внимательно.
– Ты где сейчас? – спросила Майка.
– Я тут… В доме одном. Где фестиваль проходит. Тут бассейн, поплавать выбралась, – старательно недоговаривала Юлька. – А ты сама-то где?
– Сейчас скажу. Вполне возможно, это все окажется чушью и бредом. В любом случае – я долго думала и решилась тебе сказать…
Майка замолчала.
Юлька почему-то почувствовала страх. Никогда не испытывала она такого прежде. Будто ледяной ужас сковал ей сердце и горло. Ее зазнобило.
– Говори! – велела она.
– Юлечка, миленькая моя, дорогая! – Майка опять запнулась.
Юлька чувствовала, что лед забирается ей в живот, обжигает спину.
– Говори!
– Юля, я звоню тебе от Ивана, твоего соседа. Юль, его жена, то есть его бывшая жена, – она сейчас там, в ваших краях. И она беременна. И они с Вадиком поженились. Я ничего не понимаю. Я уверена, что ты не в курсе. И уверена, что ты должна узнать.
У Юльки в ушах зазвенело. Она ничего не понимала. И – понимала. Бывает такое. Все поняла, но надо повторить много-много раз, сто или двести. И тогда, может, уразумеешь. Слова-то сами по себе понятны: есть Иван. Сосед. Есть жена Ивана. Есть муж Вадик. Муж Вадик женился на беременной жене Ивана. Муж Юльки Вадик женился на беременной жене соседа Ивана. Женился. Вот.
– Ты поняла меня, Юлечка? Юля?!
– Я поняла. Я поняла, но не очень, – Юлька говорила шепотом. По-другому у нее не получалось.
– Ты давай не молчи. Давай обсуждать, – велела Майка.
– Давай. А как? – шепнула Юлька. – Как обсуждать? Про что?
– Он что, развелся с тобой? Он же не мог жениться, не разведясь? Или – смухлевал? Юля! Давай говорить!
– Он – да. Он развелся. Мы иначе здесь бы не устроились, Май. Он развелся. И мы должны были скоро-скоро снова пожениться.
– Охтыжбожежмой!!! – схватилась за голову Майка. – И он ничего тебе не сказал? Не предупредил? Не поговорил?
– Нет, – качнула головой Юлька, – не-а.
– Ты – знаешь что? Ты можешь сейчас зареветь? – злобно закричала Майка. – Можешь ты заплакать по-человечески, дура несчастная, какявасвсехненавижунесчастныхдур!
– Нет, – ответила Юлька. – Я пока не могу. Но я постараюсь.
– Юль! У тебя там есть кто-то рядом, к кому приткнуться? Я бы прилетела, но у меня нет визы, понимаешь? Ты можешь сама прилететь сюда? Я буду все время с тобой! Я соскучилась! Ты мне нужна! Слышишь? Я тебя встречу в аэропорту.
Юлька молчала и смотрела на Майку.
– Я одного не понимаю, – задумчиво произнесла она вдруг. – Как же мне быть с ребенком? Он же обещал, что будет ребенок, я так давно хотела. А теперь – как?
– Юля! Будет ребенок. Я тебе обещаю! Увидишь! Ты просто поверь мне сейчас. Ребенок будет. Мечты сбываются. Все, что ни делается, к лучшему. Будет еще лучше!
– Еще лучше? – откликнулась Юлька.
Она пожевала ртом, как старушка, лицо ее скривилось, как от кислого, можно было подумать, что она вот-вот заплачет, но ничего не получилось.
– Юль! Слушай! Подожди! Ты так вот все сразу на веру приняла, а ведь я сама не уверена. Это же надо все проверить. Может, все еще и не так! Надо спокойно все выяснить, поговорить. Ну, эта бывшая жена Ивана так сказала. А кто ее знает? Может, она соврала, чтоб Ивана со следа сбить? Боялась, что он помешает. Ну я например говорю. Она назвала Вадика так – с бухты-барахты, а мы поверили. Так нельзя отчаиваться. Надо все проверить. Да?
– Надо, – тускло согласилась Юлька. – Только я знаю, что все именно так. Я теперь только все поняла. Все у меня сложилось. И даже более чем. Помнишь, я тебе говорила, что на нас вроде наезжать собираются? Он все наврал. Это только что до меня дошло. А я поверила. Я ему верила. И я точно знаю, что продала я все – ему же. Через его подставное лицо. И он даже еще дешевле купил. С огромным наваром остался. А я – сбитый летчик. Я не при делах. Он меня так из бизнеса вывел, понимаешь? Я все на него перевела. Огромные бабки. И претендовать не могу ни на что. Мы давно в разводе. Сама, своими руками. Пятнадцать лет на него вкалывала. И ни сном ни духом. И даже если не ему же, какая разница? Хотя – наверняка он во всем замешан. И покупатель был мутный, и Вадик настаивал – соглашайся, пусть дешевле…
Юлька разговорилась, и это было хорошо. К ней вернулась способность трезво мыслить, чем она обычно отличалась. Но смотреть на нее было страшно. Ее внутренний свет погас. Она еле губами двигала, когда говорила.
– Олигарх, – сказала Юлька, словно пробуя на вкус что-то тухлое. – Май, ты тут?
– Я тут, конечно тут, Юль. Может, прилетишь?
– Я чего подумала. Мне вот что в голову пришло. Ты говорила, в дом кто-то приходил? Не таились, чего-то искали? А я теперь даже догадываюсь, что это было! Вот ведь идиотка. Ну просто клиническая! Понимаешь – он очень настаивал, чтобы я дом продала. И я уже практически все сделала, как он хотел. Мебель даже вывезла. А потом меня словно кто-то за руку схватил. Просто ночь не могу спать, в голове только: не продавай, не предавай, не продавай, не предавай! Это же родина наша! Мы оттуда пошли, вот с этого кусочка земли! Я подумала: что папа скажет? Он же мне это не для того дарил, чтоб я просто так, не от нужды великой, взяла и продала. И я отказалась. А это были миллионы. Не рублей, ты ж понимаешь! И Вадик очень огорчился! Очень! Зол был на меня. А я еще думала: ну если припрет, продадим, что уж так спешить? Не понимала его тогда. И вот что я думаю. Мужики-то эти от Вадика приходили. Просто попугать. Чтоб мне страшно сделалось. А там глядишь – и продала бы. И денежки на его счет… Бог-то уберег! А? Родину не дал продать. Все остальное – дал. А это – не допустил. Так что, Майка, ты не бойся. Мужики больше не придут. Я с ним сейчас поговорю. Он увидит, что я все знаю, взять с меня больше нечего…