Он был так взволнован, что едва сдерживался. Они прошагали полквартала до дома, где Грейс, наученная горьким опытом, позволила Тоби и Танку побегать по двору, пока избыточная энергия не истощится, после чего Тоби предстояло заняться домашним заданием. А Грейс в это время дрессировала Танка. Для нее это, скорее, было упражнением в терпении. Но она была полна решимости.
Они наскоро поужинали биг-маками, сыром и сосисками из индейки – никаких отклонений от запланированного меню, – а потом стали ждать Джоша, который собирался сам отвезти Тоби в школу.
Только он не приехал.
Грейс позвонила, но он не брал трубку. Она позвонила Анне. Нет ответа. Наконец сама отвезла Тоби, кипя от злости на всех, кто носил фамилию «Скотт». За исключением малыша, конечно.
Учительница была счастлива увидеть Тоби.
– Сэди родила котят. Хочешь посмотреть?
Когда Тоби с воплем бросился искать кошку, Грейс подошла к учительнице:
– Сколько осталось до раздачи наград?
– По меньшей мере полчаса.
– Могу я оставить Тоби? Пока буду искать его отца.
– Доктора Скотта?
– Да. Уверена, что он задержался в офисе.
Одна из мамаш подобралась ближе. Высокая, идеально сложенная роскошная брюнетка.
– Простите. Я случайно подслушала. Анжела Баррисон, – представилась она. – Буду счастлива приглядеть за Тоби, пока вы съездите за доктором Скоттом.
Она улыбнулась улыбкой тигрицы.
– И если дадите знать доктору, что это я смотрела за Тоби, буду очень благодарна. Я готова претендовать на должность.
– Няни? – уточнила Грейс.
– Любую должность.
Всю дорогу до машины Грейс продолжала качать головой.
Офис Джона располагался в соседнем с больницей здании. Она ворвалась на парковку, протопала к его кабинету и распахнула дверь. Праведный гнев закипал в душе, подталкивая вперед Грейс, готовую разорвать Джоша на куски за то, что пропустил такое важное для Тоби событие. Но в душе шевелилось кое-что еще.
Тревога.
Так непохоже на него! Он никогда не огорчил бы зря родного человека, особенно Тоби. Для него главное – сын. Семья.
Вот это странное поведение ее беспокоило.
Она не ожидала, что станет волноваться за человека, у которого все было. Черт, она не думала испытывать к нему какие-то чувства. Но испытывала.
Пациенты все разошлись, приемная пуста, и ее беспокойство все росло.
– Джош! – позвала она, шагая по коридору.
И наконец открыла дверь в большой кабинет, обставленный в чисто мужском вкусе. Темные тона, огромный стол из красного дерева, заваленный бумагами и папками. Зажженная лампа. Кружка с чем-то в углу. Открытый ноутбук посредине.
За столом стояло большое офисное кресло. В нем сидел некий доктор Скотт, откинувшись на спинку и задрав ноги на стол.
И крепко спал.
Забудьте розы, посылайте девушкам шоколад.
Джош терпеть не мог спать в офисном кресле. У него вечно затекала и болела шея, отчего настроение неизменно портилось. Так что, если он откинулся на спинку и позволил векам опуститься, то лишь для того, чтобы дать отдохнуть глазам.
– Джош?
Ее голос. Голос Грейс донесся, как дыхание ветерка, и он расслабился.
– У меня к вам дело, доктор Скотт.
Грейс стояла в дверях в униформе медсестры, но не такой, какую могла носить Ди. Нет, эта словно сошла со страниц каталога «Виктория сикрет» и была дополнена высоченными шпильками.
Выглядевшая чертовски сексуально, Грейс вплыла в офис, скользнула между его ног, наклонившись над ним, почти накрыв своим телом.
Его руки сжали ее бедра, притянули ближе… Он так сильно желал ее, что трясся от нетерпения. Но спешить не хотел. Это все, что между ними может быть. Эротический сон. Хоть бы продолжался вечно.
Он целовал ее шею, лизал ложбинку на горле, вызвав самый сладостный, самый чувственный вздох, который когда-либо слышал. Это еще подогрело желание поставить на ней свое тавро, и он принялся взасос целовать ее шею.
– Джош…
Нет, никаких разговоров, иначе он проснется.
Он поцеловал это местечко, сунул руку под подол униформы и застонал. Никаких трусиков. Боже, он пропал…
– Джош…
Он схватил ее запястье, потянул, так что она упала на колени и ойкнула. Он открыл глаза.
Никакой униформы. Черт. Это действительно был сон.
– Прости, – прошептала Грейс, пытаясь освободиться. – Я не хотела тебя пугать. Но ты намертво отключился.
Медицинский факультет и ординатура научили Джоша спать некрепко и просыпаться быстро, но очевидно, он успел отвыкнуть и от того и от другого. Но некоторые части тела явно бодрствовали и восставали все выше, реагируя на отчаянно извивавшуюся Грейс.
На ней был очередной сарафанчик, небесно-голубой, под цвет глаз. Он задрался на бедрах, и Джош решил помочь, скользнув рукой по ее ноге и поднимая ткань.
– Что ты делаешь? – выдохнула она.
– Смотрю, смогу ли салютовать флагу на твоих трусиках. Я патриот, Грейс.
– На них нет флага.
А, так ему бросили вызов! А он никогда не мог устоять против вызова.
Их пальцы переплелись. Она продолжала раскачиваться, он – поднимать подол. Все это имело такой заметный эффект, что Грейс, почувствовав под собой что-то очень твердое, широко раскрыла глаза.
– Э…
Он встретил ее взгляд.
– Ты…
– Да, – прохрипел Джош. – Я такой всю эту неделю.
В общем, это не совсем так. Трудно сохранять эрекцию, когда осматриваешь пациента с гриппом или накладываешь швы, но он пытался.
И эта неделя была адской.
– Я видел тебя во сне. Ты демонстрировала одежду.
– Ту футболку с изображением дамы в бикини?
– Попробуй еще.
Она встретила взгляд Джоша и залилась краской от того, что увидела в его лице.
– Я…
– О, вперед, у тебя есть еще две попытки. Это из списка твоих сексуальных фантазий.
Воздух, насыщенный электричеством, потрескивал.
– И не то, чтобы я не наслаждался твоим танцем у меня на коленях, – продолжал он, – но что ты здесь делаешь, и где Тоби?
Она смотрела на него так, словно он еще не проснулся.
– Ты опоздал на ночь возвращения в школу. Твой сотовый не отвечал. Я пришла посмотреть, что с тобой.
– А, дьявол!