– Я встретил мать Тоби на свадьбе друга. Она была из Далласа и приехала в город на уик-энд.
Это был кошмарный день. Он потерял своего первого пациента, подростка, скончавшегося от передоза, прежде чем Джош успел ему помочь. В самом кошмарном настроении он отправился на свадьбу. Несколько бутылок пива, прекрасная незнакомка, один прохудившийся презерватив, и он сделал все, чтобы забыть тот день.
Но это оказалось невозможно.
– Алли была официанткой. Хотела заработать достаточно денег, чтобы поехать в Нэшвилл и заняться певческой карьерой.
Алли все делала с неподдельным энтузиазмом и стала безумным глотком свежего воздуха после той жизни, которой он жил в то время: больничной. Она все делала с размахом: жила, смеялась, любила. И эта неуемная страсть ко всему стала причиной его падения. Он втрескался в нее, втрескался по уши, безумно и безоглядно.
– Когда она обнаружила, что беременна, все изменилось.
– Она осталась с тобой в Лаки-Харборе?
– Ненадолго.
Джош надеялся, что Алли полюбит его, но любовь не входила в ее планы. Зато ей понравилось быть женой доктора, поскольку, как она поняла, такое существование – куда более комфортно, чем работа певицы.
– Она надеялась на идеальную жизнь, но быстро поняла, что такая жизнь крайне далека от идеальной. Не говоря уже о том, что я уже был женат на своей работе.
Глаза Грейс снова сверкнули, но тон был мягким.
– И что было дальше?
– Родился Тоби. Я принимал его и сам перерезал пуповину.
При воспоминании об этом у него каждый раз сжималось сердце. Только минуту назад он жил как эгоист. Работать – вот чего он всегда хотел больше всего на свете. И вдруг держит этого мокрого извивающегося разозленного малыша… Он смотрел в собственные темные глаза и чувствовал, как в нем открываются какие-то шлюзы.
Но тут Тоби зевнул и заснул у него на руках.
– Тоби изменил всю мою жизнь.
И жизнь Алли тоже, но совсем в другом смысле.
Она ненавидела саму мысль о постоянной заботе о ребенке. Ненавидела изменения в своем теле. Ненавидела работу Джоша.
– Однажды я пришел домой после кошмарной двойной смены, и Алли отдала мне Тоби. Сказала, что сменила ему памперс и накормила. Потом схватила ключи, сумочку и ушла.
И не оглянулась. С тех пор прошло пять лет.
Грейс с ужасом смотрела на него.
– Так она оставила тебя одного с Тоби? И просто ушла?
– Но я был довольно скверным сожителем. Постоянно торчал на работе. А она не была создана для домашней жизни, как того требовал ребенок.
– Но просто оставить тебя и Тоби? Какой ужас!
– У меня почти не было времени размышлять над этим. Через месяц пьяный водитель врезался в машину моего отца лоб в лоб и убил его и маму. И Анна переехала ко мне.
– О Боже, Джош!
Он пожал плечами. Да, первые два года с Тоби и Анной, плюс его работа, были сплошным адом. Он не любил вспоминать ужас, творившийся в доме: маленький ребенок, парализованная сестра, находившаяся в состоянии постоянной истерики… по сравнению с тем, что творилось тогда, сейчас она просто ангел.
Грейс немного помолчала.
– Знаешь, у меня даже собаки никогда не было!
Он улыбнулся. Потерся подбородком о ее волосы, радуясь, что она не осыпает его изъявлениями сочувствия, которого он не хотел.
– Этого факта не было в твоем «собачьем» объявлении.
Она тихо рассмеялась.
– Мои родители были слишком заняты спасением мира, чтобы иметь домашних животных. Удивительно, что у них нашлось время меня удочерить! Я постоянно вижу кошмары, в которых становлюсь космическим специалистом с уродливым плоским задом.
Он рассмеялся. Рука, лежавшая на ее талии, скользнула ниже и тихонько сжала этот самый зад.
– Он само совершенство.
– Мне нравится твой смех, – улыбнулась она.
– Смех? Или моя рука на твоей попке?
– Как, доктор Скотт, вы со мной флиртуете?
– Отчаянно, – признался он. – У меня получа-ется?
– В зависимости от конечной цели, – усмехнулась она. – И если она будет соответствовать моей конечной цели.
– Может, скажешь, какая она, твоя цель? Только помедленнее и как можно подробнее.
Она улыбнулась, едва заметно, сдержанно, что противоречило огню в ее глазах. И черт возьми, если эта женщина не выворачивала его наизнанку.
А как заводила…
Она внезапно приподнялась на носочки, прижалась к нему и коснулась губами мочки уха, решив точно и во всех деталях показать свою конечную цель.
Он торжественно кивнул, запоминая все, каждую мелочь, прежде чем взять ее за руку и подняться по ступенькам.
Шоколад – лучше, чем секс. От него не забеременеешь, и он всегда сладок.
Грейс приходилось перепрыгивать через две ступеньки, чтобы не отстать от Джоша, но она смеялась.
– Боже, доктор Скотт, как вы спешите!
Он не потрудился ответить, просто вел ее по песку, с видом человека, которого ждет важная миссия.
Она снова рассмеялась, но он оглянулся. И этого было достаточно, чтобы она проглотила смешок и вздрогнула в предвкушении.
Всю свою жизнь она делала все, что от нее ожидали, и выбирала «правильный» путь. Но сейчас она в Лаки-Харбор, и ее жизнь здесь должна быть другой.
Грейс сама сделала ее другой. Она никогда этого не забудет.
И Джоша тоже.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Туда, где не так много народа.
– А почему спешка?
– Хочу быть с тобой наедине, прежде чем забудешь свои конечные цели или нас снова прервут.
– Не волнуйся, – заверила она. – Я, по крайней мере, серьезно отношусь к конечной цели.
– А я думал, ты не умеешь быть серьезной. Можешь только развлекаться.
– Ты именно этого ищешь сегодня?
Его взгляд был непроницаем:
– Это начало.
Она задрожала.
– Мне нужно сказать Мэлори и Эми, что ухожу. Дай мне минуту.
– Пойду за машиной.
Эми с Мэттом сидели в кабинке за кувшином пива, пытаясь проглотить языки друг друга. Поскольку вторая парочка проделывала на танцполе то же самое, Грейс просто написала обеим эсэмэски, не желая тревожить. К тому же теперь не придется объяснять, что она намерена заняться тем же самым.
Она зашагала к парковке мимо скопления столов, за которыми сидели собравшиеся на праздник. И тут что-то зацепило ее… она обернулась, поняв, что один из этих людей – Девон. Только девушка была не Анной.