– Задыхаешься? Как при клаустрофобии? – вежливо продолжала она. – Может, собираешься заняться серфингом в Австралии?
Он приподнялся и покачал головой.
– Не все мужчины такие мерзавцы, как твои бывшие, Грейс.
– Туше. И вернемся к тебе.
– А при чем тут я?
– Ты знаешь.
– Вовсе нет.
– Это означает, – пояснила она, приподнявшись на локте и сверкая глазами, – что я могу называть это обычным развлечением, но не сбегу, если дела пойдут не так.
Боже, она просто великолепна, когда злится.
– Так это не просто перепих из жалости?
Она посмотрела на него и рассмеялась, уронив голову ему на грудь.
– Как раз то, что обожают мужчины. Когда над ними смеются в постели.
– Я ни с кем не трахаюсь из жалости, – ухмыльнулась она, разозлив его. – Особенно с докторами. Доктора не нуждаются в сексе из жалости.
Часть раздражения каким-то образом испарилась.
– А в чем нуждаются доктора?
Она снова оседлала его, эффективно расправившись с остатками раздражения.
– Сейчас покажу, – пообещала она.
Было три часа ночи, когда Джош обрел способность снова двигаться, и его «одеяло», теплая, обессиленная, сонная Грейс что-то едва слышно пробормотала. Он погладил ее по спине.
Она чувственно замурлыкала и снова заснула. Он сумел кое-как выпутаться из объятий и отодвинуться, не разбудив ее.
Шаря по комнате в поисках беззаботно сброшенной одежды, он все время посматривал на кровать. На женщину, лежавшую там.
Беспробудно спавшую.
Одевшись, он нагнулся, поцеловал ее в губы и прошептал:
– Спокойной ночи.
Она чуть всхрапнула, что заставило его улыбнуться.
Джош вышел и запер за собой дверь. Направился к большому дому и зашагал по коридору. Дверь спальни Тоби была открыта: сегодня он ночевал у своего друга Коннора. Дверь комнаты Анны тоже была открыта. Сестра сидела в кресле у окна, глядя в темную ночь. Джош вздрогнул от неожиданности. Последние дни она старалась избегать его: еще одно дело, которое нужно уладить в появившееся свободное время, которого у него еще не было.
– Никаких приключений сегодня? – осторожно спросил он. Что-то явно было неладно. Впрочем, она все равно не скажет.
– Трудно пускаться в приключения в инвалидном кресле.
Джош с трудом выдохнул: сильно сжалось сердце.
– А каких приключений ты хочешь?
Она резко развернулась.
– Неужели никогда не устаешь от попыток управлять моей жизнью?
– Нет.
Анна покачала головой.
– А я устаю. И ненавижу сознавать себя жалким бременем.
– Анна, ты умная, упрямая и чертовски меня пугаешь. В тебе есть много и других качеств. Но ты никогда не была и не будешь жалким бременем.
Анна пожала плечами.
– А если бы это был я? – тихо спросил он. – Если бы я попал в аварию? Ты считала бы меня бременем?
– То есть вытирала бы тебе слюни?
Джош вздохнул. Это не девушка, а ад на колесах. В буквальном смысле. Иногда казалось, что в ней проглядывало нечто вроде доброты, мягкости, что было в той девочке Анне, которой она была когда-то. Но сейчас, видно, не тот момент.
– Прекрасно, – сдалась она. – Я бы пинала тебя в зад каждый день, пока не перестал бы себя жалеть.
– Считай, что я пнул тебя в зад.
– Я все равно поеду в Европу.
Джош много думал об этом, и при мысли, что Анна будет там одна, его бросало в холодный пот. Но ей двадцать один год, и честно говоря, он не имел права ее не пустить. Он понимал ее желание ехать, доказать свою независимость. Действительно понимал. Просто боялся за нее.
– Ты можешь найти приключения ближе к дому и твоей системе поддержки.
– Моя система поддержки работает круглые сутки и не имеет времени для своей личной жизни, не говоря о моей.
Сознание вины резануло его острым ножом.
– Теперь все изменится. Знаешь, я продал практику.
– Думаешь, это что-то изменит?
Поскольку больше нечего было сказать, он повернулся к двери.
– Джош?
Джош оглянулся, гадая, что она швырнет ему в лицо на этот раз.
– Что?
– Спасибо.
Он был так поражен, что она могла бы сбить его с ног одним щелчком.
– За что? – насторожился он.
– За то, что не считаешь меня жалкой.
Кофе помогает встать с постели, но шоколад вызывает желание жить и действовать.
На следующий день Джош вошел в офис и нашел служащих и Тессу сгрудившимися вокруг компьютера и составлявшими график.
Все дружно подняли головы. Помедлили и так же дружно ухмыльнулись.
– Мило, – заявила Ди.
– В чем дело?
Он оглянулся. За спиной никого.
– Похоже, вам перепало, – пояснила Ди.
Мишель и Тесса улыбнулись и закивали.
Джош старался не выказать реакции. У него хороший коллектив, если не считать, что все они – стая стервятников. Если почуют слабость – тут же атакуют.
– Давно пора, если спросите меня, – вставила Мишель. – Так сейчас самое время просить о повышении жалованья.
– Я думаю, что у вас недостаточно работы, – заявил Джош тоном босса.
Все, не считая Тессы, разбежались.
– Теперь понимаю, почему вы продали практику, – усмехнулась она. – Похоже, жизнь повернулась к вам светлой стороной.
Утро прошло так гладко, что у Джоша выдался самый настоящий перерыв на ленч. Он встретился в Таем и Мэттом в «Лав Шэк» – единственном баре с грилем в Лаки-Харборе. Они успели прийти раньше и уже сидели за столиком, согнувшись над журналом «Космополитен».
– Он был на столе, когда я пришел сюда, – оправдывался Мэтт.
Джош уставился на открытый журнал.
– Разве ты еще не знаешь, как удовлетворять своих бойфрендов?
Мэтт проигнорировал укол.
– Кто-то из вас знает, что есть девяносто девять способов минета? Девяносто девять ночей сплошного минета!
– Да у тебя математические способности! – восхитился Джош.
Мэтт отмахнулся. Тай перевернул страницу.
«Как устроить своей киске спа-день», – прочитал он. – Вот уж не знал, что киске требуется спа-день.