Ни один мускул на лице управляющего не дрогнул, лишь правая бровь вопросительно поползла вверх:
— А вы уверены, что с этим нужно обращаться именно ко мне?
— Хотела побеседовать со всеми, кто был знаком с бывшим компаньоном вашего директора и может рассказать о том, какие отношения у них были. А вы, насколько я могу судить, тут не первый год.
— О друзьях это, пожалуй, не у нас надо спрашивать, — развел руками Сергей Иванович. — Я в личные дела не посвящен, впрочем, как и остальные. У каждого есть друзья, но это не значит, что все их знают.
— Это так, но того друга, о ком я хочу расспросить, вы наверняка знаете. Фамилия Баулов вам ни о чем не говорит?
— Ах, Баулов! — вздохнул мужчина. — Как же, помню, где ж забыть. Он действительно с нами работал, но недолго. Затем отделился и занялся своим бизнесом.
— Все это мне известно. Дело в другом. Баулова на днях убили. Причем есть подозрение, что убийство совершено на почве конкуренции.
— И, конечно же, оно пало на Жору? — сообразил мужчина. Затем тут же усмехнулся и произнес: — Женщины, вы всегда так эмоциональны и совершенно не думаете. Первую мысль, пришедшую в вашу милую голову, вы считаете правильной и беретесь еще на ней настаивать, даже ничего не выяснив. Они друзья и разошлись тихо, не ссорясь. А конкурентов, их тут по городу пруд пруди, что же теперь, каждого отстреливать?
— Пока это только предположения, и мы их проверяем, — коротко пояснила я, заметив для себя, что слова о смерти друга директора этот человек произносит без особого напряжения и сожаления. — Поймите правильно: конкуренция не всегда бывает только в бизнесе. Конкурентами мужчины могут стать в увлечениях, а они ведь оба были любителями быстрой езды. Или же им могла нравиться одна и та же женщина, а значит, вполне может быть, что я права. Скажите, вы никогда не слышали, чтобы они из-за чего-нибудь ссорились? Может, один из них угрожал другому. Случались ли такие инциденты?
— Вроде бы нет, — задумчиво протянул мужчина. — С конкурентами Жора обычно сам работал, он эту часть работы никому не доверял. Вел себя всегда сдержанно, его за это уважали. Весь персонал в нем души не чает. Он человек редкого характера, всегда весел, но, если надо, бывает и строг. А коли наказывал кого, то непременно за дело. Так что не знаю.
— А он никогда не рассказывал об угрозах каких-нибудь, пусть даже и пустяковых?
— Он? Да если бы такие даже и были, он бы просто посмеялся над ними. Жора не из пугливых.
— Значит, думаете, он своего бывшего товарища ни при каких условиях не мог убить?
— Убежден, — уверенно заявил мужчина. — И не думайте, что я его выгораживаю. Просто действительно ссор между ними никогда не было. А что касается гонок, так тут если кто кого обыграл, это только еще больше заводит и вызывает дух доброго соперничества.
— А женщины? — напомнила я.
— А что — женщины? — усмехнулся он. — Сергей вообще в этом плане очень серьезный человек. Мимолетные связи, интрижки — не для него. У Сергея жена, которую он любит и ни на кого не променяет, у Жоры куча любовниц и ни одной серьезной привязанности.
— А раньше? — не отставала я. — Может быть, раньше, до того, как он женился на Оксане…
— Я слышал, что и раньше Сергей был разборчивым в связях. Кажется, до Оксаны у него была гражданская жена где-то во Владивостоке, он там служил. Да еще, говорят, он когда-то с Жориной сестрой встречался. Но все это было давно, а теперь для него никого, кроме Оксаны, не существует. Не существовало, — поправил себя Сергей Иванович.
В дверь постучали, и появилась уже знакомая секретарша. Напомнив о том, что у Сергея Ивановича назначена встреча, она удалилась, но разговор был уже прерван и возобновлять его как-то не хотелось. Я распрощалась и поспешила вернуться в свою машину.
Уже в своей «девяточке» я еще раз все проанализировала, все больше и больше убеждаясь, что убийство совершить Жора, конечно, мог, но реального мотива для этого вроде бы не было. Чтобы во всем разобраться, мне срочно требовалась сигарета. Может быть, пара— тройка затяжек и мои гадальные «косточки» помогут решить вопрос о том, что же делать дальше?
«Не слишком ли часто я беспокою свои „косточки“ в последнее время? — задала себе вопрос я. — Пожалуй, стоит пока с этим повременить и попробовать добыть информацию самой, без помощи свыше».
Я отбросила окурок в сторону и завела мотор. Теперь моя «девяточка» направлялась в сторону дома Бауловых. Вырулив на центральную трассу, я поспешила к дому заказчика.
Не испытывая затруднений на дороге, я очень быстро достигла места назначения. Отогнав машину на соседнюю улочку, так как возле подъезда места ей уже не нашлось, я покинула ее и пешком направилась к подъезду. После настойчивого вызова квартиры номер девять по домофону я услышала голос Баулова-старшего:
— Кто там?
— Татьяна Иванова, — ответила я.
— Проходите, — последовал ответ, и спустя какое-то время дверь открылась.
Старик был дома один. Шурша шелковым халатом и шаркая тапочками, он проследовал из прихожей в зал и расположился в мягком глубоком кресле, приглашая меня сесть в другое. Наблюдая за ним со стороны, трудно было поверить, что он незряч. По всей видимости, все предметы в доме стояли так еще до того момента, как он ослеп.
«А может, четкость его передвижений по огромной квартире выработалась с годами? — подумала я. — Вдруг он слеп от рождения или очень-очень давно?»
— Что нового? Какие проблемы? — поинтересовался он.
— Нового, к сожалению, практически ничего, — удрученно ответила я. — Я проверила всех знакомых вашего сына, фамилия или имя которых начинается с «Ма». Пока никаких зацепок.
— Да… — протянул старик. — Это плохо. Но, надеюсь, вы не прекратите свое расследование?
— Нет, конечно, — поспешила я его успокоить. — Но мне нужна дополнительная информация.
— Конечно, конечно, — сразу ответил Баулов-старший. — Все, что необходимо.
— Скажите, вы сами кого-нибудь подозреваете? — спросила я.
— Даже не знаю, — после непродолжительной паузы ответил хозяин дома. — Боюсь, что в данном вопросе я необъективен. У меня буквально все на подозрении. Это же мой единственный сын.
— Я вас понимаю. Но все же… Ведь это может быть не обязательно фамилия или имя. С «ма» начинаются и другие слова. Например, «мама», — попыталась я объяснить свои мысли.
Старик достал носовой платок. Вытер слезящиеся незрячие глаза. Аккуратно свернул платок и убрал его в карман халата. Какое-то время он молчал. Я тоже не решалась заговорить, давая возможность старику подумать.
— Вы правы, — через некоторое время проговорил он. — Только вот мамы у него давно нет, а другие «ма»… Стойте. Может быть, маляр?
— Маляр Жора? — переспросила я. — Он, кажется, отпадает. Эту версию я уже прорабатывала.