– Это я, – послышался ее приглушенный голос. – Эта мымра опять ко мне приходила… Да, да… снова вопросы свои дурацкие задавала… зачем я номер снимаю и все такое… Что? Да, тебе хорошо говорить, а я боюсь, что она докопается до… сам знаешь чего… Слушай, не могу я так, я ночи не сплю… Боюсь! Хорошо тебе говорить: возьми себя в руки! А может, пойти в милицию и сказать, что я видела?.. А мне кажется, лучше про это рассказать, чтоб дальше не копали… Ну ладно, ладно, не буду… Что? Хорошо, давай встретимся… Да, я подойду туда минут через пятнадцать.
Я тихонько открыла дверь и выскользнула в торговый зал. Продавщица, находившаяся поблизости от комнаты отдыха, удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала. А я уже нормальной походкой прошествовала к выходу и, очутившись на улице, села в свою машину. Я переставила ее так, чтобы быть в непосредственной близости от дверей магазина и все видеть. И правильно сделала, потому что вскоре на крыльце появилась мадам Верстакова в синем плаще, с сумкой через плечо и бодрым шагом, как солдат на плацу, зашагала по тротуару. Я завела машину и медленно поехала за ней, держась на почтительном расстоянии. Мадам шла явно не домой. То, что я услышала сейчас по телефону, было фактически ее признанием… только вот в чем? Я не услышала слов «это я убила». Да даже если бы и услышала, юридической силы это не имело. Нужны доказательства. Поэтому я буду их искать. Вера Николаевна маршировала минут десять, пока я не поняла, что идет она в парк «Березки». Я так и ехала за ней, а когда увидела, как она заходит в ворота, поставила машину в ближнем дворике и, прячась за домами и прохожими, продолжила свой путь уже пешком. Мадам Верстакова шла по парку, пока не нашла свободную скамейку и тяжело опустилась на нее. Я спряталась за деревом метрах в десяти от нее так, чтобы она была ко мне спиной. Через несколько минут к ней подошел какой-то парень в черно-серой куртке и сел рядом. Они стали оживленно разговаривать, но на таком расстоянии мне не было ничего слышно. Я потихоньку продвигалась ближе к ним, прячась за деревьями и стараясь находиться у Веры Николаевны за спиной. Я подошла совсем близко, остановилась за кустами и услышала обрывки их разговора.
– Не вздумай, я тебе говорю, не вздумай! – сказал парень мадам Верстаковой.
– Ты не понимаешь… я боюсь… зачем… дурацкую гостиницу… это наказание, это… преступление… она мне снится каждую ночь… ее глаза… это ужас!
– Да успокойся ты, никто ничего не узнает… другой копает…
– Не могу… боюсь… это сделала… эти глаза… лучше признаться… ужас…
Подходить ближе было нельзя, меня могли заметить. Долго стоять так я тоже не могла, и я отошла от них. Минут десять они еще сидели. Потом парень встал, и сказав мадам Верстаковой на прощание какую-то фразу, пошел прочь. Сумерки спускались на деревья и гуляющих людей. Женщина посидела еще какое-то время, потом тоже встала и пошла к выходу из парка. Постояв минуту у ворот, побрела в сторону своего дома. Я вернулась к машине.
Я ехала в гостиницу и размышляла о том, что услышала. А что же я услышала? У мадам Верстаковой есть какая-то тайна. Страшная тайна. Она что-то знала об убийстве или даже явилась участницей события, которое имело непосредственное отношение к нему. Это ее очень пугает и тяготит. Но тем не менее она не торопится поделиться этим со мной. А моя задача вытянуть из нее эти сведения. Но как? То, что она не хочет отвечать на мои вопросы, уходит от прямых ответов и путается, говорит не в ее пользу. Эх, мадам! Лучше бы вам рассказать мне все…
Не доехав до гостиницы, я притормозила у кафе и зашла перекусить. Народу на этот раз здесь было много, да и заказ пришлось ждать. Зато я была вознаграждена вкусным салатом из морепродуктов и хорошим бифштексом с гарниром. Выпив потом ароматный кофе, я почувствовала настоящее блаженство. По дороге в отель я зашла в продовольственный магазинчик и купила небольшую коробку конфет, сигареты и отправилась «к себе».
В холле гостиницы мой сосед из номера четыре сидел на диване и развлекал администратора Оксану разговорами. Похоже, он рассказывал ей что-то веселое, потому что девушка смеялась от души. Увидев меня, Глеб встал и пошел мне навстречу.
– А я ждал вас, – сказал он.
– Зачем?
– Не теряю надежды пригласить вас в кафе.
– Не хочется вас огорчать, но я только что оттуда.
– Как?! Вы поужинали без меня? Татьяна, как вы могли!..
Я направилась к себе в номер, а Глеб шел со мной рядом, не отставая. Так он проводил меня до моей двери.
– А вы не хотите пригласить меня на чай? – спросил сосед.
– Не имею ни малейшего желания.
– Почему?
– У меня нет чая.
– Да это мы организуем! Хотите? В холле стоит кулер, а уж заварку…
– Извините, я устала, у меня был трудный день.
– Тогда назначаю вам свидание завтра утром в баре гостиницы. Во сколько вы встаете?
– Это зависит от того, во сколько я ложусь.
– В 9.30 вас устроит? Я буду ждать вас в баре в это время, договорились?
– Договорились, – сказала я, а зайдя к себе в номер, добавила: «Непонятно только до чего…» Я переоделась и легла на кровать, включив телевизор. На одном из каналов шел фильм «Москва слезам не верит». Я пыталась следить за сюжетом, но мои мысли упорно возвращались к делу, которое я расследую. А вот интересно, я ведь так и не выяснила, только ли Юля сдавала номера почасно или другие администраторы тоже этим грешили? Я встала и пошла в холл. Оксана что-то усердно писала в блокнотик. Я подошла и наклонилась к ней поближе.
– Оксаночка, – сказала я вкрадчивым голосом, – вы знаете, одна моя знакомая хотела бы снять у вас номер…
– Мы будем очень рады. Какой номер ей нужен: «эконом», простой или люкс?
– Да это не имеет значения, дело в том, что она хочет снять номер не на сутки, а на… непродолжительное время, ну, скажем, часа на два. Ей хочется уединиться с молодым человеком…
– Извините, – сказала Оксана, – но так мы номера не сдаем…
– Оксаночка, я понимаю. Но моя знакомая готова возместить вам неудобства, связанные с отклонением от ваших правил. Так сказать, материально компенсировать.
Но администратор была непреклонна:
– Нет, еще раз извините, мы сдаем номера только на сутки и более.
– А если вы один раз отступите от ваших правил?
– Я не хочу потерять свое рабочее место. Так что… – девушка улыбнулась и пожала плечами.
Я поняла, что уламывать ее бесполезно. Значит, Оксана не сдает… Ладно, пойдем дальше. Я спросила девушку про мадам Верстакову, появлялась ли она после убийства в гостинице. Нет, не появлялась.
– А как вам, Оксаночка, эта дама? Не кажется немного тронутой?
– Да как сказать… Есть у нее свои странности.
– Какие, например?
– Беспокойная она. Другие постояльцы снимут номер и сидят в нем тихо, ну там телевизор смотрят, а если уж уйдут, то надолго. А эта бегает постоянно взад-вперед. Уйдет из гостиницы, через некоторое время возвращается, а через час, допустим, опять уйдет.