Тут Кеннет приподнялся, и его могучая грудь проплыла перед глазами Марии, боровшейся с искушением скосить глаза вниз. Она затаила дыхание, чувствуя, как что-то твердое касается низа ее живота.
Сейчас будет больно!
– Расслабься, – проговорил Кеннет, видимо, почувствовав ее напряжение. – Я буду сама нежность.
Мария почувствовала, что заливается румянцем. Она решительно не понимала, как это – быть нежным с таким длинным… мечом. Однако почему-то поверила ему. И действительно, Кеннет не торопился приступать к делу. Он немного подвигался, и Мария почувствовала, что начала расслабляться.
Внезапно ее вновь охватила дрожь. В полутьме она смотрела в лицо Кеннета и чувствовала, что не может совладать с дыханием. Зубы его были решительно сжаты, а в глазах, кажется, добавилось еще больше пронзительной синевы. Мария понимала, каких сил ему стоило сдерживаться. Она также понимала, что сдерживался он только ради нее. Его нежность немного смутила Марию. Это было совсем не то, что она ждала от такого мужчины.
– Ну, давай же, – проговорила она неожиданно для самой себя.
Казалось, Кеннет был немного удивлен ее словами. Однако он промолчал и медленно стал входить в нее. Внезапно глаза Марии округлились, и ей даже подумалось, что своим мечом Кеннет может проткнуть ее насквозь. Но ничего страшного не случилось, и вскоре на место небольшой боли пришло чувство поистине восхитительное. Она почувствовала чудесную наполненность, и сейчас в ней словно пульсировал комок жара, настойчиво требовавший выхода.
О Боже, это было именно то, чего ей хотелось! Не в силах более ждать, Мария начала двигать бедрами, устремляясь навстречу любовнику. Это была именно та страсть, которую она тогда видела в конюшне. Кеннет же замер на мгновение, пытливо всматриваясь в ее глаза. И Мария вдруг подумала, что во всем происходившем не было ничего греховного – было нечто необычайно красивое и ускользающее. Инстинктивно ей захотелось отвести взгляд, но она не смогла разорвать эту странную связь.
Но тут Кеннет начал двигаться все быстрее, и Мария замерла от неожиданности. А уже в следующее мгновение ее захлестнула жаркая волна удовольствия. Кеннет же застонал, на секунду прикрывая глаза, казалось, та же волна накрыла и его.
– Боже, как хорошо с вами… – со стоном произнес он, не прекращая движения.
Мария же крепко схватилась за шею любовника – словно эта воображаемая волна и впрямь могла унести ее куда-то. А потом она вдруг поняла, что совершенно не дышит, глядя в эти невероятно синие глаза. Сердце ее сжалось. Нет, не этого она хотела, совсем не этого. Ведь она ждала не эмоций, а страсти. Кеннет же был с ней слишком нежным. Хотя… Возможно, эта нежность была лишь ее фантазией. Но подобные фантазии рождали чувства, которые она, казалось бы, давно похоронила.
«Ну почему он так смотрит мне в глаза?»
Мария поняла, что должна что-то сделать. Может, повернуться и встать на колени, как та женщина в конюшне? Эта мысль показалась ей слишком смелой, и она решилась на другое.
– Снимите нижнюю тунику, – попросила она Кеннета.
Кеннет словно очутился в другом мире – совершенно новом, в котором весь его опыт ничего не значил, а он сам был без руля и ветрил. Это ощущение волновало и одновременно тревожило.
Конечно, он не мог пожаловаться на то, что женщины обходили его своим вниманием. Ему всегда было с ними как минимум неплохо. Но чтобы было так, как сейчас… Нет, такого Кеннет вспомнить решительно не мог. Так бывает, наверное, лишь тогда, когда встречаешь ту единственную, которая предназначена тебе самой судьбой.
Впрочем, удовольствие было обоюдным. Мария чувствовала, что нечто теплое и уютное обнимает ее – так обнимает руку теплая кожаная перчатка. И еще она ощущала что-то горячее и твердое…
Кеннет чувствовал, что многого просто не понимает. В его душе столкнулись внутренний голос, привычно заявляющий – «мое», и пока еще неведомое чувство справедливости, призывающее защищать слабых.
Он обещал Марии, что будет нежен, и хотел сдержать слово. Почему-то с ней ему хотелось быть именно таким – то есть нежным. Он не мог не заметить, как зарумянились ее щеки, когда он вошел в нее, не укрылся от него и вздох, когда он стал двигаться все быстрее. Не прошло и минуты, как Мария освоилась и сама начала устремляться ему навстречу. Внезапно странный прилив чувств словно взял Кеннета за горло – он никогда еще не испытывал ничего подобного с женщинами.
Однако сам король ждал его, и ему следовало идти. Но как же не хотелось, чтобы все это так скоро закончилось! Если бы не король, он бы, пожалуй, согласился остаться с Марией навечно.
Кеннет невольно замедлял темп, оттягивая момент расставания. «До чего же все странно…» – думал он. Ему казалось, что он не в силах отвести взгляд от глаз Марии. Почему она так пристально смотрит на него? Ее растрепавшиеся волосы, порозовевшие щеки, затуманенный страстью взор – все это было прекрасно!
Боже, как она была прекрасна!
Неожиданно Кеннет понял, что не дышит. Казалось, что-то горячее властно сжимало его грудь. Он приостановился, наклонился и, взяв в ладони лицо Марии, нежно ее поцеловал. Вероятно, ей это показалось странным, и она уставилась на него с удивлением в глазах.
– Что ты?.. – спросил Кеннет.
Мария закусила губу, и румянец снова разлился по щекам.
– Я… – Она в растерянности заморгала длинными ресницами. – Я хотела сказать… Пусть моя просьба не покажется вам странной…
– Вы хотели, чтобы я снял нижнюю тунику, так?
– Да, хотела, – ответила она.
В этой просьбе для Кеннета не было ничего странного. Может быть, он зря не снял тунику пораньше. Возможно, Мария была восхищена тем, что видела тогда в конюшне, и хотела вновь это увидеть. Ведь женщины всегда восхищались его телом… Но Кеннет чувствовал: в случае с Марией все было по-другому, совсем не так, как с другими женщинами.
Внезапно Кеннет нахмурился и тихо выругался. С ним явно было что-то не так. Ведь это удел чрезмерно чувствительных женщин – мучительно размышлять над тысячами разных мелочей. Какое ему дело, почему она хотела видеть его без одежды? И не сам ли он какое-то время назад говорил ей то же самое? Он хотел увидеть ее обнаженной. И будь на ней не такое дорогое платье – давно бы порвал его.
Не размышляя больше ни секунды, Кеннет стащил с себя тунику и отбросил в сторону.
– Вот, пожалуйста, моя дорогая леди, – с усмешкой проговорил он.
Внезапно глаза Марии наполнились беспокойством.
– Вам же больно! – Она протянула руку, словно хотела прикоснуться к его ребрам, но в последний момент остановилась.
Мельком взглянув вниз, Кеннет понял, что она говорила про забытую им рану. Должно быть, ласки Марии оказались намного более сильным средством, чем то мерзкое варево, которое заставляла его пить сестра.
– Ничего страшного, – ответил Кеннет.