Тут сэр Адам подошел к человеку, стоявшему на возвышении, и что-то проговорил. Кеннет прежде не встречал его – иначе бы наверняка запомнил это тонкое лицо с подбородком, утопавшим в мантии из горностая. Грудь незнакомца украшала массивная золотая цепь с огромным сапфиром. «Не иначе, фаворит короля, – подумал Кеннет. – А может быть, и сам король Эдуард». Но уже в следующее мгновение он понял, что это – граф Корнуолл.
Граф нахмурился, заметив Кеннета, выступившего из-за спины сэра Адама.
– А, Сазерленд… – проговорил он. – Я уже слышал, что вы решили перейти на нашу сторону.
– Так и есть, милорд, – ответил Кеннет.
Корнуолл буквально пронзил его взглядом. Конечно, Кеннет знал, какую ненависть вызвало у английских баронов появление этого выскочки при дворе. Теперь же он понимал: Пьер Гавестон – не тот человек, с которым можно вести себя вольно. Но где же вопросы? Кеннет был озадачен.
Словно прочитав его мысли, граф проговорил:
– После бала у нас будет обстоятельная беседа.
Кеннет понял, что разговор пока закончен, поскольку сэр Адам отошел от возвышения и больше не сопровождал его. Не прошло и минуты, как Кеннет почувствовал словно толчок в спину. Он обернулся и увидел знакомые ему золотистые волосы – только теперь они были уложены в красивую прическу, покачивавшуюся в обрамлении из тончайшего мерцающего шелка.
Кеннету показалось, что по телу его словно прокатилась горячая волна. Он всматривался в эту даму, сейчас стоявшую к нему спиной. Спина как спина – таких тысячи. Дама смеялась, и казалось, что она искренне радовалась чему-то. И она больше не походила на безликую монашку, на которую он бы, пожалуй, и не взглянул. У нее появилась приятная округлость бедер, хотя, на вкус Кеннета, она стала даже чуть полноватой.
Но это была именно она, и нечего себя обманывать. Неожиданно на талии дамы появилась чья-то рука, и Кеннет невольно поднял взгляд на ее партнера. На того, кто заставлял ее так весело смеяться.
На сей раз гнев прямо-таки переполнил Кеннета. «Мое, мое!» – кричала каждая клеточка его тела. С дамой был Фелтон.
«Так вот куда он так спешил», – подумал Кеннет, еще больше помрачнев.
– Что-то не так? – спросил подошедший к нему сэр Адам.
Кеннет вздрогнул; он вдруг понял, что до боли сжимал кулаки. Тут танец закончился, и Фелтон повел свою даму к столам. Мария заметила Кеннета, случайно взглянув в его сторону уже в нескольких шагах от него.
Кеннет почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он даже представить не мог, что под монашеским одеянием могла скрываться такая красота. Теперь лицо Марии немного округлилось, и его черты уже не казались излишне острыми. А кожа ее, безупречно белая, как слоновая кость, сейчас, казалось, светилась в пламени факелов. Глаза же сверкали синими отблесками, а розовые губы растянулись в улыбке. И она была так близко, что Кеннет сумел разглядеть даже ямочки на ее щеках.
В следующее мгновение их взгляды встретились, и Кеннет вдруг заново пережил все те чувства, которые терзали его месяцев пять назад, в то злополучное утро. Да, он вновь испытал горечь поражения, но почти тотчас же взял себя в руки. И теперь он уже смотрел на Марию как охотник, наконец-то выследивший долго ускользавшую от него добычу.
Вернее – трусливо сбежавшую!
И сейчас они стояли друг против друга.
Тут губы Кеннета медленно растянулись в коварной улыбке, и он проговорил:
– Что ж, леди Мария, вот мы и встретились.
И на сей раз она не получит и шанса на спасение!
Весь день Мария ощущала близость беды. Однако за весь этот день почти никого из мужчин не встретила. Сэр Джон задерживался и потому не смог проводить ее на Очищение Пресвятой Девы Марии, а сэр Адам должен был приехать еще позже. Прибыл же он только с лордом Перси и, одарив Марию улыбкой, устроился на церковной скамье рядом с Гавестоном, которого здесь предпочитали называть графом Корнуоллом.
Граф был известен своей обидчивостью и требовал чрезвычайного уважения к своему положению. Одного лишь обращения к нему по имени было достаточно, чтобы впасть в немилость. Однако в отсутствие Гавестона все предпочитали называть его по имени. И чем пышнее титул придумывал Эдуард своему фавориту, тем больше ненавидели его все остальные.
Лорд Перси оказался среди тех английских баронов, которые отозвались на призыв Эдуарда II, хотя Перси, как и многие другие, терпеть не мог Пьера Гавестона. Но какой бы сильной ни была эта вражда, мужчинам приходилось общаться с любимцем короля, и Мария радовалась, что хоть она была от этого избавлена.
Впрочем, обо всем этом Мария мгновенно забыла, потому что в какой-то момент на нее вдруг нахлынуло острое чувство опасности. Должно быть, нечто подобное испытывает полевая мышь под пристальным взглядом ястреба.
Тут Мария повернулась и в ужасе замерла, увидев того, кого здесь просто быть не могло. Ее ноги подогнулись, а из груди вырвался стон.
Увы, это был именно он, сэр Кеннет Сазерленд во всем своем мужском великолепии. Хотя…
Мария была убеждена, что хорошо запомнила Кеннета, однако теперь он казался совсем иным; его глаза светились еще более глубокой синевой, волевой подбородок с большей решительностью выдавался вперед, а лицо… вроде бы немного исхудало. И еще казалось, что его плечи стали шире, а руки – более мускулистыми.
Внезапно Мария поняла, что совершенно забыла, каково это – оказаться с ним лицом к лицу. Она удивилась – как удивлялась и прежде – его росту и ладной фигуре, но больше всего удивилась тому, что совершенно забыла его взгляд.
И сейчас, как и прежде, этот пристальный взгляд поймал ее.
Да, именно поймал, точнее не скажешь.
Марию охватила паника.
– Вы… здесь… – пролепетала она после того, как он что-то ей сказал, – она даже не поняла, что именно.
– Так вы знакомы? – послышался голос сэра Джона, вырвавший Марию из оцепенения. И тотчас же проснулся давний страх.
А Кеннет, казалось, не был рад этой встрече. Впрочем, нет, – похоже, он был просто смущен и озадачен, потому что не ожидал увидеть ее здесь.
– Да, знакомы, – ответил Кеннет. – Мы познакомились в Шотландии на Играх горцев прошлой осенью.
Взгляд Джона красноречивее всяких слов показывал его отношение к Кеннету. И похоже, неприязнь была взаимной.
– Да-да, именно так и было, – закивала Мария. – Я просто забыла об этом.
Глаза Кеннета блеснули, и Мария поняла, что сумела обмануть всех, кроме него.
– О… разумеется… – протянул сэр Джон, улыбаясь Марии так, как улыбаются своим любовницам. – Я помню, что вы были на Играх, когда по приказу короля находились в Шотландии с миротворческой миссией. У вас там было много возможностей пообщаться с мятежными шотландцами, – добавил Джон с презрительной усмешкой.