– Они сегодня расстались. Я сама была свидетелем прощальной сцены.

– Расстались? Тогда я совсем ничего не понимаю. Подожди, ты говоришь, что видела сегодня Славу. Он был в очках?

– Нет, без очков.

– Да, я его тоже в очках никогда не видел. Выходит, что эта версия не подтвердилась?

– Выходит, что так.

– И что дальше? – спросил банкир.

– Дальше я хотела задать тебе несколько вопросов.

– Каких?

– Вопрос первый – что мне подарить Семенову на юбилей?

– Не беспокойся об этом. Если мы пойдем на этот праздник безрассудства, то с одним подарком на двоих.

– И что это за подарок?

– Так, одна антикварная вещица – серебряные счеты с костяшками из янтаря. Я их не стал продавать, оставил как некий символ, все-таки у меня бухгалтерское образование... Но однажды опрометчиво рассказал про них, и с тех пор Семенов стал одержим желанием владеть этими счетами. Мне они, в сущности, не нужны.

– Покажешь?

– Завтра, сейчас у меня уже нет времени, даже пообедать не успел. Надо ехать в банк. Что ты еще хотела у меня узнать?

Я немного поколебалась, а потом все– таки спросила:

– Может быть, Женя описывал твою бывшую жену?

– Вряд ли. С чего ты это взяла?

– По описанию подходит – невысокого роста, темные длинные волосы... Правда, пацан ничего не сказал про разрез ее глаз, но если бы он об этом упомянул, то ты бы сразу догадался, что речь идет именно о Наталье.

– Чушь! Как тебе только пришло такое в голову! Я скорее поверю, что Наталья способна свести меня в могилу, нежели вытянуть из нее.

– А Женя знает ее в лицо?

– Конечно, мы ведь разошлись только полгода назад, потом Жихарский учится в одном классе с нашей дочерью. – Сысоев посмотрел на часы и сказал: – Все, больше ничего не говори мне об этом. Я уверен, что письма писала не Наталья. Знаешь, Таня, а твоя версия не так уж глупа. Ты сказала, что они сегодня расстались – Наталья и Вячеслав...

– Да, – ответила я и вкратце рассказала о той сцене, которую наблюдала у дома Семенова-младшего.

– Бросила ему ключи от машины? Это ровным счетом ничего не значит. Милые бранятся – только тешатся. Наталья – скандалистка по своей натуре. Она могла вернуться домой, остыть, а потом позвонить ему и извиниться. В нашей совместной жизни такое случалось не раз. Таня, возможно, я был не прав. Попробуй дальше поработать над этой версией. Все слишком подозрительно. Не случайно Наталья влюбила в себя Вячеслава, не случайно... Тем более он химик по образованию...

Я слушала Сысоева и не верила своим ушам – он вдруг принял мою сторону, но тогда, когда я была уже готова отказаться от своей первоначальной версии... Бессвязные мысли о третьей силе вот-вот могли облечься во что-то конкретное. Но Сергей попросил продолжить проверку причастности его экс-супруги к покушениям. Я так долго ждала, когда банкир разрешит мне действовать самостоятельно, что, когда это наконец произошло, особой радости не ощутила. Наверное, я перегорела.

– Да, Таня, – сказал напоследок клиент, – надеюсь, ты периодически появляешься на Лилиной квартире?

– Если честно, то была там только один раз.

– Это нехорошо. Сегодня-завтра надо бы заехать туда, легенду время от времени надо поддерживать. Обидно будет прогореть на такой мелочи.

А он начитался шпионских романов!

– Ладно, – нехотя ответила я, ведь желания клиента для меня закон.

От Сысоева я поехала в сторону аэропорта, чтобы немедленно взять в оборот химика. А в квартиру Томич собиралась заглянуть потом, если, конечно, не возникнет чего-нибудь непредвиденного. Я вдруг вспомнила, что оставила в видеомагнитофоне кассету.

Глава 10

Во дворе все еще стояла розовая «Лада Калина» с аэрографией на капоте в виде мыльных пузырей. Эта гламурная машинка помогла мне найти Ташу, но все могло быть значительно проще, если бы Сергей еще три дня назад сам назвал мне адрес квартиры, которую он купил для своей дочери и бывшей жены. Столько времени ушло впустую! Я тихо злилась на весь белый свет и совершенно не думала о том, что именно собираюсь предпринять через пару минут.

Не заморачиваясь ни на какие условности, я зашла в подъезд, поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру, номер который дал мне незадачливый маляр, приятель Славика, остающийся по документам владельцем «Калины». Звонок долго оставался без ответа. Я уже собиралась уйти, но вдруг послышался металлический лязг, дверь открылась, и передо мной предстал Славик во всей своей красе. Он был в одних трусах и пьян в стельку. Зрелище, надо сказать, было не из самых приятных. Бывают мужчины поинтереснее...

– Таша, я знал, что ты вернешься, – сказал он, но когда сфокусировал свой взгляд на моем лице, то отшатнулся и даже замахал на меня руками, как на привидение: – Кыш, нечистая, кыш!

Я еще не знала, плохо ли это или хорошо, что Семенов напился в зюзю, но попыталась пообщаться с ним по-человечески.

– Здравствуйте, а Вася дома? – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Какой еще Вася? Ты кто? – Слава продолжал с недоумением таращиться на меня и размахивать руками.

– Таня. А ты кто? Здесь Вася должен жить, он сам дал мне этот адрес.

– Какой еще Вася, я – Вячеслав! – гордо заявил сынок банкира и вызывающе расправил узкие плечи.

– Вот сволочь! Обманул меня!

– Кто сволочь? Я? – набычился молодой человек и едва не бросился на меня с кулаками.

– Не ты, а мой Вася.

– Подожди, подожди, я что-то ничего не понимаю. Ты – Таня, тебе нужен Вася, но я-то здесь при чем? Мне Таша нужна, а она ушла, бросила меня, понимаешь? А ты мне не нужна. Уходи! – Семенов– младший был не слишком учтив со мной, но я на него не обиделась.

– Похоже, нас обоих бросили, – обреченно заметила я. – И что мне теперь делать? Слава, ты знаешь, что мне теперь делать?

Семенов попытался сделать умный вид, а потом сказал:

– Не знаю. Ладно, проходи, расскажешь про этого козла.

– Вася не козел.

– А кто он тогда? – Слава вперил в меня удивленный взгляд.

– Пока не поняла, – ответила я и с удовольствием приняла предложение пьяного Славы зайти к нему.

Семенов накинул на свое обнаженное и далеко не спортивное тело махровый халат в сине-белую полоску, а потом предложил мне составить ему компанию по дальнейшему распитию крепкого спиртного напитка. На кухне стояла одна пустая, а также еще одна початая бутылка горькой настойки с перцем. Закуска состояла из крабовых палочек и пиццы. Каждый раз, когда Славик наливал мне в рюмку буроватую жидкость, мне приходилось как-то ухищряться и куда-нибудь выливать ее, – то под корень алоэ, то в раковину.