— Что же вы молчали?
Елена Бориславовна поспешила к холодильнику. Муженек, извинившись, посеменил за ней.
— Давай! — громким шепотом сказала Катерина, едва хозяева скрылись из поля зрения.
И мы кинулись на Барбару, словно два разбойника на беззащитную жертву. Катерина схватила ее за горло и повалила на диван. Тут и я подоспела. Выпрямив кукле ноги, мы принялись вертеть ее туда-сюда в поисках молнии или другой застежки, но ничего не обнаружили.
— Или я сошла с ума, или платье не снимается.
— Мне кажется, она зашила его прямо на Барбаре! — высказала предположение Катерина.
— Не может быть! — возразила я. — А эти ее походы в химчистку? Не могла же Елена Бориславовна каждый раз распарывать швы? Она ее чем только не обливала, инсценируя бурную жизнь манекена. И кетчупом, и вишневым соком, и какао!
— И все-таки платье зашито. Может быть, она действительно его без конца распарывает и зашивает. С нее станется!
— Но тогда один из швов выглядел бы неопрятно! — возразила я. — А я ничего такого не вижу.
Мы с новой энергией принялись крутить Барбару и так, и сяк, и наперекосяк. Без толку. Застежки не было.
— Может, она врала, что отдает чистить это чертово платье? А на самом деле с незапамятных времен пользуется пятновыводителем? Недаром же она сегодня про него заговорила!
— Придется украсть Барбару и раздеть ее где-нибудь в другом месте, — с неудовольствием констатировала я.
Надо сказать, воровками мы оказались никудышными. Да и то, что мы собирались утянуть, было вовсе не колечком с бриллиантом. Барбара оказалась здоровой и довольно тяжелой. Да еще подвела нас с Катериной воровская психология. Если бы, допустим, мы выносили Барбару из дому на законных основаниях, то вряд ли нам пришла бы в голову идея ее прятать. Разве что надели бы ей на голову полиэтиленовый мешок, чтобы не испортить волосы. Но поскольку эту чертову куклу мы решили выкрасть, то первым нашим позывом было во что-нибудь ее завернуть. Сдернув с дивана покрывало, я обмотала им куклу Елены Бориславовны, соорудив что-то вроде длинной колбасы. Пока я тащила ее в коридор, Катерина быстро оделась.
— Она все время разворачивается! — недовольно сказала я.
— Сейчас некогда привередничать!
— Я не люблю накладок.
— Тогда надо было купить платье на рынке, — огрызнулась Катерина.
— На рынке вряд ли продается что-нибудь эксклюзивное.
— А что, если, обнаружив пропажу Барбары, Елена Бориславовна распереживается слишком сильно? Так сильно, что с ней случится сердечный приступ? — с сомнением спросила Катерина.
Такая мысль уже приходила мне в голову, поэтому вместо того, чтобы спорить с сестрицей и доказывать ей обратное, я покладисто кивнула. Потом достала из сумочки листок и ручку и написала записку: «Ушла погулять с девочками, вернусь завтра утром. Барбара».
— Это должно ее успокоить, — сказала я, пристраивая записку под зеркалом.
— Ты думаешь? — усомнилась Катерина. — По-моему, с некоторых пор тебе нравится дурить людям головы. Чтобы они тоже думали, что сумасшедшие.
Я зашипела на сестрицу и вытолкала ее за дверь вместе со свертком, который она кое-как уместила под мышкой. Стоячая Барбара ростом была, пожалуй, повыше Катерины.
— Елена Бориславовна! — позвала я, надев верхнюю одежду. — Пафнутий Ксаверьевич! Мы раздумали пить чай. Дела зовут!
— А покушать? — удивилась Елена Бориславовна, появляясь в коридоре с ножом в одной руке и куском хлеба в другой. — Мы ведь бутербродов наделали!
— Съешьте за наше здоровье, — брякнула я и попятилась к двери.
— Что ж, до свидания, Лерочка! Приезжай еще! — Елена Бориславовна послала мне воздушный поцелуй.
Видимо, сейчас, когда она обрела спутника жизни, бытовые мелочи больше не могли ее расстроить. Я надеялась, что и к пропаже Барбары она отнесется философски. А если нет, Пафнутий Ксаверьевич ее успокоит.
Я выскочила за дверь, чувствуя себя преступницей.
Поскольку Елена Бориславовна жила на втором этаже, Катерина не стала связываться с лифтом, а потащила куклу по лестнице. На площадке первого этажа была только одна квартира. Как выяснилось позже, там жил ужасно склочный и подозрительный пенсионер, который многие часы проводил перед окном, выходящим во двор.
У него было особенное хобби — он отслеживал перемещения соседей по подъезду. Когда на лестнице слышался шум, пенсионер приникал к глазку. Засек он и нас с Катериной. Пока она тащила сверток по ступенькам, покрывало с одной стороны размоталось, и волосы Барбары вылезли наружу. Увидев это, пенсионер чуть не упал с той стороны двери. «Труп выносят!» — подумал он и тут же позвонил в милицию. Потом снова метнулся к двери.
В милиции к его сигналу отнеслись очень серьезно.
Но мы с Катериной этого, конечно, не знали. И, ни о чем не подозревая, пытались, стоя на площадке перед дверью бдительного пенсионера, подручными средствами закрепить проклятое покрывало так, чтобы оно не разворачивалось.
— Слушай, а она тяжелая! — прокряхтела Катерина, подставившая под Барбару коленку. — Вот бы никогда не подумала. Когда она сидела на диване, выглядела совершенно эфемерной!
— Надо поскорее сматываться, пока старуха не заметила ее отсутствия. А то еще пустится за нами в погоню! — оборвала ее я, памятуя о записке, которая могла попасться на глаза Елене Бориславовне слишком рано.
Не дура же она совсем! Сразу догадается, кто автор.
Пенсионер тем временем ни жив, ни мертв, прилепив выпученное око к глазку, наблюдал, как Катерина бестрепетной рукой засовывает вывалившиеся волосы Барбары поглубже в сверток.
— Думаешь, мы сможем уместить ее в багажнике? — спросила она.
— Если что, согнем ей ноги.
— Сама будешь сгибать, — буркнула Катерина. — Я не хочу больше ее разворачивать. А то, когда приедем, опять возиться.
Пока мы управлялись с багажником, пенсионер записал номер нашей машины. Так что нас остановили у первого же милицейского поста. К тому времени мы с Катериной повеселели, потому что основная часть плана удалась.
— А что, если платье мне не подойдет? — я начала мучиться сомнениями.
— Тебе всегда надо о чем-нибудь переживать, не обратила внимания? — приструнила меня Катерина. — Рули и радуйся, что все складывается так удачно.
Когда парочка милиционеров со свирепыми лицами сделала нам знак остановиться, я не выдержала и буркнула:
— Как всегда, накаркала. Что у тебя за язык?
— Разве ты превысила скорость? — спросила Катерина. Однако, увидев пистолет в руке подошедшего к машине милиционера, тут же добавила: