Как только за ним закрылись двери, поднялся шум и крик. Алекс, Макс и Инга возбужденно выкрикивали то отдельные слова, то полупредложения, то ставили вопросы, на которые никто не отвечал.
– Наконец-то, перед нами не маячат эти злюки-карлицы!
– Целый день молчания!
– Мы – настоящие рабы!
– Во что нас собираются превратить? В автоматы по плетению кружев?
– Неужели мы навсегда должны остаться в этом царстве?
Накричавшись, ребята постепенно стали успокаиваться.
Макс предложил сдвинуть стулья в кружок. Они тотчас были передвинуты на середину комнаты, и все шумно расселись.
Тут Инга, а за ней и мальчики заметили, что Мальва очень бледна и как будто сильно испугана. Страх сквозил в ее глазах, она робко взглядывала, казалось, она и хотела, и одновременно боялась что-то сказать.
– Мальва, что с тобой? – Инга обняла девочку. – Чем ты так напугана? Скажи. Ты же не одна, мы – с тобой, ты не должна бояться, ведь пока ничего страшного нет.
Мальва крепко прижалась к Инге, потом отстранилась, лицо у нее было уже не такое перепуганное.
– Вы не приглядывались, как ведут себя карлицы, а… Ливия, после того, как мы вернулись в мастерскую второй раз, как-то по-другому, совсем не так, как поначалу, все присматривалась ко мне, следила за каждым моим движением, а потом… буркнула себе что-то под нос, но я смогла немного расслышать: «Эта девчонка не такая, как другие, ее дух другой… с ней надо еще разобраться» и что-то еще, хотя я не поняла – что… У меня душа в пятки ушла…
Семиклассники во время рассказа Мальвы незаметно для нее переглянулись, они были просто поражены. Инга привлекла к себе Мальву, обняла ее крепко.
– Мальва, не волнуйся! Мы все им кажемся какими-то не такими. И мы действительно другие. Самое главное для нас всех – это придумать, как поскорее выбраться из этого ужасного царства. И тогда… Мальва, я придумала! Если… ты не встретишь своих родственников, ты будешь со мной, с моими родителями, мы будем жить все вместе. Я уверена, что моя мама… – она исправила себя, – мои родители примут тебя, как родную. А ты будешь моей сестрой. Давай с этого момента считать, что мы с тобой сестры. Хочешь быть моей сестрой?
Мальва смотрела на Ингу сияющими глазами. В них можно было прочесть восторг, смешанный с некоторой долей недоверия.
– Инга! – едва не задохнулась от волнения Мальва. – Я… сестра! Ты – моя сестра! У меня теперь есть сестра! – Мальва схватила Ингу и закружила ее.
– А мы будто твои братья, – улыбаясь, подошел ближе к кружащимся девочкам Макс, – правда, Алекс?
– Да-да, конечно, – быстро отозвался Алекc, – но нам нужно все продумать, составить план действий.
Все сразу стали серьезными.
– Беда в том, – начал Макс, – что мы плохо знаем подземелье. Мы не можем в нем ориентироваться. Чтобы выбраться из него, надо все ходы и выходы хорошо изучить.
– Я теперь уверен, – Алекс сделал многозначительную паузу, – что они все-таки не знают, откуда мы действительно явились, – им, видно, было некогда этим заниматься. Они думают, что мы все время жили там, где раньше обитала семья Мальвы.
– Но там же нет школ, а они знают, что мы раньше в школе учились. Они просто в это несоответствие не стали углубляться, что, возможно, для нас и лучше, – Инга вздохнула, – а может, и хуже, если они не захотят нам помочь наладить связь с родителями… Хотя… для них это, вполне вероятно, очень сложно – техника у этих ученых еще не на самом высоком уровне. И все это говорит о том, что нам надо рассчитывать только на себя.
– Я считаю, мы должны подружиться с Биттером, он много говорит, может, он, сам того не зная, если не прямо, то как-нибудь нечаянно выдаст нам информацию, которая нам может пригодиться.
– Ты прав, Макс, – согласился Алекс, – один только Биттер был с нами дружелюбен и… болтлив. Но следует быть очень и очень осторожными – мы не знаем, кто он, с какой целью приходит к нам. А если его подослали все о нас выведать? Будем хитрее, сначала просто ко всему будем прислушиваться, присматриваться, и делать выводы. А там… там посмотрим.
– И еще, – Инга решила подвести итог всему сказанному, – нам всем необходимо набраться терпения, терпения и еще раз терпения, иначе мы все можем испортить. Для того, чтобы мы больше узнали о царстве и поняли, как выбраться из него, нам надо сделать вид, что мы всем довольны и благодарны за приют.
Услышав призыв к терпению, все четверо кисло кивнули в знак согласия. И решили идти спать.
На следующее утро все повторилось: Ирис отвел их в столовую, потом к кружевницам. Когда кто-нибудь из мальчиков начинал слишком беспокойно вертеться или даже гримасничать, Инга многозначительно покашливала и смотрела так на своего несдержанного приятеля, что ему становилось неловко. И все-таки каждый из них, и в том числе Инга, только и ждали того момента, когда карлицы уйдут и, может быть, появится Биттер.
Когда же это случилось, дети не могли скрыть своей радости. Но Биттер на этот раз был какой-то странно-задумчивый. Он не предложил детям, как в прошлый раз, отложить на время работу, а сами они не решились спросить, можно ли им сделать небольшую паузу. Он наблюдал за ними и сосредоточенно молчал. Потом вдруг внезапно спросил.
– Знаете ли вы, отчего умер сын нашего царя?
– Нам Ирис говорил, будто он умер от неизвестной болезни, – не совсем уверенно сказала Инга.
– Какой там неизвестной! – Биттер хмыкнул. – Все только старались делать вид, будто причина болезни неизвестна. А все просто – он умер от любви.
– Что? Что? – изумленно закричали подростки.
– Да-да… – Биттер немного замялся. – Вы хоть огромные по сравнению с нами, но… вы еще дети, многого не понимаете, поэтому для вас это звучит, наверное, дико…
– В кого же он мог здесь влюбиться? – спросил Макс.
– Не в этих же старух, – скорчил полупрезрительную гримасу Алекс.
– Нет, конечно, нет. Ладно, так и быть, расскажу вам… В наше царство случайно попала очень красивая девушка, в нее-то и влюбился сын царя. И, как не покажется вам странным, и она его полюбила. Они были очень счастливы. Так прошло семь лет. У них родилось семеро сыновей. И перед рождением последнего, седьмого ребенка, все грустнее и мрачнее становился сын царя.
– Почему? – вырвалось у Инги и Мальвы разом.
– Да потому, что родив последнего, седьмого ребенка, его жена должна была умереть. В нашем царстве могут жить только мужчины-карлики, государство наше испокон веков – мужское.
– Неужели сын царя не мог попросить своего отца изменить правила и оставить его любимую жить, – спросил Макс.
– Он, разумеется, говорил об этом с отцом. Но тот был непреклонен – Закон есть Закон. Мирт, так звали сына царя, был не одинок в своих просьбах, на его стороне были и другие, множество других. Но… были и противники, среди них – Ирис. Это он, Ирис, настаивал на том, что мать семерых детей должна умереть. И настаивал только потому, что и сам был влюблен в прекрасную Лилию. Но для него было лучше желать ее смерти, чем всегда видеть ее рядом с Миртом. Мирт не выдержал, он не был сильным, слег еще за несколько дней до смерти Лилии. И больше не вставал, никого не хотел видеть, так и умер. А Ирис стал самым близким другом царя, его наместником. И он, как все считают, станет царем после смерти Арума. Этого-то – стать наследником – и добивался Ирис.